В начале футбольного пути — мажор, модник, перспективный спортсмен. После его окончания – хронический алкоголик. Заросший, потрепанный, с выбитыми зубами. Мечты о красивой карьере он растоптал, большие деньги пропил, в жизни после спорта себя не нашел. И умер в забвении.
Андрей Иванов – еще один пример потерянного футболиста. Он играл в «Спартаке», выступал за сборную и мог выйти на новый уровень в Европе. Но накопленные проблемы оказались сильнее. А «спасительный» алкоголь все окончательно разрушил.
«Загремел я, москвич, на Дальний Восток. Сыпь шла по всему телу»
С мечтами о футболе топ-уровня Андрей мог попрощаться еще в 18 лет. Причина простая: парня забрали в армию. На тот момент Иванов уже два года как выступал за дубль красно-белых, но от «срочки» его это не спасло.
«Загремел я, москвич, в 18 лет на Дальний Восток. Выдернули со сбора и во Владивосток отправили. На улице минус 30, ветрина, печка не греет, солдаты спали прямо в одежде. Антисанитария процветала. Аллергия сыпью шла по всему телу. И вот опять звучит приказ по казарме. Портянки обмотал, сапоги натянул — и на мороз, работать», — вспоминал рядовой советской армии. Короче, приятного мало. Для человека, которого оторвали от футбола – особенно.
И тут на помощь пришел «Спартак». Как только руководство замолвило словечко за своего воспитанника, его моментально перевели в Хабаровск. Там защитник и в футбол вернулся, и за местный СКА начал играть.
В 1987-м Иванов дембельнулся и отправился домой. Форма, набранная в СКА, помогла ему подтянуться до основы «Спартака». Даже главный тренер Константин Бесков хвалил новичка: «Молодец, Андрей, у тебя отличные технико-тактические показатели». Дорогого стоит.
А дальше – алкоголь. Иванова уже в 22 года заставили кодироваться!
Если при Бескове талант защитника только прорастал, то с приходом Олега Романцева он должен был расцвести. Только пошло все по другому сценарию: в первый романцевский год резервист Иванов стал чемпионом СССР-1989, а ровно через год его выперли из «Спартака». За нарушение спортивного режима. Если без официоза, то за пьянки.
Проблемы с алкоголем у Андрея начались еще в юности. Говорили, он даже на выпускном вечере в спартаковской школе умудрился выпить и спалиться. Но профессиональный клуб – не школа. Родителей тут не вызывают, а сразу выгоняют. Вот и Романцев отправил раздолбая в грузинскую «Гурию».
Грузия – то еще спасение от алкожизни. Иванов — свидетель: «Там было очень много вина, просто фонтаном. Это и губило приезжих футболистов». Возможно, и самого защитника стаканчик-другой быстренько бы погубил. Но его спас… вылет: по итогам чемпионата Союза-1990 «Гурия» свалилась во вторую лигу. 22-летнему защитнику пришлось возвращаться в Москву. Сначала Иванов покатал мяч за коммерческую команду на базе общества «Спартак», а перед сезоном-1991 вернулся в основу красно-белых.
Естественно, после серьезного разговора с Романцевым. «Месяца два я бегал по кругу, а он ко мне присматривался. Потом к составу подпустил. Но с условием, что закодируюсь. Поехал к наркологу — и десять лет в рот ни капли не брал. Настолько хорошо себя чувствовал! Женился, родился сын, Ванька. Самое счастливое время…», — говорил Андрей.
Штормовой 1993-й: чемпионство, «письмо четырнадцати», «Антверпен»
Первые годы в завязке стали прорывными. 193-сантиметровый гигант стал основным левым защитником клуба, выиграл последний в истории Кубок СССР + два чемпионата России (1992, 1993) и дважды подряд входил в список 33 лучших футболистов сезона. А еще он в трех разных сборных поиграл: Советского Союза, СНГ (10 минут на Евро-92) и России.
Последняя национальная команда – боль для Иванова. Всего 11 матчей. Могло быть гораздо больше, если бы не то самое «письмо четырнадцати» в ноябре 1993-го: Андрей был в числе подписавшихся под требованием отстранить главного тренера Павла Садырина от работы в сборной. Уже перед ЧМ-94 спартаковец убрал свою подпись, но на мундиаль в США все равно не полетел. А потом его кандидатуру даже не рассматривали.
1993 год вообще стал каким-то скомканным. С одной стороны – национальное признание и золото. С другой – самоликвидация из сборной и похороны «Спартака» в 1/2 Кубка Кубков. Москвичи были в шаге от исторического еврофинала: победили «Антверпен» (1:0) в первой встрече, открыли счет в ответке. А потом началось – судейский произвол, свистки за несуществующие нарушения, фол Иванова в своей штрафной и кошмарные 1:3.
«Нашу судьбу решили деньги. Бедный клуб из России никому не был нужен в финале еврокубка», — так скандальный матч комментировал сам Андрей. По иронии судьбы, эта игра и была пиком футболиста.
«У Андрея был лучший парфюм. Костюмы заказывал в Милане, носил бабочку»
Спартаковский период Иванова оборвался в 1994-м: защитник перестал попадать в старт и ушел в «Динамо». Уже через год он вернулся обратно, отыграл за красно-белых всего 9 матчей и попрощался с клубом окончательно. 1996 год Андрей начал в ЦСКА («Став «армейцем», я не услышал ни одного плохого слова от болельщиков»), а позже пустился в европейское плавание.
Общее впечатление от российского этапа Иванова? Недосказанность. Вроде и был на ведущих ролях, но чего-то не хватило. При этом спартаковскому молодняку он запомнился. В том числе и Егору Титову. И не только из-за футбола: «У Андрея был самый лучший в «Спартаке» парфюм. Одевался всегда с иголочки, костюмы заказывал в Милане, носил бабочку. Пижончик. Обожал театр, особенно «Ленком», не пропускал там ни одной премьеры. Был на короткой ноге с Евгением Леоновым и Александром Абдуловым».
Казалось бы, в Европе такой стиляга точно не затеряется. А тут еще и предложение от австрийского «Тироля» поступило. Короче, уехал Андрей. Но в команде Станислава Черчесова защитник провел всего 12 матчей и перебрался в немецкий «Гройтер Фюрт». Лучше бы не перебирался: Иванова хватило всего на 9 игр в сезоне 1997/98. Пришлось покидать клуб по концу года. И возвращаться к алкоголю из-за проблем с карьерой. 10 лет сухости — впустую.
«В Москве стал жить отдельно. Неудобно ему было при нас выпивать»
Жена футболиста Наталья вспоминала начало конца: «После сезона в «Фюрте» по традиции был прощальный банкет. Прихожу домой – чувствую запах перегара. Я поверить не могла. То ли уговорил его кто-то выпить, то ли специально налил. И понеслось. Вернулись в Москву – стал жить отдельно. У нас тогда было две квартиры. Видимо, неудобно ему было при нас выпивать. Параллельно команду искал. Но толком нигде не поиграл. В первую лигу опускаться не хотелось, ждал приглашений из высшей. Ему что-то обещали, но все так и осталось разговорами. В итоге год пропустил – потом вернуться на прежний уровень было трудно. И закончил».
На нахлынувшие проблемы экс-футболист реагировал жестко: стал грубым, агрессивным. А когда жена подала на развод, Андрей запил еще больше. Деньги у него быстро закончились, поэтому пришлось искать работу. Но из Москомспорта и школы (где он работал охранником) Иванова увольняли. Причина все та же – вечные пьянки.
Две госпитализации и уговоры родных на спартаковца никак не влияли: он напрочь отказывался кодироваться. А вскоре Андрей стал затворником. Встречался только с новыми дружками, которые пару раз его и грабили. От полной деградации спасали только две кошки. За животными он ухаживал и уверял: «Без кошек скучно жить».
«Я – невытаскиваемый человек»
Себя же Иванов полностью запустил. Николай Писарев был в шоке с внешнего вида бывшего товарища по «Спартаку»: «В космах, с бородищей, давно не стриженными ногтями. Без передних зубов, выбитых в драке. Мы всматривались и не верили глазам. Разве можно так опуститься? Вспоминали, как в 90-е Иванов щеголял в бабочке».
Андрей все понимал. Даже такую фразу как-то выдал: «Какой день в жизни хотелось бы изменить? Тот день, когда я стал бухать… Запой начался от скуки. Пока ты в футболе – всегда с людьми, в коллективе. А потом все исчезает. И пустота». Но любые попытки помочь сразу же отвергались, потому что «я – невытаскиваемый человек».
Так и дожил Иванов до 42 лет. А 19 мая 2009 года скончался. Смерть наступила во сне из-за пневмонии, вызванной пьянством. Закономерно ли это? Вроде бы да. Андрей скатился по своей воле. Разруливать внефутбольные проблемы он так и не научился, а единственным выходом из ситуации была стандартная схема «спиться — забыться». С таким подходом долго и счастливо не живут.