«Ты можешь оставить след в мировой науке. Пробуй, дерзай»
Максим Вялков учится на первом курсе аспирантуры, увлечен архитектурой, цифровой и пленочной фотографией, но услышим мы о нем, возможно, в связи с нейтрино. Именно свойства этих неуловимых частиц есть предмет его главного научного интереса. Максим участвует в проекте Национального центра физики и математики «Изучение когерентного упругого рассеяния нейтрино на атоме», намерен связать свою жизнь с НЦФМ и уже известен широкой публике как популяризатор науки. С этого мы и начали наш разговор.
Молодой ученый Максим Вялков – о тайнах нейтрино, карьере ученого и о формуле идеальной жены
— Что вы чувствуете, когда слышите об очередной теории заговора? Ваша задача — все их одолеть и людей «просветить»?
— Первая реакция — конечно, смех. Люди иногда верят в такую околесицу!
С другой стороны, людей понять можно. Человек пытлив, ему надо дознаться, как устроена Вселенная. И часто такому, пытливому, попадаются информационные ресурсы не самого высокого качества.
Правда и то, что вера во что-то этакое выделяет человека, придает ему в его собственных глазах (иногда и в глазах окружающих) ореол значимости.
Что можно противопоставить? Наверное, надо постараться сделать науку модной. Тогда ты будешь выделяться не «тайными знаниями», а научными. И, рассказав в компании что-нибудь действительно интересное, ты получишь свою дозу внимания.
— Первая реакция — конечно, смех. Люди иногда верят в такую околесицу!
С другой стороны, людей понять можно. Человек пытлив, ему надо дознаться, как устроена Вселенная. И часто такому, пытливому, попадаются информационные ресурсы не самого высокого качества.
Правда и то, что вера во что-то этакое выделяет человека, придает ему в его собственных глазах (иногда и в глазах окружающих) ореол значимости.
Что можно противопоставить? Наверное, надо постараться сделать науку модной. Тогда ты будешь выделяться не «тайными знаниями», а научными. И, рассказав в компании что-нибудь действительно интересное, ты получишь свою дозу внимания.
СДЕЛАТЬ НАУКУ МОДНОЙ
— Как именно вы делаете науку модной?
— Мне интересно находить интересные аналогии. Что-то научное проецировать на повседневность, визуализировать сложные образы. Это поможет слушателю понять даже самое непростое — на простом примере.
Я не думаю, что, делая науку модной, надо гнаться за модностью. Делать что-то нарочито современное. Возможно, важнее показать людям, что ученые — такие же, как вы. Они не витают в облаках. Они шутят, завтракают, ездят в общественном транспорте. Это поможет приблизить науку к человеку.
— Вам интереснее рассказывать людям об изобретениях других или изобретать самому?
— Мне интереснее придумывать самому. Мой тип личности таков, что мне по душе соединять разные подходы к одной проблеме. Есть ученые, которые «грызут» одну тему на протяжении всей жизни. Безусловно, они становятся очень глубокими специалистами.
Мне больше по душе, занимаясь какой-либо темой, привлекать подходы и сведения из других областей. Скажем, я занимаюсь нейтрино, но с удовольствием прочитаю и статью про сверхпроводимость. Возможно, коллеги в этой сфере нащупали что-то, что можно применить и в моей.
— Мне интересно находить интересные аналогии. Что-то научное проецировать на повседневность, визуализировать сложные образы. Это поможет слушателю понять даже самое непростое — на простом примере.
Я не думаю, что, делая науку модной, надо гнаться за модностью. Делать что-то нарочито современное. Возможно, важнее показать людям, что ученые — такие же, как вы. Они не витают в облаках. Они шутят, завтракают, ездят в общественном транспорте. Это поможет приблизить науку к человеку.
— Вам интереснее рассказывать людям об изобретениях других или изобретать самому?
— Мне интереснее придумывать самому. Мой тип личности таков, что мне по душе соединять разные подходы к одной проблеме. Есть ученые, которые «грызут» одну тему на протяжении всей жизни. Безусловно, они становятся очень глубокими специалистами.
Мне больше по душе, занимаясь какой-либо темой, привлекать подходы и сведения из других областей. Скажем, я занимаюсь нейтрино, но с удовольствием прочитаю и статью про сверхпроводимость. Возможно, коллеги в этой сфере нащупали что-то, что можно применить и в моей.
— Почему вы занялись именно нейтрино?
— Сработал скорее элемент случайности.
Еще будучи школьником, я посещал специальный кружок для школьников при мехмате МГУ (так называемый «малый мехват»), меня туда водила мама. К нам в школу приезжал с физфака Константин Парфенов. Он готовил нас к олимпиадам.
Конечно, не было вопроса, куда поступать, — на физфак! У Парфенова я писал курсовую по теме «нейтрино». Затем попал в группу известного во всем мире профессора Александра Студеникина, и там тоже изучали нейтрино. «Это судьба», — подумал я.
Еще первокурсником я был очарован свойствами этой частицы. Теперь я убежден, что она несет больше информации, чем мы (пока) можем считать. Как считают очень многие ученые, именно нейтрино — окно в новую физику. Многие моменты ее «поведения» описать старыми способами не получается, приходится придумывать новые подходы, с ними приходит новое миропонимание — и новые парадоксы.
— Сработал скорее элемент случайности.
Еще будучи школьником, я посещал специальный кружок для школьников при мехмате МГУ (так называемый «малый мехват»), меня туда водила мама. К нам в школу приезжал с физфака Константин Парфенов. Он готовил нас к олимпиадам.
Конечно, не было вопроса, куда поступать, — на физфак! У Парфенова я писал курсовую по теме «нейтрино». Затем попал в группу известного во всем мире профессора Александра Студеникина, и там тоже изучали нейтрино. «Это судьба», — подумал я.
Еще первокурсником я был очарован свойствами этой частицы. Теперь я убежден, что она несет больше информации, чем мы (пока) можем считать. Как считают очень многие ученые, именно нейтрино — окно в новую физику. Многие моменты ее «поведения» описать старыми способами не получается, приходится придумывать новые подходы, с ними приходит новое миропонимание — и новые парадоксы.
НЕУЛОВИМАЯ И ЗАГАДОЧНАЯ
— Стоит ли ждать скорого появления «новой физики»?
— Пока революции не чувствуется. Все в поиске. В рамках НЦФМ, например, проходит эксперимент по изучению когерентного упругого рассеяния нейтрино на атоме. В проект вовлечены не только российские ученые. Он позволит пронаблюдать интересные эффекты и еще глубже понять, как устроено нейтрино. При оптимистичном сценарии в ходе эксперимента будет обнаружен магнитный момент нейтрино. Это — открытие уровня Нобелевской премии.
— Что такого в открытии магнитного момента?
— В Стандартной модели у нейтрино нет массы, значит нет и магнитного момента. Магнитный момент возникает только вместе с массой. Но эксперименты говорят, что какая-то масса у него должна быть. Но измерить массу нейтрино напрямую сложно. Проще (относительно проще) зафиксировать магнитный момент.
Стандартная модель безумно хороша, элегантна математически, точна физически. Однако каждый физик ждет момента, когда же она не справится. Потому что дальше откроется Неизвестность.
Не буду лукавить: с огромной вероятностью наш эксперимент даст только верхний предел величины магнитного момента. То есть «он меньше такого-то» значения. Тем не менее самое интересное — там, где никто не ждет, так что приятные неожиданности не исключены.
Верю, что нейтрино даст очень много информации о Вселенной, не только о себе самой. Нейтрино слабо взаимодействует с веществом. Если другие виды излучений от далеких галактик достигают Земли заметно искаженными, нейтрино приходит, словно только что побывало в ядре активной галактики или в недрах сверхновой.
Когда мы лучше станем понимать само нейтрино, мы поймем и то, как извлечь из него больше информации о Вселенной.
— Нейтрино — еще и кандидат на то, что из него состоит темная материя?
— Кандидатов на звание темной материи очень много. Вопрос, состоит ли она вообще из частиц. Я видел много моделей, но вопрос — как их элегантно и естественно вписать в существующие данные космологии. Каждую теорию при желании можно «спасти», насильно «поженить» ее с фактами, если менять какие-либо сложно проверяемые параметры. Но не всегда стоит это делать.
— Пока революции не чувствуется. Все в поиске. В рамках НЦФМ, например, проходит эксперимент по изучению когерентного упругого рассеяния нейтрино на атоме. В проект вовлечены не только российские ученые. Он позволит пронаблюдать интересные эффекты и еще глубже понять, как устроено нейтрино. При оптимистичном сценарии в ходе эксперимента будет обнаружен магнитный момент нейтрино. Это — открытие уровня Нобелевской премии.
— Что такого в открытии магнитного момента?
— В Стандартной модели у нейтрино нет массы, значит нет и магнитного момента. Магнитный момент возникает только вместе с массой. Но эксперименты говорят, что какая-то масса у него должна быть. Но измерить массу нейтрино напрямую сложно. Проще (относительно проще) зафиксировать магнитный момент.
Стандартная модель безумно хороша, элегантна математически, точна физически. Однако каждый физик ждет момента, когда же она не справится. Потому что дальше откроется Неизвестность.
Не буду лукавить: с огромной вероятностью наш эксперимент даст только верхний предел величины магнитного момента. То есть «он меньше такого-то» значения. Тем не менее самое интересное — там, где никто не ждет, так что приятные неожиданности не исключены.
Верю, что нейтрино даст очень много информации о Вселенной, не только о себе самой. Нейтрино слабо взаимодействует с веществом. Если другие виды излучений от далеких галактик достигают Земли заметно искаженными, нейтрино приходит, словно только что побывало в ядре активной галактики или в недрах сверхновой.
Когда мы лучше станем понимать само нейтрино, мы поймем и то, как извлечь из него больше информации о Вселенной.
— Нейтрино — еще и кандидат на то, что из него состоит темная материя?
— Кандидатов на звание темной материи очень много. Вопрос, состоит ли она вообще из частиц. Я видел много моделей, но вопрос — как их элегантно и естественно вписать в существующие данные космологии. Каждую теорию при желании можно «спасти», насильно «поженить» ее с фактами, если менять какие-либо сложно проверяемые параметры. Но не всегда стоит это делать.
— Поговорим о вашем пути в науке. Как вы его видите? Вам ближе карьера исследователя или администратора?
— Среди ученых есть представление, что получить диплом бакалавра, магистра, затем защитить кандидатскую диссертацию — это понятный, возможно, даже банальный путь, в котором нет ничего особенного и который должен пройти каждый, кто видит себя в науке. Есть шутка, что хороший студент пишет кандидатскую хуже, чем плохой. Потому что хороший пишет сам, а за плохого — его научный руководитель.
А вот докторская диссертация — это уже момент особый. Докторская — это твой особый вклад в науку, который, в идеале, признает и принимает все научное сообщество.
Моя цель — хорошая докторская в 35 лет.
— Среди ученых есть представление, что получить диплом бакалавра, магистра, затем защитить кандидатскую диссертацию — это понятный, возможно, даже банальный путь, в котором нет ничего особенного и который должен пройти каждый, кто видит себя в науке. Есть шутка, что хороший студент пишет кандидатскую хуже, чем плохой. Потому что хороший пишет сам, а за плохого — его научный руководитель.
А вот докторская диссертация — это уже момент особый. Докторская — это твой особый вклад в науку, который, в идеале, признает и принимает все научное сообщество.
Моя цель — хорошая докторская в 35 лет.
МОЛОДОСТЬ — ВРЕМЯ ОШИБОК
— Это очень рано и очень амбициозно.
— Да, 35 лет — это еще «молодой ученый», и я надеюсь, что я, еще будучи молодым ученым, внесу вклад в науку и удостоюсь уважения коллег. Добиться уважения научного сообщества — очень хочется, конечно же. И самому быть довольным своим результатом тоже. Чтобы создать мощную докторскую, надо очень много пахать, и я к этому готов.
Возможно, вы решили, что я все-таки «карьерист». Возможно, со стороны виднее, но меня от слова «карьера» немного корежит. Мне кажется, что ты сидишь, думаешь, творишь, достигаешь результата, и это есть настоящая жизнь, а карьера приложится.
В свое время я был очарован книгой «Источник» писательницы Айн Рэнд. В ней описаны истории двух молодых людей, архитекторов. Один собирался жестко строить карьеру, другой думал больше о творчестве. Я читал, и понимал, что мне ближе второй подход.
— Вам нравится быть молодым ученым, хотите подольше им оставаться?
— Если ты молодой, значит ты в начале пути и ошибки тебе не страшны. Мне кажется, у меня впереди еще лет пять, чтобы поошибаться и понабивать шишек.
— Да, 35 лет — это еще «молодой ученый», и я надеюсь, что я, еще будучи молодым ученым, внесу вклад в науку и удостоюсь уважения коллег. Добиться уважения научного сообщества — очень хочется, конечно же. И самому быть довольным своим результатом тоже. Чтобы создать мощную докторскую, надо очень много пахать, и я к этому готов.
Возможно, вы решили, что я все-таки «карьерист». Возможно, со стороны виднее, но меня от слова «карьера» немного корежит. Мне кажется, что ты сидишь, думаешь, творишь, достигаешь результата, и это есть настоящая жизнь, а карьера приложится.
В свое время я был очарован книгой «Источник» писательницы Айн Рэнд. В ней описаны истории двух молодых людей, архитекторов. Один собирался жестко строить карьеру, другой думал больше о творчестве. Я читал, и понимал, что мне ближе второй подход.
— Вам нравится быть молодым ученым, хотите подольше им оставаться?
— Если ты молодой, значит ты в начале пути и ошибки тебе не страшны. Мне кажется, у меня впереди еще лет пять, чтобы поошибаться и понабивать шишек.
— Несколько лет назад вы стали своего рода интернет-феноменом, когда заявили президенту России Владимиру Путину, что изобрели «формулу идеальной жены». Формула сработала?
— Давайте я расскажу все с самого начала.
— Вы просто стараетесь оттянуть прямой ответ на вопрос.
— Если честно, то да. Тем не менее вот история.
Я — уроженец Москвы, но до поры не замечал красоты родного города. Как-то я шел по улицам, и эта красота словно проявилась. Я понял, что влюбляюсь в дома. Что начинаю видеть красоту в зданиях, мимо которых проходил тысячи раз. Как может архитектор так тонко чувствовать объем, пространство, материал? Наверное, архитекторы — необычные люди.
Узнав о моем новом увлечении, знакомая посоветовала посмотреть сериал «Как я встретил вашу маму» со словами «Максим, это про тебя». Я отнекивался, мол, времени нет, но посмотрел — и был очарован. И главный герой там — тоже архитектор. «Это знак», — подумал я.
Потом я прочитал упомянутую книгу «Источник» — и там архитекторы, все, подумал я вдруг, моя будущая жена будет архитектором. Я бы назвал это предчувствием. Мы ведь живем в мире квантовой механики, где все решают вероятности, а информация может распространяться не только линейно по времени, но и — из будущего сигналы тоже могут поступать. Я все это рассказывал своим друзья, те смеялись.
Осенью прошлого года в МГУ Саров приехал президент России, и я был на той встрече. Владимир Владимирович, среди прочего, говорил о том, как важна супруга в жизни молодого человека и ученого в частности. Тут я возьми и скажи, что формула идеальной жены у меня уже есть. Я как раз и имел в виду, что она будет архитектором. Владимир Владимирович заинтересовался и стал допытываться подробностей, но тут я стушевался, если честно, потому что формула-то очень проста.
Тем не менее, я в самом деле думаю, что моя супруга будет именно архитектором. Архитектор видит красоту в симметрии здания. Физик — красоту в законах природы. Я думаю, наши души будут синхронизированы.
Экспериментальная проверка этой гипотезы все еще идет. Этому способствует то, что мы реализуем вместе с МАРХИ проект по внедрению системы ИИ «Афина». Факультет, с которым мы работаем, чисто женский, невест много. Но пока, кроме нескольких забавных случаев, похвастаться нечем. Если так ничего и не получится, что ж, значит я ошибался.
— Давайте я расскажу все с самого начала.
— Вы просто стараетесь оттянуть прямой ответ на вопрос.
— Если честно, то да. Тем не менее вот история.
Я — уроженец Москвы, но до поры не замечал красоты родного города. Как-то я шел по улицам, и эта красота словно проявилась. Я понял, что влюбляюсь в дома. Что начинаю видеть красоту в зданиях, мимо которых проходил тысячи раз. Как может архитектор так тонко чувствовать объем, пространство, материал? Наверное, архитекторы — необычные люди.
Узнав о моем новом увлечении, знакомая посоветовала посмотреть сериал «Как я встретил вашу маму» со словами «Максим, это про тебя». Я отнекивался, мол, времени нет, но посмотрел — и был очарован. И главный герой там — тоже архитектор. «Это знак», — подумал я.
Потом я прочитал упомянутую книгу «Источник» — и там архитекторы, все, подумал я вдруг, моя будущая жена будет архитектором. Я бы назвал это предчувствием. Мы ведь живем в мире квантовой механики, где все решают вероятности, а информация может распространяться не только линейно по времени, но и — из будущего сигналы тоже могут поступать. Я все это рассказывал своим друзья, те смеялись.
Осенью прошлого года в МГУ Саров приехал президент России, и я был на той встрече. Владимир Владимирович, среди прочего, говорил о том, как важна супруга в жизни молодого человека и ученого в частности. Тут я возьми и скажи, что формула идеальной жены у меня уже есть. Я как раз и имел в виду, что она будет архитектором. Владимир Владимирович заинтересовался и стал допытываться подробностей, но тут я стушевался, если честно, потому что формула-то очень проста.
Тем не менее, я в самом деле думаю, что моя супруга будет именно архитектором. Архитектор видит красоту в симметрии здания. Физик — красоту в законах природы. Я думаю, наши души будут синхронизированы.
Экспериментальная проверка этой гипотезы все еще идет. Этому способствует то, что мы реализуем вместе с МАРХИ проект по внедрению системы ИИ «Афина». Факультет, с которым мы работаем, чисто женский, невест много. Но пока, кроме нескольких забавных случаев, похвастаться нечем. Если так ничего и не получится, что ж, значит я ошибался.
ИДЕАЛЬНАЯ ЖЕНА: ОПЫТЫ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
— Чем вам запомнилась учеба в МГУ Саров?
— МГУ Саров для меня (и не только для меня) неотделим от НЦФМ. Это сочетание двух мощнейших организаций производит неизгладимое впечатление.
Чем запомнилось? Многим. Я слушал вживую лекции по космологии Валерия Рубакова. Это было прекрасно. Коллеги мне завидовали — как, ты это слышал. Лекции научного руководителя НФЦМ академика Александра Сергеева… Кругозор, который ты получаешь. Возможность прикоснуться к мегасайенс-проектам — все это непередаваемо.
Мощь МГУ Саров и НЦФМ, наверное, в первую очередь в том, что туда приезжают великие ученые. Возможность пообщаться с такими корифеями, как Юрий Оганесян, Константин Анохин, есть далеко не во всех вузах.
Сюда приезжают и будут приезжать лучшие из лучших. А я? И у меня есть своя миссия, как мне кажется. Я вижу ее в том, чтобы развивать и поддерживать дух академгородка, дух места силы для ученых. Меня окружают ребята, сильные духом и идеями. Вместе с ними есть возможность творить историю. Готов ли ты работать вместе с ними и оставить след в мировой копилке знаний? Это не вопрос тщеславия. Это вызов. Ты можешь стать частью мировой науки. Все условия для этого есть. Дело только в тебе. Пробуй.
— МГУ Саров для меня (и не только для меня) неотделим от НЦФМ. Это сочетание двух мощнейших организаций производит неизгладимое впечатление.
Чем запомнилось? Многим. Я слушал вживую лекции по космологии Валерия Рубакова. Это было прекрасно. Коллеги мне завидовали — как, ты это слышал. Лекции научного руководителя НФЦМ академика Александра Сергеева… Кругозор, который ты получаешь. Возможность прикоснуться к мегасайенс-проектам — все это непередаваемо.
Мощь МГУ Саров и НЦФМ, наверное, в первую очередь в том, что туда приезжают великие ученые. Возможность пообщаться с такими корифеями, как Юрий Оганесян, Константин Анохин, есть далеко не во всех вузах.
Сюда приезжают и будут приезжать лучшие из лучших. А я? И у меня есть своя миссия, как мне кажется. Я вижу ее в том, чтобы развивать и поддерживать дух академгородка, дух места силы для ученых. Меня окружают ребята, сильные духом и идеями. Вместе с ними есть возможность творить историю. Готов ли ты работать вместе с ними и оставить след в мировой копилке знаний? Это не вопрос тщеславия. Это вызов. Ты можешь стать частью мировой науки. Все условия для этого есть. Дело только в тебе. Пробуй.
ИСТОРИИ УСПЕХА
Текст: Евгений Арсюхин.
Верстка: Дарья Костырина, Евгений Кучук.
Фото: пресс-служба НЦФМ.
Верстка: Дарья Костырина, Евгений Кучук.
Фото: пресс-служба НЦФМ.