Владимир Сальников: «Когда исчезает цель – вы чувствуете боль и утрату»

Четырехкратный олимпийский чемпион, президент Всероссийской федерации плавания Владимир Сальников на радио «Комсомольская правда» рассказал, чем живет спорт в эти непростые времена и что делает ВФП чтобы оставаться на гребне волны.

— Владимир Валерьевич, мы понимаем, что сейчас даже мы, спортивные журналисты, люди, которые всю жизнь этим занимаются, не совсем понимаем, что происходит с олимпийским движением. Та система, которая худо-бедно функционировала на протяжении почти 70 лет, сейчас трещит по швам. И в связи с этим хочется понять, что сейчас с нашими спортсменами, что с Олимпиадами, в каком положении мы сейчас находимся?

— Наверное, надо начать с того, что вершиной для всего спорта являются Олимпийские игры, — говорит Владимир Сальников. — Хотя, конечно, в профессиональном спорте есть и другие значимые мероприятия, но, тем не менее, по значимости влияния на все, что в мире связано со спортом, Олимпийские игры занимают доминирующее место.

Сейчас же происходит некая хаотичная интерпретация тех прописных истин и ценностей, которые отражены в Олимпийской хартии. Мы стали удивляться тому, что одни и те же слова можно развернуть по-разному, из белого сделать черное или наоборот. Причем делается это повсеместно, всеми, кто желает либо попиариться, либо поучаствовать, в этом процессе…

При этом олимпийские ценности никто не критикует, они как были, так и есть, и «Быстрее, выше, сильнее», хоть это и избитый лозунг, но тем не менее. Гуманитарную ценность олимпизма никто не оспаривает, это все осталось. Что изменилось? Изменилось то, что в какое-то время это было достоянием всего мира, а потом группа людей вдруг вспомнила, что когда-то это было частной инициативой, и решили поставить себя в положение, скажем так, регулятора, который определяет, имеешь ты право или не имеешь. Причем эти соображения тоже вроде как опираются на ценности олимпизма, Олимпийской хартии, но интерпретация просто удивляет.

Конечно, жалко, что эта вершина сейчас покрылась туманом, идет завеса. Тем не менее, мне очень хочется надеяться, и я уверен, что мы все-таки увидим чистые Олимпийские игры, какими они были в недалеком прошлом. Попытки использовать их в целях каких-то политических амбиций вызывают сожаление. Потому что мнение людей, которые к Олимпийским играм не имеют никакого отношения, которые никогда и близко не стояли к пьедесталу почета, для меня просто бессмысленно.

Мы знаем путь к вершине Олимпа, а вот дойдем ли мы до нее, в нынешней ситуации этого понимания нет. Во многих выступлениях лидеров мирового спорта можно услышать в одном и том же предложении две прямо противоположные вещи. То есть мы все не за дискриминацию, а потом выясняется, что нет, для нашей страны определенные условия. Это стало повсеместной практикой. Это очень огорчает, если мы лишимся фактора как флаг Олимпийских игр, который нас всех объединял.

Там плотный туман, но мы не должны потерять ценности, которые связаны и с идеологией олимпийского движения, и вообще с ценностями спорта, как обычные, общечеловеческие вещи – честная спортивная борьба, честный спорт.

Поэтому сейчас у нас главная задача – поднять свои соревнования на новый организационный уровень. Для этого федерация имеет возможности. При этом мы продолжаем пропагандировать ценности, которые у нас никто не отберет, и сделать это так, чтобы нашим спортсменам было интересно. И вообще было всем интересно следить за национальными соревнованиями. Конечно, было бы лучше, если бы в них участвовали десятки стран, чтобы было больше соперничества, много эмоций и пр. Тем не менее, я считаю, что федерация плавания смогла добиться повышенного внимания к чемпионатам, первенствам России. У нас есть зимний и летний чемпионат России, Кубок России. Мы вывели их на другой уровень. Мы нашли понимание в некоторых регионах, и в прошлом году в Кемерово прошли реальные коммерческие соревнования, где общий призовой фонд составлял 10 миллионов рублей.

— Сколько получал победитель?

— Дело в том, что мы придумали такую систему, при которой победитель мог получить не только главный приз, но и все промежуточные. То есть определено было 10 лучших результатов, и один спортсмен мог занять 8-е, 7-е, 5-е и 1-е места, исходя из своих возможностей. Поэтому лидеры, конечно, были очень мотивированы.

Конечно, коммерческая часть не является единственной для того, чтобы соревнования были успешными. Для этого должно быть освещение мероприятия. Мы над этим работаем, и работаем успешно, и через свои ресурсы. В арсенале наших средств есть и электронная газета «Плавание для всех», печатный журнал «Плавание», наш совместный проект, которому в этом году будет 15 лет, есть интернет-ресурсы, и не только наш портал федерации плавания. Мы присутствуем и в соцсетях, у нас много партнеров…

Увеличивается и количество реальных подписчиков. ВКонтакте идет постоянный рост, и скоро мы, думаю, перешагнем рубеж, когда кто-то скажет: ну, наверное, пора и рекламу вам какую-то предложить. Это, конечно, не самоцель, но интерес к плаванию возрастает. Не хочу сказать, что мы достигли какого-то совершенства, есть некоторые игровые виды спорта, которые нас опережают, но это временно, — хитро улыбается Сальников.

Про игры БРИКС

— Насколько я осведомлен, планируется пригласить еще минимум две страны – Венгрию и Сербию. Наша команда будет представлена сильными спортсменами. Я думаю, старты будут яркими. Об этом можно уверенно говорить, потому что мы имеем опыт проведения крупнейших соревнований в Казани. В 2013 года там прошла Всемирная Универсиада, а потом чемпионат мира 2015 года, который просто произвел фурор и был признан лучшим чемпионатом за всю историю. Событие совершенно экстраординарное, ведь две 50-метровых ванны оказались на футбольном стадионе. Наш футбол нам помог, это был большой вклад с их стороны. Большое спасибо им.

На чемпионате был представлен и хайдайвинг, для чего на реке Казанка была сооружена 27-метровая вышка напротив Казанского кремля. Все это привлекало колоссальное внимание. С тех пор там проводились и этапы Кубка мира, и чемпионат Европы, и были планы (они до сих пор, кстати, возможны) о проведении комплексного чемпионата мира по водным видам спорта. Последние события, к сожалению, повлияли на это, но недавние консультации с международной федерацией плавания говорят о том, что интерес все-таки есть.

Мы делаем то, что у нас не отнимут. Это наши чемпионаты, наши первенства и наши кубки. Я уже года два говорю о том, что мы будем прилагать все усилия, чтобы крупнейшие соревнования распространились у нас не только на европейскую часть, но и Сибирь и Дальний Восток. В этом году мы замыкаем цепочку стартов Кубка, проходящую с Дальнего Востока, с Южно-Сахалинска, до Калининграда. То есть мы выполнили эту благородную миссию распространить соревнования по всей стране. И это может служить моделью для дальнейшего насыщения мероприятиями каждой из частей России — европейской, уральской, сибирской, дальневосточной. Но это планы на будущее.

От посещения Сахалина, куда впервые в прошлом году приехала сборная команда, все были в восторге. Поэтому есть большое желание туда вернуться. В ближайшее время там будет открыт новый плавательный комплекс высочайшего уровня. Я уверен, что у нас там будут и международные соревнования.

Вот и в самой западной части нашей страны, в Калининграде, где, кстати, наша замечательная синхронистка Наталья Ищенко занимает должность вице-премьер правительства, есть несколько объектов очень хорошего уровня. Новый бассейн «Автотора» — великолепный, есть и еще 50-метровый, универсальный, который сначала планировался только под плавание, но затем глубину увеличили, и теперь он может принимать и соревнования по синхронному плаванию.

 — Владимир Валерьевич, на игры БРИКС, которые пройдут в нашей стране в июне, должны приехать спортсмены из Бразилии, ЮАР, Китая, где сейчас есть очень сильные пловцы. Приедут?

— Да, среди тех стран, которые участвуют, есть действительно выдающиеся спортсмены. У нас осенью прошлого года в ЮАР выезжала наша юношеская сборная. Это тоже было в формате БРИКС. Внимание к этому формату увеличивается. Но федерации некоторых стран, скажем так, настораживает то, что если они будут участвовать в играх БРИКС, то потом их могут не допустить к этапам Кубка мира и другим крупнейшим соревнованиям.

— Да, такое уже случилось в биатлоне, когда китайцы отказались выступать на наших стартах после того, как их припугнул Международный союз биатлонистов: поедете в Россию – дисквалифицируем.

— Меня это огорчает. Потому что опять начинаются какие-то инсинуации, которые идут вразрез со здоровым смыслом. Я уверен, что мы это преодолеем, что эти соревнования будут иметь свою ценность и свое место. Формат отрабатывается – сколько видов, возрастные группы. Я думаю, это все в наших руках, и мы можем на это влиять таким образом, чтобы сделать их максимально привлекательными.

Возьмем Игры стран СНГ в Бресте, где я был в качестве почетного гостя. Я был поражен. Увидел великолепный бассейн, отличную организацию. Все, кто там выступал, получили удовольствие. Конечно, здесь есть, скажем так, нюансы. Все хотят соревноваться с сильнейшими. И некоторые идеи по изменению формата находятся сейчас в стадии разработки.

Например, эстафеты и заплывы с гандикапом. Это совсем не входит в правила существующих видов спорта, но практика проведения их уже есть.

— Как игра без ферзя.

— Не хочется хвалиться, но два раза мы попробовали заплывы с гандикапом на Кубке Сальникова в Петербурге. Как это выглядело? Мы взяли двух спортсменов-юниоров и двух ведущих сборной команды, они плыли 100 метров. Высчитали разницу в их лучших результатах, и молодым спортсменам дали фору, они стартовали раньше, как раз с учетом того времени отставания. Борьба была на последних метрах. Вы не представляете, какой ажиотаж стоял на трибунах. Потому что никто не знал, кто выиграет. В результате ребята по 12-13 лет выиграли впервые у чемпионов России. По-честному. Эта тема, конечно, требует доработки, но думаю, что мы доведем правила определения гандикапа до ума.

Про бойкот Олимпиады

— Владимир Валерьевич, сейчас в спорте все встало с ног на голову, но не сказать, что это в первый раз. Такое уже было в истории нашей страны, и вы тоже пострадали, когда в 1984 год был объявлен бойкот Олимпиады в Лос-Анджелесе. Вы те свои помните чувства?

— Конечно. В спорте все развивается по плану, и этот план предусматривает и нагрузки, и вхождение в форму, и соревнования, и выход, цикличность. Когда вы понимаете, ради чего тренируетесь, понятно, что все соблазны, все мысли об остальном мире уходят на второй план, когда отдаешь себя полностью 24 часа в сутки той цели, и вдруг она исчезает в одно мгновение, то наступает недоумение – а как это вообще возможно? Я столько сил потратил, и к чему я пришел? Это передать сложно, а когда это чувствуешь, образуется вакуум. Надо искать какие-то новые ориентиры, себя перестраивать. Но это все происходит со временем. Потому что сначала это действительно боль, утрата. Ну как, шел-шел, а цели нет. И осознание этого, конечно, гнетет очень сильно. В этом случае одного рецепта нет. Надо срочно переключаться на что-то другое. Тогда тоже были организованы соревнования Дружба-1984, которые позволили эту боль загасить. Другое дело, что они несопоставимы… Так что я как никто другой понимаю, что сейчас происходит со спортсменами.

— И что чувствуют ребята в том числе.

— Да. Конечно, не позавидуешь никому. На тех соревнованиях Дружбы я на дистанциях 400 и 1500 метров вольным стилем победил с результатами, выше, чем показали победители Олимпийских игр в Лос-Анджелесе. И в мировом рейтинге мои результаты были первые. Однако кто-то другой стал олимпийским чемпионом. Опять же, это утрата того, к чему стремишься. Но рассуждать на тему несправедливости долго не стоит. Если будешь все время об этом думать, то и к другой цели больше не придешь. И мы здесь должны понимать, что нужно выстраивать какие-то новые вершины, которые еще не покорены. Но я против того, чтобы, скажем, какие-то слабые соревнования возносить на уровень с неоправданно высокими гонорарами и т.д. Все должно быть четко, сбалансировано и понятно, почему, зачем и когда.

Соревноваться — это естественное желание человека, что бы он ни делал. В любой сфере деятельности этот процесс присутствует. И когда выходишь на высокий уровень, конечно, хочется видеть соперников, чтобы и себя показать, и продемонстрировать, что ты не просто так один в поле воин, но и выделяешься на уровне других. Здесь и взаимоуважение, которое, кстати, у настоящих спортсменов всегда присутствует, независимо от страны, ситуации и т.д. Потому что когда ты знаешь, столько времени, сил человек потратил на свои тренировки, ты уважаешь его уже за то, что он себя посвятил честному труду. И он в тебе видит такого же человека. Поэтому разногласий каких-то в этом случае не наблюдается вообще. И отрадно замечать, что эти ценности не утрачены, что они есть, и это греет душу.

А сейчас зачастую соревнования сводятся к тому – кто там лучше придумает для нас какую-нибудь гадость. Это, конечно, возмутительно. С другой стороны, мы сейчас к чему приходим? Давайте у себя сделаем так хорошо, чтобы нам позавидовали (в хорошем плане). Кстати, это удается. Могу сказать, когда разговариваешь с разными людьми, и необязательно спортсменами, бывают встречи с какими-то иностранцами, у которых здравый смысл, они понимают, что это всё манипуляции определенных кругов. И много людей, которые понимают позицию нашей страны в разных аспектах деятельности. Поэтому вера в добро и справедливость еще не исчезла.

— Наш лидер сборной, рекордсмен мира Климент Колесников заявил, что не поедет на Олимпиаду. Это было его решение?

— Конечно. При тех условиях и тех требованиях, которые были предъявлены… Может быть, завтра все изменится. Это, конечно, из области фантастики, но будут другие требования — будет другое решение. А сейчас — самый простой пример: вы празднуете свой день рождения, всех приглашаете, вы хотите, чтобы к вам пришли гости, нарядные, красивые, поели пирогов, борща и т.д. Вы хотите их видеть, поэтому делаете всё, чтобы они к вам пришли. Вы же в это время кому-то не говорите: а ты извини, надень костюмчик посерее, и вообще, постарайся, чтобы тебя никто не видел. Понятно, что человек почувствует это, и, конечно, он не пойдет. Зачем?

Встает вопрос — ну, а что с этим со всем делать? Полагаю, что сближаться, конечно, надо. Надо вести диалог с любыми организациями, и мы его ведем с международной федерацией плавания. Много здравых мыслей появляется о том, что спорт нельзя терять вообще. И я сейчас говорю даже не об Олимпийских играх. Мы сейчас пытаемся найти темы, которые понимаем одинаково. И уверен, что в нашем возвращении заинтересованы многие международные федерации. Мы продемонстрировали свои возможности, проводя сотни различных мероприятий высочайшего уровня. Это же праздник, и память об этом никуда не денется. Поэтому, говоря о том, что Россия оторвана, — нет, люди помнят чемпионаты по футболу, по плаванию, по другим видам спорта. Они понимают, что они испытывали, как это было красиво, как это было здорово. Да, на какое-то время глаза застлал какой-то жуткий ядовитый туман, который некоторых, скажем так, прозомбировал.

— Какие отношения у нашей федерации c World Aquatics?

— Диалог ведется. Есть достаточно жесткие требования, которые были определены для соревнований под эгидой международной федерации World Aquatics, которые не позволили нам в них участвовать. Сейчас наблюдается желание предпринять определенные шаги, чтобы не разрывать связи.

Сложности есть. В бюро 38 человек со всех континентов. У людей есть свои взгляды. Но диалог с руководством World Aquatics ведется. Есть понимание определенных вопросов. Есть желание вернуться к комплексному чемпионату по водным видам спорта. И Европейская федерация плавания изменила свое отношение в последнее время. Есть надежда, что мы увидим чемпионат Европы в нашей стране. Препятствий очень много. Приведу пример. Вы не заплатили членские взносы, поэтому мы вас отключаем. А почему не заплатили? Банки не принимают. Это же ваши банки, это же вы придумали. Порочные круги позволяют некоторым оголтелым на них опираться, но здравый смысл не утерян. Есть надежда, что эти условия могут быть изменены уже в этом году.

— Понятно, что международные турниры – другой соревновательный уровень. Есть какая-то позиция федерации?

— Я не хочу полностью исключать изменения, но и гарантировать их я тоже не могу. Время покажет. Степень сложности решений на разных уровнях отличается. Есть Олимпийские игры, где уже не позволят нам принять участие стандартные регламенты и требования к квалификации. Но я оптимист, и понимаю, что надо делать что-то такое у себя дома, что никто не отнимет.

— Высказывается мнение, что есть вещи, которые куда важнее спорта. И в этой ситуации идти на уступки, ехать, когда есть серьезные ограничения, мягко говоря, неправильно. Как вы относитесь к такому мнению?

— Надо понимать аргументы. Можно все отрезать и забыть на ближайшие двадцать лет, что мы пытаемся с кем-то наладить отношения. Можно попытаться пролезть в щель, испытывая унижения. Если бы мне сказали, что ты как незваный гость пролезешь, случайно пройдешь, я бы не поехал. Но есть другие мысли. Я потратил восемь лет, а теперь все выбросить? Да я лучше покажу и порву всех, докажу, что я есть. Это тоже достойно уважения и понимания.

Сложно дать однозначный ответ. Я стоял на высшей ступени пьедестала Олимпийских игр. Для меня гимн, герб, флаг – это все связано с победой, где ты стоишь и отождествляешь ее со своей страной, со своими болельщиками, со своей семьей. Незабываемые ощущения. Но есть задачи промежуточные. Трудно дать рецепт. Каждый имеет право определиться, чего он хочет добиться и для чего. Есть масса объективных причин ехать или не ехать. Где-то посередине, наверное, может сложиться какая-то идеология. Для меня лично это были важные вещи. Важные составляющие, основанные на воспитании, на мотивации. Но мы изменились, мир изменился. Мне трудно дать совет. Что у вас в сердце, пускай это и будет вашим судьей.

— Не должно быть какого-то общего решения?

— Это было бы облегчением для многих. Это хороший вариант, при котором все бы вздохнули. Но сейчас каждый должен почувствовать, что хочет получить, для чего и зачем. Ситуация осложняется. Могу допустить, что кто-то приехал, взял и выиграл. Ура, мы сделаем его героем, вопреки. А кто-то приехал и все продул. Мы скажем: а зачем ты ехал? Тебя унизили, костюмчик белый дали, чтобы ты как изгой там был. Это надо чувствовать сердцем. Человек должен решить: я делаю это для себя, а потом и для других.

— Вы тормозить тех, кто попытается прорваться на Игры не будете?

— Ситуация сложная. Мы определили так, что спортсмены сами принимают решение. Мы не будем их толкать ни туда, ни сюда. Для тех, кто не привык такие решения принимать, это архисложно. Мы живем в развитии ситуации. Мы видим, что происходит во Франции. Я допускаю, что и Олимпиада может не случиться.

— Сейчас во многих видах спорта говорят, что к тому, что было, уже не вернуться. Возможно, тот же хоккей будет развиваться по совершенно другим принципам, не будет так зависеть от МОК. Возможно появление другого центра принятия решений?

— Вполне вероятно. Сильные федерации, сильные личности, которые находятся в их руководстве, конечно, воспользуются этой ситуацией. Позиции МОК утрачиваются, кто-то может встать и сказать: я все это обеспечу, я сделаю так, чтобы это было по-другому. И к нему потянутся. Дискриминация не может продолжаться вечно и быть избирательной. Либо все, либо никто. Если лидеры возьмут на себя ответственность, шансы будут весьма велики. Мы видим, что происходит в теннисе. Тысячи турниров, чистый спорт, индивидуальные спортсмены. Российские спортсмены выступают, все знают, что они из России. Они продолжают выигрывать, им аплодируют. Это можно оценить положительно. А можно все очернить, перевернуть и сказать: никто наших не видит, не знает. Но это будет неправильно.

История с Уимблдоном (когда в 2022 году наших не допустили, но международный профсоюз теннисистов лишил турнир рейтинговых очков) привели к тому, что британцы потеряли больше, чем приобрели. События, которые сейчас происходят, говорят, что вот истинные ценности, ничего не утрачено с точки зрения спортивной составляющей. Все понимают, откуда кто пришел. Мы радуемся за победы наших спортсменов. Допускаю, что изменения могут быть.

— Чем сейчас живет федерация плавания?

— Прежде всего, это организация соревнований. Мне нравится термин «спорт высших достижений», где устанавливаются рекорды, выступают наши лучшие спортсмены. Но есть еще колоссальное количество людей, которым плавание интересно на своем уровне. У нас на чемпионате России участвовали 20 ведущих корпораций, министерств, ведомств, они выставили команды. Я был поражен, насколько люди мотивированы. И прокуратура, и Следственный комитет. «Норникель» выставил две команды, каждая в своей категории оказалась вперед всех. Корпоративный спорт.

Возможности поднять интерес к плаванию у нас далеко не исчерпаны. Мы расширяем сферу любительских заплывов как в бассейне, так и на открытой воде. У нас есть опыт проведения таких заплывов и эстафет.

Идет бум на любительские соревнования. В прошлом году был на озере Тургояк в Челябинской области, где проводятся крупнейшие соревнования среди любителей. Там не было суперусловий. Вокруг озера лес, люди приезжали на машинах. Кто-то жил в палатке, кто-то в гостинице. Люди пришли, потому что им интересно. Они нашли мотивацию для участия в соревнованиях, проводимых в интересных местах. Мы эту нишу рассматриваем. В рамках чемпионата России в этом году обязательно проведем заплыв любителей на открытой воде. Открытая вода – отдельная история. Люди уходят на 25 километров, плывут 5 часов. Было интересно использование дронов для съемки. Я вижу в этом колоссальную перспективу. Это направление мы будем развивать.

На форуме «Россия – спортивная держава» была поддержана программа «Плавание для всех», есть два поручения президента Российской Федерации по дальнейшему ее развитию.  Важно, чтобы каждый ребенок в школе в начальных классах научился плавать, чтобы безопасно ощущать себя в любом водоеме. Мы ведем это направление. Не все идет быстро и гладко. По количеству бассейнов мы находимся в пределах 20% от желаемого. Программа будет реализована, мы будем прилагать максимальные усилия, чтобы при жизни увидеть десятки, сотни построенных бассейнов и счастливые лица детей, которые вовлечены в этот процесс.

Нам верят наши партнеры – компании, которые вкладывают деньги. Хочу их поблагодарить, это настоящие меценаты спорта. Если вы посмотрите соревнования, увидите рекламу, вы же не пойдете в магазин и не купите три тонны никеля или не включите побольше газа, увидев рекламу «Газпрома». Это меценатство. В России меценаты поддерживали балет. Когда человек душой понимает, что это его, там уже не стоит вопрос обогащения, получить сверхприбыль. Просто человек понимает, что это правильно. Компании, которые работают с нами, видят, что мы на правильном пути. Помогают нам в реализации наших проектов.

400 бассейнов за тренировку

— Недавно снимали сюжет для ТВ из того самого бассейна «Экран», где я начинал свою спортивную карьеру. Небольшой, но глубокий 25-метровый бассейн. Меня спросили – сколько я в нем проплывал за тренировку. Бывало и 10 километров, говорю. А сколько это бассейнов? Я сказал – 400, а потом сам ужаснулся, может ошибся, и стал пересчитывать. Нет, все верно, 25 на 400 – как раз и получается 10 км.

 — О чем вы думаете, когда так долго плывете, спрашивали меня. Время идет по-разному. Когда, ты в плохой форме оно тянется очень долго и хочется, чтобы все побыстрей закончилось. А когда в хорошей – оно просто летит.

 — Я очень не люблю холодную воду. Когда я тренировался, чувствовал температуру в бассейне до десятой доли градусов. Если ты из года в год тренируешься в воде с температурой 27, а тут приходишь – температура 26,8, ты чувствуешь. Мышцы становятся менее эластичными. Для меня идеальная температура 27,2. А 27,5 – жарковато.