Последним маршрутом Сунгоркина

Год назад Владимир Сунгоркин, сразу после участия в Восточном экономическом форуме, поехал в автопробег по таёжным дорогам Приморья, из Владивостока в Хабаровск. Экспедиция была посвящена 150-летию известного исследователя Дальнего Востока писателя В. К. Арсеньева и проходила по знаковым местам путешествий Владимира Клавдиевича в начале прошлого века и многочисленных экспедиций самого Сунгоркина в последней трети того же века. Итогом автопробега должно было стать переиздание повести Владимира Арсеньева «Дерсу Узала», дополненной современными цветными снимками арсеньевских мест Приморья (она в итоге была подготовлена Евгением Сазоновым и издана «Комсомольской правдой», но вышла уже без Сунгоркина).

Внутренней же целью последних экспедиций Сунгоркина было, как он сам, шутя, это называл, «закрыть гештальт», — то есть, довести до конца незавершенное в молодости и, наверное, вновь увидеть места, где он уже бывал много лет назад.

«Закрывать гештальт» он начал еще в 2021 году. В тот год у него было две экспедиции в Приморье: одна на пару с Татьяной Клановец, другая — с нашей, привычной ему сплавной компанией. Его автопробег в сентябре 2022 года стал третьим из той серии, и, скорее всего, в 2023 году состоялся бы и четвертый, завершающий. Однако случилось непоправимое — сердце Владимира Сунгоркина остановилось в конце третьей экспедиции, 14 сентября 2022 года, в трех десятках километров от села Мельничного, в Красноармейском районе Приморского края. Позже врачи скажут: инфаркт миокарда…

Наш таежный автопробег протяженностью более двух тысяч километров был организован по инициативе ближайших родственников В. Н. Сунгоркина и прошел с их участием. Запланированный маршрут повторял основные точки последнего автопробега Владимира Николаевича, но в обратном направлении: Хабаровск — Дальнереченск — с. Мельничное — Теплый Ключ — водопад Большой Амгинский (Черный шаман) — Дальнегорск — мыс Балюзек — п. Кавалерово — Арсеньев — Владивосток.

Членами этой экспедиции стали Ольга Сунгоркина, Ирина Савватеева, Полина Сунгоркина, Мария Кузьменко, Вадим Горяинов, Денис Русинов, Евгений Сазонов и Рамиль Фарзутдинов.

В печальную годовщину, 14 сентября 2023 года, наша экспедиция прилетела в Хабаровск, на родину Сунгоркина. В аэропорту нас встретил Денис Русинов за рулем того же небольшого японского (размером с отечественный пазик) полноприводного автобуса, на котором проходил последний автопробег Владимира Николаевича (с ним тогда были Татьяна Клановец, Леонид Захаров, Александр Савватеев, Дмитрий Ушаков и уже упомянутый Денис Русинов).

Мы специально поселились в Хабаровске в той же гостинице, в которой останавливались с Сунгоркиным в июне 2021 года (перед сплавом по Мае алданской), и помянули в том же заведении, где отмечали с ним его 67-летие.

Съездили в Краснофлотский район города, на базу КАФ (Краснознаменной амурской флотилии), где родился и вырос Володя. Здесь нас уже поджидала съемочная группа хабаровского филиала ВГТРК. Нам не хотелось никакой публичности, да и местные телевизионщики тоже были вполне тактичны. Москва заказала им сюжет на годовщину… Понимаем. Быстро ответили на их вопросы и попрощались.

Двухэтажного деревянного барака на Краснофлотской улице, в котором некогда жили Сунгоркины, сегодня уже нет, а вот кирпичная пятиэтажка на Руднева, 75, куда позже перебрались его родители, цела-целехонька. В патриархальном дворе прямо на улице сушится белье. На доме есть мемориальная доска, установленная в память отца Володи. Ветеран Великой Отечественной Николай Филиппович Сунгоркин служил мичманом на базе КАФ и был ее летописцем. Здесь мы познакомились с родственниками шефа, которые подошли, чтобы увидеться с Ольгой и Полиной Сунгоркиными. Они показали нам школу, в которой учился Володя. Удивило, что о нем здесь не знают, но спасибо завучу — нас впустили, провели по классам.

Раньше просто «Восьмая школа» на Краснофлотской, дом 8, сейчас носит длинное название «Муниципальное автономное образовательное учреждение «Средняя Школа «Успех» имени маршала Советского Союза Василия Константиновича Блюхера». Школа имеет вполне любопытную историю. Ее здание в начале 30-х возводилась как военный госпиталь, но по завершении строительства в 1935 г. сразу было передано в Наркомат просвещения. То есть, в год столетия «Комсомолки» (в 2025 году) эта школа будет отмечать свое девяностолетие и к тому времени, возможно, на ней появится мемориальная доска с указанием того, что «здесь учился самый молодой собкор «Комсомольской правды» и один из ведущих медиаменеджеров новой России В. Н. Сунгоркин».

Уже совсем под вечер заехали в Спасо-Преображенский кафедральный собор, поставили свечки. Этот большой храм с пятью золочеными куполами является главным в Хабаровске. Был построен в 2004 году и считается третьим по высоте собором в России, уступая лишь столичному Храму Христа Спасителя и питерскому Исаакиевскому собору. Высота его от фундамента до макушки центрального креста — 95 метров.

Завершился день ночной прогулкой по длинной городской набережной, где любил гулять и Володя. Конечно, говорили о нем, шагая вдоль Амура.

С утра закупили продуктов в дорогу и взяли курс на Дальнереченск. Пробег сегодня недлинный, даже с намеченными отклонениями от федеральной трассы «Уссури» порядка 360 км. Два года назад мы ехали этим путем с Сунгоркиным «закрывать гештальт». Он время от времени бросал любопытные реплики о местах, которые проезжаем:

– Тут, ребята, сворот (он частенько говорил «сворот» вместо «поворот») на Корфовский, где убили Дерсу.

Или:

– Проезжаем Бикин, где, помните, мы собирались снимать фильм про Арсеньева? Тогда тут было дикое наводнение и пришлось ехать на съемки на Катэн.

Конечно, помним. Сунгоркин в том фильме в 2011 году сыграл роль Арсеньева.

– А тут давайте свернем направо. Покажу вам источник минеральной воды «Ласточка»!

Потому и на этот раз, проехав Лучегорск, мы свернули направо, к минеральному источнику. Он всего в паре километров от трассы. Еще в начале прошлого века его вода была признана годной для лечения желудочно-кишечных болезней. Этот целебный источник, насыщенной железом, сероводородом, углекислотой и множеством минеральных солей, давно был известен местному населению под названием Кислый ключ. А «Ласточкой» (в округе гнездились ласточки) стал называться с 1916 года, когда здесь начали разливать одноименную воду. Ласточкой же назвали и железнодорожную станцию, и поселок.

После революции источник был заброшен до начала 30-х. Тогда тут были пробурены первые артезианские скважины (до этого вода добывалась из колодца). А в середине 60-х здесь построили новый завод розлива воды и «Ласточка» стала визитной карточкой Приморского края. Местная минералка отправлялась и на экспорт под брендом Swallow (отличная находка, поскольку слово переводится с английского и как «ласточка», и как «глоток»). Глотнув «Ласточки» мы вернулись на трассу и продолжили свой путь до следующего «сворота» на село Сальское. Помнится, тут в 2021 году Сунгоркин махнул рукой вправо и сказал: «В Сальском моя Ольга Ивановна жила». А поскольку сейчас Ольга Ивановна Сунгоркина ехала с нами, проехать мимо села мы никак не могли.

Навестили в Сальском могилы родителей Ольги Сунгоркиной и подъехали к их бывшему дому. Новые хозяева вспомнили и Ольгу, и ее дочь Полину, гостившую в детстве у бабушки. Угостили нас банкой своих солений и пошутили: «Вы бы завтра такой большой компанией заехали, – мы как раз картошку копать собираемся!»

В Дальнереченск добрались затемно. В «лучшей гостинице города», как гласил ее сайт, ресторан, увы, не работал и продукты, купленные в тайгу, пригодились уже в первую ночь. Нам дали ключи от большой кухни, где мы перекусили, и посмотрели перед сном несколько своих фильмов о предыдущих экспедициях. То есть, в этот вечер Сунгоркин был с нами не только в разговорах, но и зримо, на экране.

Прежде, чем уехать из Дальнерченска (городка мы практически не видели, поскольку приехали сюда в ночи, а уезжали сразу после завтрака), стоит сказать, что основан он был еще в 1858 году, как казачья станица Графская (в честь графа Николая Николаевича Муравьева-Амурского, генерал-губернатора Восточной Сибири, основателя городов Благовещенска, Хабаровска и Владивостока). Русское Приморье в свое время заселялось в основном казаками и выходцами с Украины. Двумя десятилетиями позже Графская стала называться Иманом – по реке Иман (ныне река Большая Уссурка), на которой стояла станица. Статус города поселок Иман получил еще в 1917 году, а в Дальнереченск был переименован лишь в 1972-м, – спустя три года после серьезного вооруженного конфликта на острове Даманском (пограничное противостояние на реке Уссури между СССР и КНР в марте-сентябре 1969 г.) на Дальнем Востоке прошла массовая замена китайских топонимов на русские.

От Дальнереченска до Уссури и китайской границы рукой подать, но мы будем двигаться строго прочь от нее, на Восток. Сегодня основная задача – доехать до места, где остановилось сердце Сунгоркина, и установить там мемориальную доску. Координаты этой точки еще в прошлом году записала Таня Клановец: 45.55531 северной широты и 135.81343 восточной долготы. Навигатор показывает, что до нее нам ехать 240 км. Сначала по асфальту, а дальше – по грунтовой дороге.

Дальнереченский район Приморья сменился Красноармейским и пошли знакомые по прошлогодним трагическим звонкам членов той экспедиции названия населенных пунктов: райцентр Новопокровка, село Рощино, село Мельничное… От Мельничного до точки по навигатору 34 км. Ближе к ней, уже километров за десять стали присматриваться к склонам сопок – скалы на них встречаются крайне редко, а нам хотелось установить доску именно на камне, как-то так всё виделось в планах. Как вариант годился, конечно, и, скажем, толстый кедр, но хотелось, чтобы была скала.

– Приехали, – сказал Денис Русинов.

Место подходящее, если не сказать идеальное. Сквозь растительность у дороги на крутом склоне сопки чуть выше проглядывается скальный выход с ровным камнем. Спилили кусты, закрывающие обзор с дороги, наметили точки крепежа анкерных болтов, и пока мы сверлим аккумуляторным перфоратором отверстия под них, самое время прочесть отрывок из воспоминаний участника прошлогодней экспедиции Леонида Захарова в книге «Я с вами, ребята!» о последних минутах жизни Владимира Сунгоркина:

«…Дальше ехали молча, любовались роскошной приморской осенью: яркое солнце, синее небо, золотые сопки. А потом Володя говорит:

– Так, ребята, ищем красивое место, там остановимся, пообедаем.

Это были его последние слова. Минут через пять Дима Ушаков заметил, что Володя как-то странно замер в кресле. Остановили машину, вынесли его на воздух. Долго делали искусственное дыхание, непрямой массаж сердца — полчаса, наверное, если не больше. Врачи потом сказали, что это было бесполезно, он был уже мертв. Но мы-то этого не знали. Да и что значит: Сунгоркин — и вдруг мертв? До последнего верили, что он вот-вот откроет глаза, оглядится и спросит:

– Ребята, что это было?

Не спросил. Он и правда умер. Быстро, тихо, в любимом Приморье, завершив свою последнюю экспедицию».

…Закрепили на скале мемориальную доску, помянули Владимира Николаевича, перекусили и двинули дальше в сторону базы Теплый ключ в Тернейском районе. Добраться до нее мы не торопились, поскольку у нас была запланирована таежная ночевка. Остановились к вечеру заметно в стороне от трассы, на большой поляне с ручьем. Поставили палатки, развели, как мы любим, нешуточных размеров костер, приготовили ужин. Допоздна сидели у огня, вспоминая Володю и прошлые экспедиции. Они всегда были связаны с ним. Столько всего, благодаря ему, мы увидели в экспедициях по медвежьим уголкам Сибири, Дальнего Востока, Урала и Кольского полуострова. Любил он это дело.

Легли поздно и, соответственно, проснулись не рано. Когда мыли посуду в ручье, видели лису. Она сидела неподалеку и смотрела будто с легкой укоризной, так вот, мол, кто тут полночи галдел!

Сегодня нам предстояло проехать по грунтовке до Теплого ключа не более 200 км и потому мы особо не спешили. А добравшись до живописной и стремительной Кемы, на участках, где она текла параллельно нашей дороге, не раз останавливались и подолгу осматривали и снимали ее бурные пороги: Секунжу (от китайского Сяо Кунчи), Такунжу (Та Кунчи) и Кемскую трубу. Володя в молодости неоднократно сплавлялся по этой речке, а в прошлом году, проезжая тут, осматривал те же пороги.

Кема – река с буйным нравом, протекает по Тернейскому, самому северному району Приморского края. Длина ее 119 км. Берет начало на восточных склонах хребта Сихотэ-Алинь и течет сначала в южном направлении, а затем – в юго-восточном и впадает в бухту Штормовую Японского моря. В среднем ее течении, где есть пороги до пятой категории сложности, ежегодно проходят соревнования водников «Кема-ралли».

До Теплого ключа добрались только к ночи. Здесь у нас были забронированы коттеджи – один четырехместный и два двухместных. «Четырехместный коттедж» оказался видавшей виды деревенской избой «с удобствами на дворе». Всё это крепко контрастировало с приличным сайтом базы в интернете («Теплый ключ – настоящая жемчужина эко-туризма в Приморье»). Похоже, было правильнее нам и эту ночь провести в палатках в тайге, но кто ж мог знать? Впрочем, сайт не обманул, сообщая об «уникальном горячем термоминеральном источнике, воды которого бьют живительной силой, обогащены минералами и радоном» и нам действительно предоставили по полчасика, чтоб «зарядиться энергией живой воды» в четырех ваннах. Вода источника прозрачная с голубоватым оттенком, имеет постоянную температуру +37° С.

Зарядились водой и вернулись в избу. Там придвинули панцирные кровати к столу (чтобы было на чем сидеть), и поужинали картошкой с тушенкой, приготовленной на походной газовой плитке, которую предусмотрительно взяли с собой в автопробег (володина школа!). Дальше все повыключались, а мы с Ирой и Женей еще долго сидели во дворе под сенью дерева и мелкой моросью дождя. Пили чай, болтали и вспоминали, вспоминали, вспоминали.

Этот день стал самым насыщенным впечатлениями и самым сложным в экспедиции. У нас случилось ЧП. Но обо всем по порядку.

С утра мы поехали к самому, как говорят, шикарному водопаду Приморского края, который находится всего в 25 км от Теплого ключа. Это Большой Амгинский водопад – один из самых высоких (35 метров) в Приморье. В народе он больше известен под мистически-притягательным названием Черный Шаман. У его подножия действительно есть огромный черный камень, напоминающий силуэт человека. Правда, скорее, монаха в плаще с капюшоном, чем шамана. За тысячелетия вода «вылизала» и отшлифовала этот черный кусок базальта до состояния скульптуры.

К водопаду ведет узкое и глубокое ущелье со зловещим названием Пасть Дьявола, по которому протекает быстрая речка Средняя Амгу (в верховьях шириной с большой ручей). Трехсотметровый спуск в Пасть Дьявола очень крут, и не зря на тропе, ведущей в каньон, добрыми людьми навешаны веревки. Дальше нужно пройти еще километра полтора по дну ущелья вдоль Средней Амгу, вверх по ее течению, пробираясь то по левому, то по правому ее берегам через заломы (навалы деревьев) и карабкаясь по крутым и скользким скалам и каменистым осыпям.

Вот и сам водопад. Он действительно впечатляет с естественной «смотровой площадки», возвышающейся над местом прыжка вод Средней Амгу с верхотуры скал в глубь ущелья. Вот камень перед Черным Шаманом, присев на который, Сунгоркин в прошлом году позировал для своего последнего в жизни снимка. Здесь фотографируются все туристы, посещающие водопад. Место известное и популярное. Пока мы занимались своей фотосессией подошли двое местных ребят, мимо лагеря которых мы проехали часа полтора назад.

Пробыв с полчаса на водопаде двинули в обратный путь. И тут случилось то самое ЧП. Наша Ирина, проходя вброд Амгу, поскользнулась на стремнине и упала в воду. Подбежали к ней, вытащили, помогли встать. Ира подвернула ногу и не может на нее наступать. На перелом не похоже. Что-то с коленом…

– Сможешь идти, опираясь на нас?

– Попробую.

Уже по возвращении в Москву исследование на МРТ показало, что у Иры был разрыв двух связок: крестообразной и боковой. Нужно отдать должное ее воле и терпению, позволившим не только пройти оставшийся километр по каньону, но и взобраться по его крутому трехсотметровому склону вверх. Ира, опираясь на наши плечи, делала шаг здоровой ногой и подтягивала к ней левую.

Конечно, обратная дорога от Черного Шамана заняла гораздо больше времени, чем планировали. До Дальнегорска, мы добрались только в полночь. Гнали без обеда и ужина, не считая скромного перекуса в автобусе. Устали так, что женская половина свалилась спать, едва добравшись до номеров местного «Бизнес отеля» (к слову, неожиданно приличного).

С утра над Дальнегорском висит туман, солнца не видно. Это дает нам повод подтрунивать над Вадимом Горяиновым, который выполняет функции нашего «шамана, отвечающего за погоду». Нынче он явно не доработал по этой части.

Пополняем в Дальнегорске запас продуктов и выезжаем в путь. Сегодня у нас совсем короткий перегон – до полуострова Балюзек отсюда всего 170 км. То есть, не более двух с половиной часов езды.

Пересекли Кавалеровский район Приморья и заехали в Ольгинский. По пути к Балюзеку Денис подвез нас к живописной бухте у Мыса Четырех Скал. Накрапывает дождь и мы под зонтами спускаемся по тропе на побережье, к скале Молящаяся Королева, и впервые купаемся в Японском море.

Тем временем тучи рассасываются и дальше до Балюзека мы едем уже под ярким солнцем (спасибо нашему «шаману»!). Полуостров, мыс и база, на которой нам предстоит очередная ночевка, названы в честь Льва Федоровича Баллюзека (1822 – 1879 гг.), генерал-лейтенанта и дипломата – посла России в Китае. Правда, в географических топонимах со временем потерялась одна «л» из его фамилии…

База «Балюзек» приятно контрастирует на фоне баз и гостиниц Приморья, в которых мы останавливались в ходе 10-дневного автопробега.
Здесь нас поселили в просторных двухместных номерах с миникухней, большими балконами и великолепным видом на побережье.

На базе тихо и спокойно (возможно, потому что уже «не сезон» и постояльцев мало). Ухоженная территория с хорошим пляжем и зоной отдыха. Искупались в море, – несмотря на конец второй декады сентября, вода была еще теплая.

После завтрака поднялись на высоченные скалы мыса Балюзек и маяк. Виды – фантастические! Сегодня нам предстоит проехать чуть больше трехсот километров до города Арсеньева, названного, понятно, в честь кого. Это сплошь арсеньевские места.

Первая остановка на окраине поселка Кавалерово, на реке Зеркальной (до 1972 г. –Тадуши) у скалы Дерсу, возвышающейся над округой на сто с лишним метров. Здесь состоялась первая встреча Арсеньева с гольдом по имени Дерсу Узала (Дерчу из рода Оджал), будущим его проводником. Вот как сам Владимир Клавдиевич описал эту встречу:

«— Стреляй не надо! Моя люди!.. — послышался из темноты голос, и через несколько минут к нашему огню подошел человек.

Одет он был в куртку из выделанной оленьей кожи и такие же штаны. На голове у него была какая-то повязка, на ногах унты, за спиной большая котомка, а в руках сошки и старая длинная берданка.

— Здравствуй, капитан! — сказал пришедший, обратясь ко мне.

Затем он поставил к дереву свою винтовку, снял со спины котомку и, обтерев потное лицо рукавом рубашки, подсел к огню. Теперь я мог хорошо его рассмотреть. На вид ему было лет сорок пять. Это был человек невысокого роста, коренастый и, видимо, обладавший достаточной физической силой. Грудь у него была выпуклая, руки — крепкие, мускулистые; ноги немного кривые. Загорелое лицо его было типично для туземцев: выдающиеся скулы, маленький нос, глаза с монгольской складкой век и широкий рот с крепкими зубами. Небольшие темно-русые усы окаймляли его верхнюю губу, и маленькая рыжеватая бородка украшала подбородок. Но всего замечательнее были его глаза: темно-серые, но не карие, они смотрели спокойно и немного наивно. В них сквозили решительность, прямота характера и добродушие.

Незнакомец не рассматривал нас так, как рассматривали мы его. Он достал из-за пазухи кисет с табаком, набил им свою трубку и молча стал курить. Не расспрашивая его, кто он и откуда, я предложил ему поесть. Так принято делать в тайге.

— Спасибо, капитан, — сказал он. — Моя шибко хочу кушай, моя сегодня кушай нету.

Пока он ел, я продолжал его рассматривать. У пояса его висел охотничий нож. Очевидно, это был охотник. Руки его были загрубелые, исцарапанные. Такие же, но еще более глубокие царапины лежали на лице: одна на лбу, а другая на щеке около уха. Незнакомец снял повязку, и я увидел, что голова его покрыта густыми темными волосами; они росли в беспорядке и свешивались по сторонам длинными прядями.

…

— Тебя как зовут? — спросил я незнакомца.

— Дерсу Узала, — отвечал он».

Тогда в этих местах была непроходимая тайга, а сейчас скала Дерсу возвышается над поселком Кавалерово. Он располагается в долине реки Зеркальной у впадения в нее реки Кавалеровки и является административным центром одноименного района Приморского края. Сам поселок назван в честь кавалера Георгиевского креста, местного поселенца Федора Пополитова.

Население Кавалерово с советских времен уменьшилось на добрую треть и сейчас в нем проживает порядка 13 тысяч человек. Экономика его в советский период определялась деятельностью большого Хрустальненского ГОК (горно-обогатительного комбината), занимавшегося добычей и обогащением руд с повышенным содержанием олова. Еще в 1940 году в верховьях речки Хрустальной (притока Кавалеровки, впадающей в реку Зеркальную) были обнаружены залежи полиметаллических руд. Во время войны и в первые послевоенные годы на месторождении работала артель старателей, а в 1948 году был организован государственный рудник. В лучшие годы ХГОК производил почти треть всего олова в СССР.

Вслед за развалом Советского Союза развалился и ГОК. Он прекратил свое существование в 1992 году из-за нерентабельности, но еще девять лет здесь работало ООО «Хрустальненская оловодобывающая компания», которая также почила в бозе.

Нынче на месте ХГОК стоят его неплохо сохранившиеся руины. Бледно-розовые этажи комбината гигантскими ступенями спускаются по склону горы Цинковой близ Фабричного микрорайона поселка Хрустального. Эти останки промышленного динозавра советской эпохи и сегодня впечатляют своим размахом.

А рядом на реке Кавалеровке есть рукотворный Цинковый водопад. Воды реки резво скачут в бетонном русле по бетонным же ступенькам. Красиво, но наверняка все это было сделано не красоты ради, а для неких промышленных нужд.

Неподалеку сохранилось и промышленное хвостохранилище – озеро изумительного бирюзового оттенка. Оно безжизненное, поскольку здесь хранятся «хвосты» – так называют отходы обогащения горных пород. Именно они и придают озеру столь притягательно-кислотный цвет.

В общем, изучение окрестностей Кавалерово и объектов Хрустальненского ГОКа заняло у нас прилично времени и в город Арсеньев мы приехали (по сложившейся традиции) глубокой ночью.

Поселились в номерах на третьем этаже гостиницы «Таёжной», где, как выяснилось, с весны 1974 года по январь 1975-го базировалась киногруппа известного японского режиссера Акиры Куросавы, снимавшая в Приморье советско-японский фильм «Дерсу Узала» по мотивам книг Владимира Арсеньева. Позже лента получила множество призов на международных кинофестивалях, включая статуэтку «Оскара» в 1976 году.

Просторный для советской гостиницы люкс, в котором долгое время проживал Акира Куросава, можно снять и сегодня. А вот выяснить у персонала, в каких комнатах проживали исполнители главный ролей Юрий Соломин (Владимир Арсеньев) и Максим Мунзук (Дерсу Узала) не удалось. Не исключено, что кто-то из нас спал в их номерах. К слову, все трое, Куросава, Соломин и Мунзук, являются почетными гражданами города Арсеньева.

До Владивостока, последней точки нашего автопробега, нам осталось проехать всего 250 километров. Потому есть возможность погулять по городу Арсеньеву хотя бы полдня. Решаем сходить в Музей истории города. Где узнаём, что его история начинается с 1902 года. С появления тут села Семёновка. в результате объединения деревень Семёново (по имени первого поселенца Семёна Гурьева), Петропавловки и хутора Халаза, расположенных в долине реки Даубихэ (с 1972 г. – Арсеньевки), на берегах ее правого притока Халазы (с 1972 г. – реки Дачной).

В 1938 г. здесь разворачивается строительство двух военных заводов, авиационного и боеприпасов, и Семёновка становится рабочим поселком, а в 1952 г. получает статус города, названного в честь писателя и исследователя Дальнего Востока Владимира Арсеньева. Один из двух памятников ему установлен как раз в сквере Музея истории города. А второй – на вершине Увальной сопки, рядом со стилизованным монументом его проводнику Дерсу Узале. К 150-летию В.К. Арсеньева здесь была обустроена современная смотровая площадка, с которой открывается отличный вид и на город, и на авиакомпанию «Прогресс». Это градообразующее предприятие, занимающееся сегодня производством ударно-разведывательных вертолетов Ка-52 «Аллигатор».

Ну, и пока мы не сболтнули каких-то лишних секретов некогда закрытого города Арсеньева, поговорим лучше о погоде. Она в нашем автопробеге была в основном солнечной (еще раз спасибо нашему «шаману» Вадиму!). В такую приятно ехать по хорошей дороге к столице Приморья, по-настоящему европейской жемчужине Дальнего Востока. Владивосток – последний пункт нашего автопробега, не считая знаковых точек, связанных с В.Н. Сунгоркиным и В.К. Арсеньевым в самом городе, где мы намерены побывать завтра.

Завершение экспедиции решаем отметить в ресторане «Лесная заимка» на окраине Владивостока. Это тоже знаковая точка. Здесь мы были с Володей в октябре 2021 года после очередного «закрытия гештальта» (сплава по реке Арму и подъема на гору Пидан). Но что мы? «Лесная заимка» является известной визитной карточкой города. Дело в том, что этот ресторан был построен еще в 1974 году, к исторической встрече во Владивостоке Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева с Президентом США Дж. Фордом, на которой они провели переговоры в рамках подготовки нового договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2).

Говорят, главные блюда здесь до сих пор готовятся по советским технологическим картам, а меню из двух сотен позиций базируется на местных специалитетах, включая дичь. Охотохозяйства Приморья регулярно поставляют сюда медвежатину, оленину, мясо изюбря и кабана. Неудивительно, что мы их отведали. Удивительно другое – официант посадил нас в огромном и пустом зале именно за тот стол, за которым мы два года назад обедали с Володей.

Нужно ли говорить, что утром снова светило солнце? Оно отражалось в окнах общаги ДВГУ на Державина, 15, где Володя обитал в начале семидесятых студентом отделения журналистики филфака, слепило зайчиками в окнах квартиры номенклатурного дома на Бестужева, 40, в котором проживал с семьей в начале восьмидесятых, уже будучи собкором «Советской России» (на минуточку, органа ЦК КПСС!) и грело своими лучами дворы, в одном из которых стоит Дом-музей путешественника Арсеньева – на улочке его имени (Арсеньева, 7Б) и с бюстом писателя перед аккуратным зданием красного кирпича, в котором он жил с домочадцами.

А дальше поехали на остров Русский по парящим над городом мостам Владивостока, Золотому и Русскому, в ДВФУ – Дальневосточный федеральный университет – так нынче называется ДВГУ, который в 1976 году окончил Сунгоркин. Университет уже давно переехал сюда на остров, в современные корпуса, где не только учатся и живут его студенты, – здесь ежегодно в сентябре проходит ВЭФ – Восточный экономический форум – новая международная визитная карточка Владивостока и всей страны. Ежегодно на ВЭФ приезжал и Сунгоркин. В декабре 2022 года на фасаде ДВФУ закрепили мемориальную доску в память о нем.

…Закрывать наш автопробег и прощаться с Владивостоком мы поехали на смотровую площадку на сопке Бурачка, с которой город виден как на ладони во все стороны. Был теплый спокойный вечер. На душе было тихо и светло. Возможно, оттого, что и поездка по последнему маршруту Володи получилась светлой и душевной. Будто он сам был с нами. Да так оно по сути и было.

Рамиль Фарзутдинов.

Родился 16 июня 1954 года в Хабаровске в семье ветерана Великой Отечественной войны, мичмана Краснознаменной Амурской флотилии Николая Филипповича Сунгоркина и был младшим среди четверых сыновей Сунгоркиных. С детства увлекался походами по родному краю.

В 1971 году в 17 лет Володя Сунгоркин поступил на отделение журналистики филологического факультета Дальневосточного государственного университета во Владивостоке. Сотрудничество с «Комсомолкой» начал еще в студенчестве и по окончании университета, в 22 года, стал собственным корреспондентом «Комсомольской правды» в зоне строительства БАМа.

С 1981 по 1985 годы Сунгоркин работал собкором газеты «Советская Россия» по Приморскому краю. Затем вернулся в родную «Комсомолку» заместителем редактора отдела рабочей молодежи. В 1998 году стал главным редактором газеты (а потом и генеральным директором) и оставшиеся четверть века своей жизни посвятил созданию и становлению крупнейшего медиахолдинга страны – Издательского дома «Комсомольская правда».

Начиная с 70-х годов В.Н. Сунгоркин активно занимался пешими и лыжными походами, спелеологией, сплавами по таежным рекам. Любовь к путешествиям пронес через всю жизнь. Еще в советские годы он стал действительным членом Географического общества СССР и до последних дней жизни был активным членом Медиасовета РГО. Под его руководством были организованы десятки экспедиций в самые недоступные «медвежьи» уголки России в Якутии, Красноярском, Хабаровском, Камчатском, Приморском краях, Амурской, Магаданской и Сахалинской областях. Он оставил свой след на плато Путорана и Оймяконе, на вулканах Камчатки и сопках Шантарских островов, на Немецком мысе Кольского полуострова и в эпицентре взрыва Тунгусского космического тела, неоднократно бывал на перевале Дятлова на Урале, прошел вдоль всей Большой Курильской гряды. По итогам этих экспедиций были сняты десятки фильмов, включая сериал-трилогию «Первопроходцы Сибири и Дальнего Востока», и издана дюжина альбомов книг и энциклопедий, посвященных истории и географии уникальных мест Дальнего Востока.

В.Н. Сунгоркин был награжден советскими медалями «За строительство Байкало-Амурской магистрали», «За трудовое отличие» и орденом «Знак Почёта», стал лауреатом Премии Ленинского комсомола, а также был награжден российским орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Посмертно был удостоен премии Правительства Российской Федерации в области средств массовой информации — за персональный вклад в развитие СМИ.

С декабря 2022 года имя Владимира Сунгоркина носит одна из улиц Хабаровска, а в августе 2023 года флот Владивостокского морского рыбного порта пополнило новое судно – буксир «Владимир Сунгоркин».