Самая красивая остановка в стране, деревянные церкви и судьбоносная попажа: большое путешествие на Русский Север

От Москвы через Вологду, Вельск, Архангельск, Пинегу — и дальше — ближе к северным морям, старинным деревням, поморской речи, неспешной жизни едут все больше туристов. Зимой, уже с середины декабря, сложно купить билеты на поезд в этом направлении.

Едут не только туристические группы, но возвращаются домой те, кто уехал. Все чаще возвращаются, чтобы жить. Открывают гостевые дома: во многих отдаленных деревнях с туризмом связывают возможность развития. Придумывают свое дело, объединяя вокруг себя людей и формируя новое сообщество. Считают, что деревня начнет возрождаться благодаря людям, которые увидят в ней смысл и значение. Почувствуют утраченное ощущение места. Ощущение жизни с корнями.

Попажа — главное северное слово

Зима время для северян важное. Плохие дороги становятся хорошими, непроходимые места — проходимыми. Встают зимники, и север едет. В гости, по делам, просто так туда — за горизонт. «Сколько ехать до деревни такой-то?», — спросишь северянина. «Это как попажа будет», — ответит. То есть время в пути зависит от погоды, опыта водителя и зачастую — удачи. Можешь сколько угодно планировать — все пойдет не так. Поэтому северяне люди неспешные, ко многому относятся философски. То мороз, то распутица, лед не встает или наоборот — тает. Научишься ждать.

Не нужно романтизировать север. Север — это холодно, темно и далеко. Это не только возвращение к себе настоящему, истокам, это не только Шергин, Писахов, Абрамов, Бродский — это еще и тяжелая жизнь. Отсутствие понятных перспектив, уезжающая молодежь, оседающие под собственной тяжестью брошенные дома-корабли. Но при этом что-то невыразимое, родное, важное. Ощущение дома.

Возвращайся домой

Сразу за Вологдой меняется все. Падает температура, начинается снежная привычная зима. Количество машин на трассе уменьшается, мелькают населенные пункты, уже с певучими северными названиями.

В сторону от трассы М-8 — город Вельск, в 20 км от него — еще недавно малоизвестная деревня Пежма. В пандемию коронавируса туда вернулся один человек — Галина Никулина. И оказалось, что один в поле очень даже воин.

Началось все с «самой красивой остановки в стране» с ковром, абажуром и надписью «Возвращайся домой», а продолжилось походами, ремонтом бывшей кочегарки и открытием в ней молодежного центра, первой более чем за 20 лет горкой, спортивной площадкой, катком, хоккеем, уборкой мусора. За четыре года столько сделано, что сама Галина не может вспомнить сразу.

Галя родилась и окончила школу в Пежме, училась и работала в Архангельске, потом в Екатеринбурге. Много лет в сфере детского туризма и организации мероприятий. Путешествовала от Голландии до Непала. Вернулась в деревню на несколько месяцев — увидела, что детям и подросткам в Пежме скучно, придумала несколько проектов и не уехала. Потому что не смогла оставить так поверивших в нее ребят.

Теперь даже пежемские бабушки в деле — заняты в проекте Russian Grannies. В соседнем Вельске открылся первый очный клуб этого социального проекта. Идея принадлежит вельчанке Юлии Алиевой. С 2018 года бабушки и дедушки старше 60 лет могут продавать вещи ручной работы через онлайн-площадку. В проекте поучаствовали более 300 мастеров из 51 региона России.

Маршрут изменен

От Архангельска до Пинеги чуть больше 200 км, зимой дорога занимает примерно три часа. Чем дальше от города, тем чаще на дороге будут встречаться снегоходы и мотособаки с волокушами: основной транспорт. А вот весной начинается попажа — в Пинегу можно и не приехать совсем. Распутица, разливы рек и речушек. Великое северное стояние.

Аленин дом в Пинеге приметный: по забору ходят коты, на крыльце спят чудные звери. Правда, деревянные. Открыл калитку — и пропал. Алена Валькова — художник: большой мастер, показывающий остальным северный мир: теплый и глубокий.

Узнавать Алену стали после масштабных работ. Пятиметрового хвоста кита, ныряющего прямо с неба в прибрежный песок, сделанного для фестиваля «Тайбола». Двух рябчиков, которые встречают у дороги любого въезжающего в Пинегу. Мы впечатлились, высота работ несколько метров. Арт-объект вошел в «Реестр рекордов России». Все из натуральных материалов: ивовых и березовых прутьев, отходов местного лесопильного производства.

Алена говорит, что в деревне у молодежи примерно одинаковый маршрут: после школы уезжают поступать в город. И чаще всего — остаются там, где учились. Сама Алена этот маршрут изменила, окончила факультет ландшафтной архитектуры и вернулась домой.

— Я всегда домашняя присушка была. Мне как выпадало свободное время и возможность, я сразу ехала домой, — Алена ведет нас в мастерскую, под ногами крутится самая счастливая собака на свете Соня. — Раньше я переживала, когда мне говорили: понятно, что ты из деревни: окаешь и токаешь. А сейчас я стараюсь использовать уходящие слова, наш пинежский диалект. В соцсетях бывает замечания делают — милочка, слова такого нет. А оно есть! Мы так говорим, мне так нравится, поэтому я так пишу.

Здесь тепло

Как-то весной перед сессией Алена приехала домой и решила потренироваться в создании альпийских горок. Увидела много свежих веток, кто-то срезал лишнее рядом с линией электропередачи, и решила использовать материал — сплести скамейку.

— Мама раньше занималась традиционной куклой, у нее много книг на эту тему. Я часто их листала, в одной увидела соломенного коника. Вот такую лошадку я решила сделать. Ветки оказались очень гибкими, начала работать и как-то сама сплелась голова. Мимо проходил папа и посоветовал сделать коня целиком. Выложила фото в соцсети, получила много откликов. Коня поставили перед домом, стали интересоваться соседи, потом машины останавливались, фотографировали. В том же году я сделала собаку и сову.

Алена написала дипломную работу про малые архитектурные формы из экологически чистых материалов. В семье она первый человек, получивший высшее образование.

 А дальше начались эксперименты с материалами, поиски своего пути.

— Хочу жить там, где спокойно. В городе мне было тесно, везде люди. Сейчас ездим в город по делам, но мне там тяжело. Шумно, каждый сам по себе, люди не взаимодействуют между собой. А в деревне ты знаешь всех соседей. Здесь потеплее в душевном плане.

Вещи с историей

В Алениной мастерской, кроме ее работ, материалов, много старинных вещей. Некоторые из них становятся частью композиции.

— Мне нравится, что раньше вещи ценили. Не было такого: сломалось — куплю новое. Ремонтировали, старались вернуть в быт. В заплатках вещь интереснее, ценнее для меня, — Алена показывает работу из новой коллекции: большуха — главная женщина в северной семье и восемь ребятишек, облепивших ее со всех сторон. — Черпак, который она держит за спиной, я нашла в деревне Кимжа на свалке. Он потом пролежал в мастерской больше года. Иногда крутишь вещь в руках и думаешь, что из нее может выйти. И получилось, что край черпака похож на нимб, нужно просто добавить героя.

 Вырезанные из дерева образы, вызывают мгновенную, неизлечимую тоску — по дому? По детству? По чему-то настоящему, глубинному.

— Помоги же ей, Господи, или забери, чтоб не мучилась! — дрожащим голосом просит скитник. Прижимает к груди шаткий силуэт забытой всеми церкви, прячет — сиверко не на шутку со спины кусает. Балки на церквушке шатаются, гнилые доски скрипят свою многолетнюю тоскливую песню. Это ему, последнему, досталось видеть, как растворяются остатки уникального деревянного Севера. Своими силами он как может поддерживает жизнь обители, дотягивая свой век и ее, — это Алена озвучивает еще одного героя серии. В ее руках старичок, обнимающий маковку церкви, пытающийся забраться ближе к заплаканным небесам и ангелам.

Каждая следующая работа — попадает прямо в сердце. Кто-то в комментариях напишет: «щиплет душу». Это как в детстве прыгнуть из полуденного жаркого солнца в холодную воду — и на секунду забыть, как дышать.

Бабушка Шура — маленькая старушка, сидящая в заветерье своего дома, с кошкой на руках. И над ней на стене дома — звезда — память о пропавшем на войне единственном сыне Михаиле.

Конь-охлупень — ветер в гриве — несет на себе хрупкую драгоценность: уцелевшие дома-корабли. В некоторых еще горит свет.

Дом, над которым повисли пАзори, северное сияние, и очеловеченный дымом из печи. В материалах опять вещь не новая — заготовки для корзин, принадлежавшие деду Алены, которого нет больше 20 лет.

Две работы можно будет увидеть в Москве на выставке «Свояси» в Государственном историческом музее с 4 марта этого года.

Чтобы людям было красиво

К своим работам, а еще Алена говорит — ребятам, художник относится строго. Может и забраковать. На заказ не работает, но делает несколько видов сувениров. Коников и хранителей суземов (глухих лесов), думается, пинежских. В каждую работу добавлен камешек из местных карстовых пещер.

— Я надеюсь, что народ вернется в деревню. Тем более с современными техническими возможностями. Интернет у нас есть, теплый санузел тоже можно сделать, есть генератор на всякий случай — жить проще. Что может деревне помочь? Наличие жилья и работы, — размышляет Алена. — Я не планирую никуда уезжать, мы строим дом. Недалеко от рябчиков, есть поле, там пока никто не построился — одни мы. Планы у меня грандиозные: но пока все упирается в оформление земли. Хочу сделать парк с плетеными скульптурами. Чтобы людям было красиво. Чтобы про Пинегу узнали еще и с этой стороны. Зацепочка — можно съездить посмотреть. Приехали и подумали — здесь можно остаться.

Соня крутится под ногами, подставляя рыжие бока. У собаки свой маршрут: обойти всю деревню, получить порцию счастья и вернуться домой.

Световой день на севере зимой короткий. Переход из серебристого утра в день и вечер стремительный. Дальше по плану Кимжа, одна из самых красивых деревень страны.

Продолжение следует.