Не всем понравилась экранизация одноименной видеоигры
The Last of Us это первый сериал канала HBO в популярном, но чрезвычайно сложном жанре зомби-драмы, и кабельный гигант надеется сорвать тут джекпот, как это когда-то сделала AMC за первые сезоны «Ходячих мертвецов». При этом избегая того же истощения нежити, которое в конечном итоге убило эту франшизу. В то время как AMC на протяжении многих лет вкладывала кучу денег, ресурсов и спин-оффов в «Ходячих мертвецов» , HBO, похоже, намерена напомнить зрителям, что «Одни из нас» — это что-то другое — умнее, острее, это настоящий переломный момент не только для зомби-сериалов, но и в эре экранизации видеоигр. Это не телевизионные зомби, это зомби из HBO.
Но как бы ни старались «Последние из нас» убедить свою аудиторию — и, возможно, самих себя — в том, что он может позаимствовать и улучшить триллеры о зомби, сериал не может предложить что-то действительно новое.
«Ходячие мертвецы» уже были, и этим все сказано.
Бесконечные разговоры о пустом или непонятном рухнувшем мире персонажей, быт общин выживальщиков, картонные тираны во главе, бесконечные монстры-препятствия на дороге — разве не на это мы смотрели долгих 12 лет? И разве не это стало предметом лютого хейта «ходячей» франшизы?
Создается впечатление, что так с любовью переснятая видеоигра The Last of Us пришлась по вкусу только ее отъявленным фанатоам. Да и то за вычетом недовольных Беллой Рамзи.
Уши игры торчат буквально отовсюду — когда персонажи выбирают путь — по верху или через туннель: очевидные варианты, по какому сюжету пустить персонажей в игре. Когда Джоэл расстреливает больницу: то и дело, как в шутере, виден лишь кончик винтовки, а люди в комнатах и на лестнице просто падают под его выстрелами.
Дизайн локаций сериала также во многом заимствован из игры, и выглядит он слишком ухоженным — слишком аккуратно расположенная растительность на брошенных автомобилях, слишком аккуратно освещенный мох в пятне солнечного света, пробивающегося сквозь обрушившуюся крышу. Все моменты, на которых тормозит камера, немного надуманы в попытке эстетизировать разложение. Те же самые детали, которые были настолько захватывающими в игре, становятся здесь просто показухой апокалипсиса.
Возьмем пятую серию, в которой Джоэл и Элли сталкиваются с несостоятельной авторитарной Кэйтлин (Мелани Лински) в Канзас-Сити. Разве так выглядит лидер, пускай и женщина? Да Кэйтлин более натуральная, что ли, не срисованная со страниц комикса. Но что она может противопоставить Альфе (Саманта Мортон), если их уравнять?
В финале серии, когда происходит пожар, и казалось, надежды на спасение нет ни у кого, чудом выживают только главные положительные герои. Таких ситуаций будет несколько в первом сезоне. Как говорится, The Show Must Go On.
В этом же эпизоде появляется Топляк, один из самых грозных противников игры, но и ему не хватает напряжения, которое он должен передавать, возможно, потому, что этот эпизод так мало показал этой самой нежити как объекта настоящего ужаса. В сериале вообще относительно мало усилий уделяется тому, чтобы по-настоящему напугать зрителя.
Вот что пишет один из обзорщиков The Atlantic:
«Несмотря на искусную игру Педро Паскаля, Джоэл кажется одномерным персонажем, не столько опустошенным из-за потери дочери, сколько каким-то просто пустым. А Элли в исполнении Беллы Рамзи заставляет сцены, которые в игре казались продуманными и зрелыми, отразить какими-то дилетантскими. Некоторые из этих сцен были воспроизведены в сериале покадрово, строка за строкой, в том числе та забавная ролевая игра, в которой Элли импровизирует в затопленном вестибюле отеля»
Просматривая The Last of Us, я поймал себя на том, что задаюсь вопросом, как я вообще мог подумать, что из этого получится хорошее телевидение. Если бы я и захотел что-то увидеть, наблюдая, как эти плоские персонажи путешествуют по выжженным городам, — то хотя бы, например, как они стреляют в зомби».
Но так или иначе, первый сезон завершился, зрителей ждет продолжение, в котором создатели уже пообещали, что учтут все недочеты первой главы…
Постскриптум
Из полуоткрытого, заросшего паутиной окна доносилось пение детских голосов, и густые возгласы дьякона казались такими гневными и беспощадными, что — вот-вот — сейчас испугаются детские голоса, вспорхнут, улетят. Невольно мысли Джоэла заблуждали по прошлому, словно ища светлое, самое безгрешное…
Он просыпается от радости. За чистым высоким окном — зимнее небо, темно-синее, — такого неба он не видел с тех пор никогда. Слышно, как шумят деревья в саду. На стуле у деревянной кроватки лежит новая рубашка. От нее пахнет воскресеньем. Он думает о том, что будет делать весь долгий день и с кем встретится, — это так заманчиво и радостно, что хочется еще полежать… Он глядит на обои, где повторяются: китайский домик с загнутой крышей, крутой мостик и два китайца под зонтиками, а третий китаец, в шляпе, похожей на абажур, ловит с мостика рыбу. Добрые, смешные китайцы, как им хорошо живется в домике у ручья…
Фото: съемки