Гороховец: там русский дух, там Лысая гора и домовой Антоша с кистенем

Ромен Роллан сказал когда-то: «Только тот может любить землю, кто исцеловал ее своими ногами». Он считал, что ни одна книга не может дать человеку, особенно филологу, то, что дают путешествия. Наверное, поэтому мои друзья, писатели и филологи этим летом бросились в путешествия по родной земле, открывая новые и новые города. Гороховец во Владимирской области среди этих городов держит уверенное лидерство. Про его прелести еще не прознали в массовом порядке туристы, а работники пера — прознали. В моей ленте еженедельно появляется по три поста о прелестях Гороховца.

— Это тебе не фольклорная деревня, — напутствовал историк Михаил Коробко. — Все по-простому, по провинциальному, зато на туриста там не смотрят, как на добычу. 

И он оказался почти прав. 

Как добраться до Гороховца 

Небольшой старинный город находится на самом юге Владимирской области. Добраться из Москвы можно как на поезде (с Курского вокзала), так и на автомобиле и даже на автобусе от Щелковского автовокзала. Дорога на удивление хорошая, едешь — колесам не веришь.

Известен Гороховец аж с тринадцатого века, но местные уверены, что гораздо раньше, с десятого — нет, бери глубже, с девятого! Кстати, если вы предположите, что топоним произошел от словосочетания «горох овец», этим нанесете смертельное оскорбление гороховчанам. Несмотря на то, что в ученой среде славянское происхождение топонима считается наиболее вероятным, местные поддерживают финно-угорскую версию, гласящую, что слово произошло от «хорроховесь», что означает «покрытая снегами деревня».

Зачем ехать

Город носит неофициальное название столицы каменных палат. В нем сохранилось рекордное количество белокаменных сооружений 17 века: целых семь из двух десятков рассыпанных по всей России. 

Однако мне были интереснее деревянные терема. Я привык, что дома эпохи модерна преимущественно кирпичные, и уже на въезде  был сражен наповал деревянным особняком, одна из башенок которого выполнена из гнутых в кольцо бревен!

На главной улице города находится немалое количество пряничных домиков, один краше другого: с причудливыми окнами, деревянными русалками, разноцветными фасадами и длинными окнами. Некоторые превращены в музеи, а в домах попроще до сих пор живут люди.

Какой народ гороховчане

Народу в Гороховце немного, всего 13 тысяч, зато он выгодно отличается от основной массы россиян своей улыбчивостью. Люди отвечают на вопросы улыбаясь. На меня ругались только один раз (и то несильно) — одна женщина, когда, фотографируя красивый наличник, я подошел совсем близко к окну, за которым, кажется, она переодевалась.

Люди с ностальгией и скрытой теплотой патриотизма вспоминают события восьмилетней давности, когда режиссер Никита Михалков снимал здесь свой фильм «Солнечный удар», а все население снималось в массовке и ходило по улицам в старинных платьях. За каждый съемочный день им платили аж по пятьсот рублей.

Недавно за свои старинные дома Гороховец вошел в предварительный список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Пару лет назад здесь закончилась глобальная реставрация в честь 850-летнего юбилея. Городу выделили 2,5 миллиарда рублей. Реставрация закончилась недавно, поэтому все здесь красиво и хорошо. Многочисленные церкви и палаты сияют белизной, фасады деревянных домиков отремонтированы, улицы чистые, без летающих пакетов и пьяных лавочек. На набережной ночью светят фонари (правда, фонари не очень красивые, но я не буду придираться). Посмотреть любо-дорого, но местные жители не очень-то рады: из-за вступления в список Всемирного наследия, у них теперь огромные траблы с ремонтом. Менять окна, перекладывать крыши и даже отремонтировать сломанный штакетник от забора они не могут без специального на то разрешения. 

Когда, окунувшись в старину с головой, я решил здесь навеки поселиться и позвонил по телефону, написанному на воротах домика, то хозяйка, вздохнув, призналась, что продает избушку «из-за долбанной Юнески».

Где поселиться

То ли из-за того, что Владимирская область еще находится в режиме пандемии, с гостиницами оказалось туговато. Букинг выдавал три варианта, два из которых сильно ругали, один, но дорогой, хвалили. Дорогой назывался «Водолей», и в нем остались только апартаменты за пять тысяч рублей, зато поражающие воображение: две комнаты, кухня и огромный санузел с биде и джакузи. 

— Там, в туалете, на рычажок надо два раза нажимать. Он так хитро устроен, — напутствовала милая тетенька-администратор.

К сожалению, ресторан из-за пандемии в гостинице не работал, но мне показали устроенный там уголок Высоцкого: гитару Владимира Семеновича, магнитофон с бобинами, книги, кассеты. А еще, подъезжая к гостинице, я заметил бьющие из-под земли струи фонтана, окружающие бюст Высоцкого. 

«Неужели здесь Высоцкий бывал?» — удивился я.

Оказалось, что нет, не бывал, но хозяин гостиницы — большой фанат Высоцкого. Сделал и мини-музей, и фонтан и даже горнолыжный курорт на Пужаловой горе.

Местный сервис

Сервис в Гороховце милый и провинциальный. Агрегаторы такси не работают. Заказывать машину нужно по номерам, развешанным на столбах. Причем как у меня, так и у моих знакомых, встреченных в городе, сложилось впечатление, что таксист здесь всего один. Он разъезжает на авто с открытыми окнами и портит тишину «тынц-тынц-тынц» из девяностых: «На теплоходе музыка играет», «Американ бой» и тому подобное. Как говорится, реклама плохой не бывает.

С едой тоже не разнообразно. Модных заведений с крафтовым пивом здесь, слава богу, нет. Часть столовых еще не открылись после пандемии. В большом советском здании с вывеской «Ресторан» оказался не ресторан, а магазин алкогольной продукции. Единственным пунктом питания было кафе, а по факту — столовая «Избушка» с подачей блюд через окно. Из меню оставались солянка, блинчик с малиновым вареньем, картофельное пюре с судаком и морс. Все в пластиковых тарелочках, но съедобное. Сидевший напротив рыжий кот немедленно пришел, чтобы что-то отжать. Угостился хлебом, маслинами и выхлебал остатки супа.

Нам рассказывали, что в белокаменных палатах города туалет был уже чуть ли не с 17 века. Однако до наших дней ничего не дожило. Общественных «комнат счастья» нет нигде: ни на улицах, ни в кафе, ни в общественных местах. Когда после после двухчасовой экскурсии (а перед этим наевшись вишни, свисающей с заборов) в музее Марфы Посадницы я поинтересовался о комнате счастья, в ответ музейщики покачали головой: «Сами понимаете, у нас музей старинный. А еще пандемия. Так что туалета нет». Рассуждая, причем здесь пандемия, пришлось бежать километр в гостиницу.

Об экскурсиях

В Гороховце работает туристический информационный центр, где можно заказать экскурсию по городу. 

— У меня час работы — тысяча рублей, — объявила женщина-экскурсовод и предупредила: — А говорить я могу долго.

Говорила она и правда долго, пытаясь выплеснуть накопленную веками мудрость. Полезные сведения тонули в потоках информации о том, что ее дед любит печенье фрумченье, внук ушел служить в армию, возраст поражающего своим зодчеством дома, несомненно, очень солидный и что сама экскурсовод строит дачу, поэтому остро нуждается в деньгах. На наводящие вопросы женщина отвечала «подождите, не сбивайте, я до этого еще дойду». Тут на наше счастье пошел дождь, поэтому экскурсия уложилась в два часа. 

— Эх, жалко, я вам самое интересное не рассказала, — вздохнула экскурсовод.

Интересное я добирал самостоятельно, благо это оказалось просто.  Возле каждого интересного объекта стоят информационные щиты с фотографиями и исторической справкой на русском и английском языке. А еще, пока прятался от дождя в редакции газеты «Новая жизнь», расположенной в краснокирпичном особняке, местный репортажник показал мамонта, которого он собственноручно слепил, и поведал много всего. Например, что  настоятельница монастыря завела огороды и теплицы. Что у режиссера Никиты Михалкова классная конюшня и там дешево катают на лошадях. И еще подарил два номера «Новой жизни», велев никому ни в коем случае не рассказывать. Но я расскажу, потому что газета интересная. Тираж у нее — две тысячи экземпляров, а штат — десять человек. Что немало.

Об интересном

Хотя в чужие окна заглядывать неприлично, удержаться трудно. Отличительная черта города — деревянная резьба невероятной красоты, выполненная якушами — плотниками, проживающими в соседнем селе Якушево. Якуши славились на всю страну умением превратить дерево в тончайшую пряжу и создавать, как бы сейчас сказали, 3D-узор. Одно из красивейших зданий на улице Ленина — деревянный дом купца Морозова в русском стиле с элементами модерна и чешуйчатыми башенками. Сейчас в особняке располагается музей «Марфа Посадница» по названию нефтеналивной баржи, самой большой в начале двадцатого века, сделанной силами гороховчан. Больше ста лет назад место славилось своими умельцами-котельщиками или мастерами по работе с металлом, в чью обязанность входило забивать клепки. Это очень тяжелая физическая работа, которая выполнялась грубым инструментом и приводила к инвалидности. Котельщики быстро глохли, за что и назывались глухарями. Силами глухарей были сделаны и первые наши нефтепроводы, и российский металлический флот, и железнодорожные мосты, которые стоят до сих пор.

В музее нам включили главную красоту — перемотанный гирляндой, как елка, макет Шаболовской башни инженера Шухова. Гороховецкие котельщики клепали башню, зависая на тросах по семь часов без возможности спуститься вниз на перекур и другие надобности.

В музее нам рассказали страшную историю о том, как разорился местный купец Семчев, когда однажды схитрил и сделал баржу из тонкого железа, взяв деньги за толстое. После этого инцидента кредит доверия к купцу иссяк, и дело перешло другому человеку.

— Посмотрите на лицо купца Семчева. Вы верите, что у него не было никакого образования? А у него не было никакого образования. Посмотрите на лица наших котельщиков. Какие светлые и прекрасные. Сейчас таких нет. Правда же? — то и дело восклицала экскурсовод.

 — Правда, правда, — вежливо повторяли посетители.

В белокаменных палатах «Дом Ершова (Сапожникова)», памятнике допетровской Руси, я наотрез отказался от экскурсии и трижды повторил, что все посмотрю сам и очень тороплюсь. Сотрудники все поняли, хотя отпустить меня совсем без экскурсии не могли и рассказали про все комнаты, но все же не так подробно и не по часу на каждую. Меня водили по лестнице, в стене дома, показывали удивительное народное приспособление, называемое «просорушка», рассказывали про тайный ход, идущий из дома на другой берег Клязьмы и особенно вдохновились, когда я спросил, есть ли тут домовые. 

— А как же! — обрадовалась сотрудница музея. — Еще как озорует. То тряпку половую украдет, то ведро с водой переставит прямо под ноги, чтобы ты ногой в него попал. А вчера что было! Спускаюсь в подпол, а там все в известке и кистеня нет. Я ему говорю: «Антоша, не балуйся, не буду иначе тебе конфет покупать…» Смотрю, он кистень тогда у порога положил. 

— Вы Антоше конфет покупаете? — спросил я. 

— Бывает, хозяин все-таки, — ответили мне.

О сверхъестественном

Сверхъестественного в Гороховце много, и местные в него очень верят. Например, один житель рассказывал, что бабушки при переезде берут с собой в новую квартиру почерневший лапоток на веревочке, в котором перевозят домового. Сверхъестественным славится Пужалова гора. По легенде, при очередном набеге татаро-монгол враги, расположившиеся на холме, неожиданно увидели в лучах кровавого заката образ русского воина в доспехах. Ордынцы сочли это очень плохим знаком и отступили.

Еще одна необычная возвышенность — Лысая гора. Свое название  получила от того, что по непонятной причине на ней ничего не растет и, как считается, сюда прилетают на шабаш ведьмы и все вытаптывают.

Местные признаются, что ни воинов, ни ведьм здесь давно не видели, но сейчас с гор можно разглядеть усадьбу Никиты Михалкова.

Гороховецкие купцы славились не только предприимчивостью, но и широтой души, поэтому на свои деньги они строили храмы. В небольшом Гороховце восемь действующих храмов и монастырей. Иконы там необыкновенные: старинные, в замечательных резных окладах. Женский Знаменский монастырь расположен на другом берегу Клязьмы, и, когда река разливается, монастырь оказывается отделен от города водной преградой. До реставрации на берегу Клязьмы стояло могучее дерево с табличками-отметками уровня, до которого в том или ином году разлилась река. Сейчас дерево срубили.

На набережной мы встретили много молодежи, раскатывающей на велосипедах вдоль берега и по понтонному мосту. Несмотря на объявление, запрещающее удить с моста, на понтонах сидели с удочками мужики и ругались на стрижей, которые задевали леску и дразнили рыболовов. Я поинтересовался, что здесь ловится. 

— А все, что захотите, кроме красной рыбы, — ответили рыбаки.

Вокруг стояла такая красота, что мне захотелось тут остаться.

Я позвонил бабушке,которая продавала домик и был разочарован. За двухкомнатную халупу жадная бабушка запросила московскую цену в два миллиона рублей. К тому же, пока я с ней разговаривал, подошел рыбак и велел подписаться на его канал в ютубе. Он был так навязчив, что я передумал здесь селиться и на следующий день двинул в Касимов.