Первый чернокожий футболист появился в «Спартаке» в 1983 году. Джеймс Провенсал играл вместе с Черенковым и чуть не сел за рэкет

«В свое время, помнится, пошел по Москве сенсационный слух: мол, в дубле «Спартака» прогрессирует будущий Пеле, тайное оружие Тарасовки, африканец, который творит с мячом чудеса», — писал в своих мемуарах легендарный Константин Бесков. Неплохая такая затравочка под текст, да?

Герой этого текста — Джеймс Провенсал. Темнокожий гражданин СССР и за дубль красно-белых играл, и с Федором Черенковым раздевалку делил. Но за основу москвичей так и не сыграл. А на его дальнейший прогресс повлиял целый спектр проблем: то ли расизм, то ли нежелание связывать свою жизнь с футболом. Или лихие 90-е, в которых «будущий Пеле» чуть за решетку не загремел.

Трагедия Юрия Петрова – спившейся звезды постсоветского футбола

Мать – солистка Большого театра, отец – африканец

Первая темнокожая звезда «Спартака»? Луис «Максимка» Робсон, без вариантов. Лучезарный бразилец, попавший в Москву из ниоткуда, влюблял в себя публику на стыке девяностых и нулевых. Пять золотых медалей чемпионата России, один Кубок страны, гол «Арсеналу» на промерзших «Лужниках» и другие важные мячи – все было.

Наблюдал ли за Робсоном Провенсал? Не знаем. Грустил ли из-за упущенного шанса войти в историю раньше бразильца? Возможно. Все-таки все данные для взлета были. Сын солистки Большого театра и папы-африканца (точная страна неизвестна) родился в СССР в 1965 году и не имел проблем с пониманием местного менталитета, как тот же Максимка. Потому что сам был советским гражданином, несмотря на темный цвет кожи. 

А главное – он занимался в спартаковской школе. И не просто занимался, а был одним из самых перспективных воспитанников своего года. «Помимо хороших физических данных, высокий, мощный Провенсал обладал ярко выраженными лидерскими качествами. Джим правильно понимал жизнь. Уважительно относился к старшим, среди ровесников ходил в авторитете. Мог приструнить, направить, умел постоять за себя», — вспоминал экс-защитник красно-белых Александр Мирзоян.

«Приняли его как своего, без предрассудков. Да он и был своим»

В поле зрения спартаковских болельщиков Джеймс начал попадать еще в начале 80-х. Просто потому, что подавал мячи на матчах взрослого «Спартака». Самые глазастые зрители явно удивлялись темнокожему пареньку: увидеть такого в Москве 40-летней давности – шок. И тут не в расизме дело, а в обычном любопытстве.

В красно-белую семью Провенсал тоже быстро влился. Спасибо Константину Бескову: главный тренер основы, имевший нюх на будущих звезд, поставил непохожего на других юниора в дубль. Там Мирзоян с ним и познакомился. Под конец карьеры ветеран «Спартака» частенько спускался в дубль как играющий тренер и видел первые шаги талантливого пацана.

«Бескову нравилось брать молодых и доводить их до сборной. – рассказывал Александр Мирзоян. — Видимо, подумал, что и из Джима может быть толк. Взял в дубль. Приняли его как своего, без предрассудков. Да он и был своим – чисто говорил по-русски, мыслил, как наш человек, только выглядел иначе. Какого бы цвета кожи ни был человек, главное, чтобы он был нормальным».

 «Со «Спартаком» расстался с легкой душой, без малейших сожалений»

30 марта 1983 года – лучший день в футбольной карьере Провенсала: он впервые вышел на поле спартаковского манежа в рамках матча Второй лиги. К концу сезона полузащитник закрепился в стартовом составе дубля, а по ходу чемпионата сыграл вместе с самим Черенковым. Было это во встрече против дублеров «Динамо», в ворота которого временно вылетевший из основы Федор и забил (1:1).

Партнерами Джима были и другие, более молодые таланты: от бывшего тренера сборной Станислава Черчесова до игравшего в «Барселоне» Игоря Корнеева. Но если они пошли на повышение, то Провенсал мечты о большом футболе быстро забросил – 23 мая 1984 года он в последний раз сыграл за дубль «Спартака».

Подводим итог: 18 матчей, 11 мячей, 7 ассистов. В среднем один результативный балл за игру. Нет ощущения, что уход из клуба — как минимум странное решение?

И тут мы открываем мемуары Бескова «Моя жизнь в футболе». Провенсалу там уделен целый абзац, благодаря которому все становится понятно: «Джеймс физически очень складный, фигура совершенно футбольная, потенциал отличный, со временем мог вырасти в большого мастера футбола. Но не очень-то он увлекался футболом. Захлестывали другие увлечения молодости. Не хочу вдогонку упрекать парня, но в том, что его гипотетическая головокружительная карьера в футболе не состоялась, виноват он сам. И со «Спартаком» Джеймс Провенсал расстался с легкой душой, без малейших сожалений».

Заиграть в провинции не получилось. Все из-за цвета кожи

Полностью порвать с футболом Джеймс не решился и пошел к Мирзояну, который возглавил «Спартак» из Костромы. Но руководство клуба запротестовало: дожили, темнокожий игрок в полузакрытом городе играть будет!

«Со стороны начальника команды прозвучала ненавязчивая просьба освободить Джима. Странная подозрительность по отношению к гражданину СССР! Так он ни одной официальной игры у нас и не провёл – мне просто не дали его заявить. Как ни пытался его отстоять, сколько ни доказывал, что этот футболист нужен «Спартаку», – все без толку. Так наши пути и разошлись», — с грустью вспоминает Александр Багратович.

На этом футбольная карьера Провенсала – все. Он еще приезжал на просмотр в «Красную Пресню», пылил за любительскую команду в Серебряном Бору и часто наведывался на спортплощадку возле МГУ, но вернуться в профессионалы не смог.

На этом история падения должна заканчиваться. Но только не в нашем случае: Джим ударился в лихой бизнес лихих 90-х. И это отдельная тема.

«Вымогали списки перегонщиков, угрожали убийством, побоями и актом мужеложства»

13 января 1992 года, имя бывшего футболиста всплывает в заметке «Коммерсанта». Повод — обвинение в рэкетирстве: «Джеймс Провенсал и четверо советских молодых людей (рабочий Хованского кладбища, студент экономфака МГУ и двое безработных) составили преступную группу осенью 1990 года и «наехали» на автослесаря, ремонтировавшего иномарки. Они вымогали списки перегонщиков иномарок среди его клиентов, угрожая убийством, побоями и актом мужеложства».

Оказалось, что дело было на контроле московских оперов. Два сотрудника угрозыска представились бандитам торговцами иномарок, а те назвали себя членами солнцевской ОПГ и потребовали с них 15-20% прибыли с продаж. А чтобы запугать рэкетируемых, «братки» рассказали им о том, как «два дня человека калечили».

От неминуемой тюрьмы Провенсала спасла… безалаберность муровцев: перед тем, как отдавать вымогателям меченые деньги, они забыли выключить рацию в машине. Рация заговорила – преступники разбежались. Свидетелей со стороны обвинения тоже не оказалось. В итоге суд оправдал Джима и студента, а остальную тройку обвиняемых приговорил к 2 годам исправительных работ с конфискацией имущества.

Есть в этой истории что-то балабановское. Правда, реальность получилась не такой кровавой, как в тех же «Жмурках». Видимо, это и повлияло на дальнейшее поведение Провенсала: он полностью скрылся от чужих глаз. 

Бизнесмен? Живет около аэропорта? Любит медведей?

Прошло уже 30 лет, как Джим не напоминает о себе миру. Одни говорят, что экс-спартаковец живет около аэропорта Внуково. Другие – что он бизнесмен. Сам Провенсал с незнакомыми людьми общаться не хочет и изредка обновляет свою страничку в «Одноклассниках». Все фото там либо со спины, либо с нечетким изображением. Лица особо не видно.

Пять лет назад Джеймс выложил целую серию снимков с медвежатами за решеткой, которых он кормил. Его ли это звери или нет – загадка. Такая же загадка, как и вся жизнь «будущего Пеле», желающего оставаться инкогнито. Но это его право.