«Жизнь без денег более счастливая». Хабиб Нурмагоедов откровенно рассказал об отце, детях и о том, почему большие деньги стали для него проблемой

Хабиб Нурмагомедов оставил карьеру бойца около трех с половиной лет назад. Но, кажется, Орел до сих пор остается одним из самых узнаваемых спортсменов в России. После завершения карьеры в UFC Хабиб стал успешным тренером, бизнесменом, а теперь воспитывает своих собственных детей и наверстывает упущенное — много времени проводит с мамой.

Теперь Хабиб дал большое интервью стендап-комику Нурлану Сабурову, в котором рассказал о том, чем живет сейчас и вспомнил главные моменты своей карьеры. «КП Спорт» зафиксировал главные высказывания Нурмагомедова.

О своем дебюте в UFC

В этом году исполнится 12 лет со дня дебюта Хабиба Нурмагомедова в UFC. Тогда в Нэшвилле от рук Хабиба пострадал Камал Шалорус. Оказалось, что до своего первого боя в крупнейшей лиге мира Орел даже не видел клетки для ММА.

— Я очень сильно хотел увидеть клетку, потому что никогда до этого ее не видел. Все 16 боев, которые я провел на постсоветском пространстве, были в ринге или открытом ковре. В день взвешивания я увидел клетку. Я же всегда хотел в ней выступить. Это добавляет зрелищности. Ты заходишь в клетку, вас закрывают — и вы выясняете отношения.

О роли наставника и секунданта

Около года назад Хабиб заявил, что больше не будет секундировать своих подопечных и ездить с ними на турниры. А до этого были два года активной тренерской работы. Как оказалось, очень непростой для Нурмагомедова.

— Нервничаю. Они [бойцы школы им. Абулманапа Нурмагомедова] для меня очень близкие люди. Их результат я принимаю очень близко к сердцу. Когда я выхожу в клетку, я могу приложить усилие, я контролирую ситуацию. Здесь я только разговариваю, а дерутся они. Ты не можешь ничего контролировать, это не моя тема. Два года, после того, как я оставил спорт, на мою голову закинули очень много седых волос. Для меня это было очень тяжело.

О подходе отца к воспитанию и проблемной молодости

Абдулманап Нурмагомедов уже давно стал легендой. Отец Хабиба всегда был для него главным примером и наставником. Особенно в юношеские годы бойца.

— До седьмого класса я учился на одни пятерки и никогда не выигрывал соревнования. Никогда! У меня не было ни одной золотой медали. Но у моего отца был очень правильный подход — он никогда не ругал меня из-за соревнований. Когда уже был взрослый, да. Но когда я был молодым, отец всегда говорил: «Выступил — все. Ты сам знаешь, что ты сделал, чтобы стать лучше. Если тебя выиграли, значит тебе надо работать больше».

Абдулманап Нурмагомедов был и тем кто справлялся с тяжелым переходным периодом Хабиба. Как рассказала сам Нурмагомедов, в юности он связался с нехорошей компанией. Но строгость отца не дала сойти с правильной дороги.

— В определенном моменте я был тяжелым. Плохая компания… В 16-17 лет, когда ты обретаешь силу и у тебя нет мозгов. Отец очень жестко меня воспитывал, так и надо было. Если я позже девяти вечера приходил домой, следующие две недели были санкции. Какие? У меня отец мастер спорта по трем видам спорта. Как ты думаешь, какие были санкции? Хочешь полетать? У меня полеты тоже были. Но я благодарен отцу, который меня удерживал и направлял.

О бое с Конором

6 октября 2018 года — главный день в карьере Хабиба. Именно тогда он побил Конора Макгрегора, задушив его в четвертом раунде. Это противостояние, возможно, до сих пор является главным в истории UFC и самым принципиальным.

— Отпустил бы Конора, если бы не было судьи? Не отпустил бы. Это момент, где твое эмоциональное состояние доходит до пика. Мы оба знали, на что идем. Конор — один из лучших бойцов мира. Мы вышли и выяснили отношения. Убил бы я его? Думаю, нет. Но довел бы до потери сознания точно. Контролировал бы я этот момент — этого мы никогда не узнаем.

А после боя Хабиб выпрыгнул за пределы клетки и развязал массовую драку в партере и октагоне.

— С его угла мне постоянно что-то кричали. У меня были мысли о том, что когда бой закончится, мы продолжим за кулисами. Кто-то раскручивает бой, чтобы после него сказать: «Извини, это только бизнес». У нас так не было. Жалею ли я, что я выпрыгнул из клетки? Сейчас я бы не выпрыгнул, но я не жалею.

Насколько тяжело быть отцом

Теперь Хабиб сам воспитывает детей. И в этом он тоже равняется на Абдулманапа Нурмагомедова.

— Тяжело передавать то, что когда-то мой отец передал мне. Отец не был настолько популярен как я. У моих детей будут другие сложности. У меня не было богатого и знаменитого отца, у моих детей — есть. Но у меня всегда был личный пример дома. Он был глыбой, который давал мне энергию. Я стараюсь делать то же самое. Каждую свободную минуту я стараюсь быть рядом с детьми. Внимание и личный пример — самое большое вложение в детей.

Кстати, дети Хабиба пока не осознают, каким крутым бойцом был их папа.

— Мне повезло, что когда я был бойцом, мои дети не были в осознанном возрасте. Мне сын сейчас говорит: «Ислам Махачев хорошо дерется. Пап, а ты так дрался»? Я говорю: «До Ислама я там был». Приходится рассказывать всю историю. Говорю, что до уровня Ислама мне, конечно, далеко, но я тоже там выступал.

О подаренной машине, деньгах и тяжести богатства

После окончания спортивной карьеры Хабиб стал серьезным бизнесменом и предпринимателем. Заработанные деньги он вложил в ресторан, свою лигу, линейку спортивного питания и академию единоборств в Дагестане. А когда-то Нурмагомедов только накапливал свое состояние.

— Мне было 20 лет. После победы на чемпионате мира мне подарили машину. Отец ее забрал, говорит: «Нет, на машине буду я ездить, а ты будешь тренироваться».

И даже сейчас, когда у Хабиба нет проблем с деньгами, он старается относиться к ним очень холодно.

— У меня была жизнь без денег и есть жизнь с деньгами. Я считаю, что жизнь без денег более счастливая. Будет 40 миллионов или 400 миллионов — никогда людские проблемы деньгами не решишь. Человек всегда должен в чем-то нуждаться. Когда человек становится богатым, он больше не нуждается во всевышнем, не обращается к нему. Деньги отдаляют от всевышнего. А для меня главное, чтобы я почву под ногами не потерял. Как отец мне иногда говорил: «Борзометр зашкаливает, надо чуть-чуть подкрутить». Когда у человека есть деньги и нет головы, это очень опасный человек. Я к деньгам отношусь как к проблеме. Не хочу, чтобы эти деньги вошли в мое сердце, не хочу, чтобы этими деньгами я жил. Пусть они будут на руках: получил — отдал. Они тобой не владеют.