Карта Тартарии (так называли в Европе Сибирь и Дальний Восток), 1606 г.
ПЕРВОПРОХОДЦЫ И ИССЛЕДОВАТЕЛИ
«Достойно, право, изумления, что такая горстка людей овладела таким громадным пространством земли, — писал о русских первопроходцах в конце XVII века их современник, дипломат и путешественник Якоб Рейтенфельс, — Что же, поистине, еще более удивительно, так это то, что и живущие далее племена подчинились царю не потому, что были покорены военною силою, но по убеждениям купцов и исключительно в надежде на выгоду в будущем от торговых сношений с московитами»
Маршруты первопроходцев и исследователей Джугджура. Графика: Рушан Каюмов. (кликните для увеличения)
Не меньше изумляют и фантастически короткие сроки, в которые были открыты гигантские просторы севера азиатской части континента: в 1581 году войско Ермака только перешагнуло за Урал, а уже в 1639-м году отряд Ивана Москвитина вышел к Охотскому морю. Даже просто по прямой с Запада на Восток это расстояние составляет более пяти тысяч километров дикой непроходимой тайги! И это расстояние преодолели менее, чем за 60 лет!
Расширяясь все больше вглубь Сибири, Россия стала крупнейшим поставщиком мехов в Европу. «Мягкая рухлядь», так тогда называли пушнину, стала для русских, по меткому выражению Р. Фишера, «дрожжами» экономики.
Понятно, что мягкой рухляди требовалось все больше, и это заставляло расширять территорию, облагаемую налогом. Для этого русские люди и забирались все дальше на Восток…
Расширяясь все больше вглубь Сибири, Россия стала крупнейшим поставщиком мехов в Европу. «Мягкая рухлядь», так тогда называли пушнину, стала для русских, по меткому выражению Р. Фишера, «дрожжами» экономики.
Понятно, что мягкой рухляди требовалось все больше, и это заставляло расширять территорию, облагаемую налогом. Для этого русские люди и забирались все дальше на Восток…
ИВАН МОСКВИТИН
(годы рождения и смерти неизвестны)
Бюст Ивана Москвитина
Первым русским, преодолевшим Хребет Джугджур и ступившим на берег Тихого океана стал Иван Москвитин. О его жизни остались крайне скудные сведения.
Вот что сообщал в своей «скаске» или, говоря современным языком, отчете об экспедиции казак москвитинского отряда Нехорошка Колобов:
«…с Алдана реки из Бутальского острожку посылал на государеву службу томской атаман Дмитрей Копылов томских служилых людей Ивашка Юрьева сына Москвитина да их казаков, с ним тритцать человек, на большое море-окиян, по тунгусскому языку на Ламу.
…А шли они Алданом вниз до Май реки восьмеры сутки, а Маею рекою вверх шли до волоку семь недель, а из Май реки малою речкою до прямого волоку в стружках шли шесть дён, а волоком шли день ходу и вышли на реку на Улью, на вершину, да тою Ульею рекою шли вниз стругом, плыли восьмеры сутки и на той же Улье-реке, зделав лодью, плыли до моря, до устья той Ульи-реки, где она впала в море, пятеры сутки. И тут…, на усть-реки, поставили зимовье с острожком».
Вот что сообщал в своей «скаске» или, говоря современным языком, отчете об экспедиции казак москвитинского отряда Нехорошка Колобов:
«…с Алдана реки из Бутальского острожку посылал на государеву службу томской атаман Дмитрей Копылов томских служилых людей Ивашка Юрьева сына Москвитина да их казаков, с ним тритцать человек, на большое море-окиян, по тунгусскому языку на Ламу.
…А шли они Алданом вниз до Май реки восьмеры сутки, а Маею рекою вверх шли до волоку семь недель, а из Май реки малою речкою до прямого волоку в стружках шли шесть дён, а волоком шли день ходу и вышли на реку на Улью, на вершину, да тою Ульею рекою шли вниз стругом, плыли восьмеры сутки и на той же Улье-реке, зделав лодью, плыли до моря, до устья той Ульи-реки, где она впала в море, пятеры сутки. И тут…, на усть-реки, поставили зимовье с острожком».
Съемки фильма «Иван Москвитин. Путь к океану» на реке Улье. Фото: Александр Свешников.
Поскольку надвигалась зима, казаки поставили на устье Ульи острог, а часть отряда Москвитин тем временем отправил на речной посудине по Ламе на север, исследовать побережье. Как водится, для сбора ясака. И «приискания новых землиц», конечно.
Уже через три дня они добрались до большой реки. «Охота» — так русское ухо услышало эвенкское слово «акат», что в переводе означает просто «река». Осенью 1639 года казаки разведали более 500 верст побережья к северу от Ульи до Тауйской губы.
Уже через три дня они добрались до большой реки. «Охота» — так русское ухо услышало эвенкское слово «акат», что в переводе означает просто «река». Осенью 1639 года казаки разведали более 500 верст побережья к северу от Ульи до Тауйской губы.
На съемочной площадке фильма «Иван Москвитин. Путь к океану» на реке Улье.
Фото: Александр Свешников.
Фото: Александр Свешников.
Восемь лет спустя здесь будет поставлен Охотский острог — второе русское поселение на тихоокеанском побережье после Ульинского острога, — предшественник современного Охотска. В будущем и саму Ламу станут называть Охотским морем.
Зимой 1639 года Москвитин для более основательного исследования побережья Ламы заложил в устье Ульи плотбище, на котором к весне казаки построили два 16-метровых («по осьми сажен») морских коча — парусно-гребных судна поморского типа для хождения по северным морям. Эти кораблики являются прародителями Российского Тихоокеанского флота.
Весной 1640-го года Москвитин прошел вдоль берега Охотского моря до Удской губы, побывал в устье реки Уды и, обойдя Шантарские острова, попал в Сахалинский залив. Он готов был идти и дальше к Амуру, но на одной из стоянок сбежал проводник.
Не успев до холодов вернуться в Ульинский острог, отряд стал на зимовку в устье реки Алдомы.
Только следующей весной (1641 года) Москвитин двинулся в обратный путь. Он вновь перевалил через хребет Джугджур и уже к середине лета вернулся в Якутский острог с большим количеством «мягкой рухледи» (соболиных шкурок) и обширными сведениями о новых землях и народах, их населяющих.
Зимой 1639 года Москвитин для более основательного исследования побережья Ламы заложил в устье Ульи плотбище, на котором к весне казаки построили два 16-метровых («по осьми сажен») морских коча — парусно-гребных судна поморского типа для хождения по северным морям. Эти кораблики являются прародителями Российского Тихоокеанского флота.
Весной 1640-го года Москвитин прошел вдоль берега Охотского моря до Удской губы, побывал в устье реки Уды и, обойдя Шантарские острова, попал в Сахалинский залив. Он готов был идти и дальше к Амуру, но на одной из стоянок сбежал проводник.
Не успев до холодов вернуться в Ульинский острог, отряд стал на зимовку в устье реки Алдомы.
Только следующей весной (1641 года) Москвитин двинулся в обратный путь. Он вновь перевалил через хребет Джугджур и уже к середине лета вернулся в Якутский острог с большим количеством «мягкой рухледи» (соболиных шкурок) и обширными сведениями о новых землях и народах, их населяющих.
Акварельная иллюстрация Клавдия Лебедева, 1863 г.
Коч первопроходцев (чертеж на доске).
ВАСИЛИЙ ПОЯРКОВ
(годы рождения и смерти неизвестны)
Василий Поярков.
В 1645 году русские казаки совершили новый поход к Ламскому морю под руководством Василия Даниловича Пояркова. Он происходил из служивых людей города Кашина. В 1630 году попал на службу в Сибирь, и дослужился до начальника воеводской канцелярии Якутска или, как тогда это называлось, «письменного головы».
В «Наказной памяти, составленной воеводой Головиным письменному голове Василию Пояркову…», говорится:
«…Стольник и Воевода, Петр Петрович Головин, велел итить из Якутского острогу Письмяному Голове Василью Даниловичу Пояркову на Зию и Шилку реку, для Государева Царева и Великаго Князя, Михаила Федоровича, всея Русии, ясачнаго сбору и прииску вновь нсясачных людей, и для серебряной и медной и свинцовой руды, и хлеба… И ему, Василью, итить из Якутцково острогу вниз по Лене реке до Усть Алдана, и Алданом рекою вверх до Буталсково острожку… И пловучи по Зие реке, прося у Бога милости, Государевым делом промышлять, смотря по тамошной мере как лутче, и иноземцов ласково и разговором призывать, и под Государеву Царскую высокую руку их приводить, и ясак сбирать, смотря по людем, как можно…
В «Наказной памяти, составленной воеводой Головиным письменному голове Василию Пояркову…», говорится:
«…Стольник и Воевода, Петр Петрович Головин, велел итить из Якутского острогу Письмяному Голове Василью Даниловичу Пояркову на Зию и Шилку реку, для Государева Царева и Великаго Князя, Михаила Федоровича, всея Русии, ясачнаго сбору и прииску вновь нсясачных людей, и для серебряной и медной и свинцовой руды, и хлеба… И ему, Василью, итить из Якутцково острогу вниз по Лене реке до Усть Алдана, и Алданом рекою вверх до Буталсково острожку… И пловучи по Зие реке, прося у Бога милости, Государевым делом промышлять, смотря по тамошной мере как лутче, и иноземцов ласково и разговором призывать, и под Государеву Царскую высокую руку их приводить, и ясак сбирать, смотря по людем, как можно…
Казаки в лодке. Художник: Василий Суриков.
Поярков спустился по Зее и Амуру, достиг Амурского лимана и пошел на север вдоль побережья Охотского моря. Опасное плавание продолжалось три месяца, группа чудом пережила несколько штормов. К сентябрю путешественники дошли до устья Ульи, где зазимовали в построенном за шесть лет до этого зимовье Москвитина.
С наступлением весны, оставив 17 казаков во главе с Ермилом Васильевым в острожке, отряд на лыжах и нартах пошел по суше до Маи, где построил лодки и сплавился до Алдана, а затем — до Лены и достиг, наконец, Якутска. Неизведанных территорий было открыто мало, однако был дан новый толчок к исследованию Дальнего Востока, в частности — движения русских на Амур. Цена за это была заплачена высокая — две трети отряда навсегда остались в этих землях.
С наступлением весны, оставив 17 казаков во главе с Ермилом Васильевым в острожке, отряд на лыжах и нартах пошел по суше до Маи, где построил лодки и сплавился до Алдана, а затем — до Лены и достиг, наконец, Якутска. Неизведанных территорий было открыто мало, однако был дан новый толчок к исследованию Дальнего Востока, в частности — движения русских на Амур. Цена за это была заплачена высокая — две трети отряда навсегда остались в этих землях.
Памятная монета, посвященная
экспедиции Пояркова.
экспедиции Пояркова.
ВИТУС БЕРИНГ
(1681-1741)
Витус Беринг.
Витус Ионассен Беринг — мореплаватель, офицер русского флота, капитан-командор, руководивший Первой (1725−1730) и Второй (1733−1741) Камчатскими экспедициями. Их идейным вдохновителем был император Петр I, который уделял огромное внимание изучению географии России и в первую очередь — составлению «генеральных карт».От Санкт-Петербурга экспедиция добралась до Якутска, дошла до Алдана и по Мае поднялась до устья Юдомы, где стоит до сих пор одноименная деревенька, исстари служившая перевалочной базой первопроходцев и золотоискателей. Дальше по Юдоме, а затем по суше группа вышла на побережье Охотского моря, повторив путь многих других экспедиций (этот путь имеет название «Юдомский крест»).
Построив к лету 1728 года бот «Святой Гавриил», Беринг отправился в плавание, в ходе которого были нанесены на карту многие географические объекты.
Построив к лету 1728 года бот «Святой Гавриил», Беринг отправился в плавание, в ходе которого были нанесены на карту многие географические объекты.
Алексей Чириков и Витус Беринг на берегу Авачинской бухты на фоне
ботов «Святой Петр» и «Святой Павел». Художник И. Пшеничный.
ботов «Святой Петр» и «Святой Павел». Художник И. Пшеничный.
Это была первая российская морская научная экспедиция. На карту нанесли 3500 км нового побережья, завершив тем самым открытие северо-восточного побережья Азии (картой Беринга долгое время пользовались все западноевропейские картографы).
Через три года Берингу было поручено организовать Вторую Камчатскую экспедицию. Осенью 1740 года два пакетбота, «Святой Петр» и «Святой Павел», вышли из Охотска к восточному побережью Камчатки, где и перезимовали в гавани, названной Петропавловской в честь кораблей экспедиции. Здесь же было заложено поселение, с которого начал свою историю город Петропавловск-Камчатский.
В июле 1741 года «Святой Пётр» под командованием 60-летнего Беринга и «Святой Павел» под командованием Чирикова достигли северо-западных берегов Америки. На обратном пути «Святой Петр» потерпел крушение на одном из островов, позже названном именем Беринга. Здесь командор нашел вечный покой. …
Через три года Берингу было поручено организовать Вторую Камчатскую экспедицию. Осенью 1740 года два пакетбота, «Святой Петр» и «Святой Павел», вышли из Охотска к восточному побережью Камчатки, где и перезимовали в гавани, названной Петропавловской в честь кораблей экспедиции. Здесь же было заложено поселение, с которого начал свою историю город Петропавловск-Камчатский.
В июле 1741 года «Святой Пётр» под командованием 60-летнего Беринга и «Святой Павел» под командованием Чирикова достигли северо-западных берегов Америки. На обратном пути «Святой Петр» потерпел крушение на одном из островов, позже названном именем Беринга. Здесь командор нашел вечный покой. …
Памятная монета, посвященная 250-летию
открытия Русской Америки.
открытия Русской Америки.
Карта, составленная Берингом после Первой Камчатской экспедиции.
АЛЕКСАНДР МИДДЕНДОРФ
(1815-1894)
Александр Миддендорф.
Александр Федорович Миддендорф был путешественником, географом, зоологом, ботаником, натуралистом, врачом, основоположником мерзлотоведения. Во время своей экспедиции в Северную Сибирь и на Дальний Восток в 1842−1845 годах он открыл плато Путорана, стал первым исследователем полуострова Таймыр, Северо-Сибирской низменности, Амурско-Зейской равнины, Станового хребта, частично — хребта Джугджур, нижней части бассейна Амура, южного побережья Охотского моря, Удско-Тугурского Приохотья, Шантарских островов. Отчёт Миддендорфа об экспедиции был для своего времени наиболее полным описанием Сибири и Дальнего Востока.
1 июня 1844 года отряд Миддендорфа перевалил Становой хребет и через восемь дней подошел к острожку на реке Уда. Здесь путешественники за 12 дней построили «байдару», 12-весельную лодку, обтянутую кожей и сплавились на ней к морю.
1 июня 1844 года отряд Миддендорфа перевалил Становой хребет и через восемь дней подошел к острожку на реке Уда. Здесь путешественники за 12 дней построили «байдару», 12-весельную лодку, обтянутую кожей и сплавились на ней к морю.
Пытаясь пройти на утлых суденышках к Шантарским островам, ученый и его спутники едва не погибли во льдах. «Урок был грозно поучителен», — вспоминал об этом Александр Миддендорф. Но они не оставили попыток и 4 августа высадились на берегу острова Большой Шантар.
Несмотря на то, что была достигнута конечная точка экспедиции, ученый решает отправить все собранные геологические и зоологические коллекции, гербарии и дневники в Якутск, а самому продолжить исследование побережья Охотского моря. Соорудив лодку из ивовых прутьев и воловьей кожи (названную им в воспоминаниях «ореховой скорлупой»), Миддендорф вдвоем с помощником отправляется дальше.
Исследователи шли морем на юг вдоль берега, составляя карту и собирая коллекции. Добравшись к сентябрю 1844 года до устья Тугура, географы тронулись в обратный путь на оленях.
Несмотря на то, что была достигнута конечная точка экспедиции, ученый решает отправить все собранные геологические и зоологические коллекции, гербарии и дневники в Якутск, а самому продолжить исследование побережья Охотского моря. Соорудив лодку из ивовых прутьев и воловьей кожи (названную им в воспоминаниях «ореховой скорлупой»), Миддендорф вдвоем с помощником отправляется дальше.
Исследователи шли морем на юг вдоль берега, составляя карту и собирая коллекции. Добравшись к сентябрю 1844 года до устья Тугура, географы тронулись в обратный путь на оленях.
Вьючные лошади. Иллюстрация к «Путешествию по Восточной Сибири И. Булычова,
Императорского Русского географического общества действительного члена», 1856 г.
Императорского Русского географического общества действительного члена», 1856 г.
Путешествие Миддендорфа длилось 841 день. За это время он прошел по труднодоступным тундрам и горам на лошадях, собаках, оленях, лодках и пешком около 30 000 километров. Секретарь Академии наук П. Н. Фус, оценивая успех Сибирской экспедиции, сказал, что Миддендорф возвратился из Сибири в столицу «в ореоле славы».
С подачи Миддендорфа возникает идея о необходимости основания Русского географического общества — организации, которая бы способствовала всем, «кто стремится узнать больше нового об империи Российской». Впоследствии Миддендорф стал вице-президентом общества и получил за заслуги высшую его награду — Константиновскую медаль.
С подачи Миддендорфа возникает идея о необходимости основания Русского географического общества — организации, которая бы способствовала всем, «кто стремится узнать больше нового об империи Российской». Впоследствии Миддендорф стал вице-президентом общества и получил за заслуги высшую его награду — Константиновскую медаль.
ИВАН ГОНЧАРОВ
(1812-1891)
Иван Гончаров.
Иван Александрович Гончаров не был профессиональным путешественником или ученым, но он оставил лучшее литературное описание Северного Охотоморья и, в частности, хребта Джугджур. В эти места классик попал после двухлетней кругосветки на «Фрегате «Паллада».
В завершении путешествия, высадившись в поселке Аян на берегу Охотского моря, Гончаров пересек Дальний Восток, всю Сибирь, европейскую часть России и вернулся в Петербург 13 февраля 1855 года. В 1858 году выходит книга «Фрегат «Паллада», став крупным литературным событием.
Причем наибольший интерес вызвало не столько описание экзотических стран, сколько окраин Российской империи, о которых петербургский свет мало что знал.
Здесь были и Джугджур, и Аяно-Майский тракт, и этнографические заметки, и исторические экскурсы, и личные ощущения автора.
В завершении путешествия, высадившись в поселке Аян на берегу Охотского моря, Гончаров пересек Дальний Восток, всю Сибирь, европейскую часть России и вернулся в Петербург 13 февраля 1855 года. В 1858 году выходит книга «Фрегат «Паллада», став крупным литературным событием.
Причем наибольший интерес вызвало не столько описание экзотических стран, сколько окраин Российской империи, о которых петербургский свет мало что знал.
Здесь были и Джугджур, и Аяно-Майский тракт, и этнографические заметки, и исторические экскурсы, и личные ощущения автора.
Фрегат «Паллада» в Нагасаки. Рисунок японского художника.
Вот как, например, он описывал Джугджур: «Вскоре по сторонам пошли горы, одна другой круче, серее и недоступнее. Это как будто искусственно насыпанные пирамидальные кучи камней. По виду ни на одну нельзя влезть. Одни сероватые, другие зеленоватые, все вообще неприветливые, гордо поднимающие плечи в небо, не удостаивающие взглянуть вниз, а только сбрасывающие с себя каменья… Я все глядел по сторонам, стараясь угадать, которая же из гор грозный Джукджур: вон эта, что ли? Да нет, на эту я не хочу: у ней крут скат, и хоть бы кустик по бокам; на другой крупны очень каменья. Давно я видел одну гору, как стену прямую, с обледеневшей снежной глыбой, будто вставленным в перстне алмазом, на самой крутизне. „Ну, конечно, не эта“, — сказал я себе. „Где Джукджур?“ — спросил я якута. „Джукджур!“ — повторил он, указывая на эту самую гору с ледяной лысиной. „Как же на нее взобраться?“ — думал я…»
ГРИГОРИЙ ФЕДОСЕЕВ
(1899-1968)
Григорий Федосеев после удачной охоты.
Архивное фото.
Архивное фото.
Григорий Анисимович Федосеев — геодезист, писатель-исследователь Охотоморья и первопроходец многих уголков Джугджура. Он был одним из тех, кто стирал белые пятна с карты этих мест, посвятив этому более 30 лет.
Параллельно Федосеев занимался литературной деятельностью. Начинал с простых очерков и публикации дневниковых записей. Они предельно документальны, в них нет вымысла, а герои реальны — от характеров до имен, от Трофима Королева до Улукиткана — проводника-эвенка.
Приключениям на Джугджуре, которые едва не стоили жизни самому Федосееву, посвящены несколько его повестей и рассказов.
Небольшая повесть «На вершине Джугджура» была опубликована в журнале «Пионер» в 1953 году. Позже она стала составной частью романа «Смерть меня подождет» (1963 г.), посвященного и Джугджуру, и исследованию реки Мая. Немало литературно-документальных описаний этих мест и в книге «Тропою испытаний» (1951−1961).
Параллельно Федосеев занимался литературной деятельностью. Начинал с простых очерков и публикации дневниковых записей. Они предельно документальны, в них нет вымысла, а герои реальны — от характеров до имен, от Трофима Королева до Улукиткана — проводника-эвенка.
Приключениям на Джугджуре, которые едва не стоили жизни самому Федосееву, посвящены несколько его повестей и рассказов.
Небольшая повесть «На вершине Джугджура» была опубликована в журнале «Пионер» в 1953 году. Позже она стала составной частью романа «Смерть меня подождет» (1963 г.), посвященного и Джугджуру, и исследованию реки Мая. Немало литературно-документальных описаний этих мест и в книге «Тропою испытаний» (1951−1961).
Через перевал. Фото из архива Г. Федосеева.
Автор любил суровую дальневосточную природу и находил точные слова для ее описания. Его книги — словно учебники по географии, биологии, геологии и прочим наукам, поданные в увлекательной форме. Но более всего они — учебник жизни. Одна из вершин Станового хребта с координатами 55 36,9' северной широты, 131 15,3' восточной долготы и абсолютной высотой в 2007 метров, Постановлением Правительства Р Ф в 2004 году получила имя «гора Федосеева».
Однако и на Джугджуре есть немало памятников писателю. Спокойно взирают на хребет пирамиды триангуляционных пунктов, установленные под руководством Григория Анисимовича.
Однако и на Джугджуре есть немало памятников писателю. Спокойно взирают на хребет пирамиды триангуляционных пунктов, установленные под руководством Григория Анисимовича.
Туман на Мае (удской). Фото: Игорь Ольховский
