Даниил Страхов — о продолжении «Знахаря»: «Мы живём сейчас в такое время, когда смерть всегда рядом»

На Первом канале 13 декабря в 21. 30 выходят новые серии медицинской драмы «Знахарь» про выдающегося врача-нейрохирурга Павла Андреева. После событий первого сезона прошло шесть лет. Что ждет зрителей в новых эпизодах, мы спросили у актера, исполнителя главной роли Даниила Страхова.

— Даниил, готовясь к роли в первом сезоне, вы упоминали книги ученого Александра Лурия. Это было абсолютно логично, учитывая, потерю памяти вашим героем в результате несчастного случая и способах её постепенного восстановления. Если в первом сезоне актерским манком для вас была возможность сыграть человека, лишенного привычных связей взаимодействия с привычном миром, то что выступило особым магнитом в продолжении «Знахаря. Одержимость»?

— Потеря памяти, то есть потеря себя, своей личности – сыграть эту тему действительно задача интересная. И весь первый сезон герой ищет самого себя, стремится вернуть свой мир, путаясь в осколках своего сознания. Исходное событие сезона второго – бескомпромиссное, жестокое, не оставляющее никаких надежд на то, что можно что-то вернуть. Потеря семьи, близких – горе, с которым почти невозможно смириться. Сценаристы поставили очень сложную задачу передо мной и режиссером Ярославом Мочаловым. Я бы не стал называть это «магнитом», это камень, который тянет героя на дно. Нет желания жить. По сути всё, что дальше будет происходить с Андреевым, — это отказ от самого себя, то есть движение прямо противоположное желаниям героя в первом сезоне.

— Острое стрессовое расстройство на фоне психологического стресса. Такой диагноз ставит себе ваш герой после трагедии, произошедшей с его семьей. Каково было погружаться в это состояние?

— ОСР, ПТСР,- всего лишь набор букв, аббревиатура. Казалось бы, звучит не страшно. Но за этими буквами стоит серьёзный недуг. Не могу сказать, что съёмки проходили весело и непринуждённо. Не скатиться в спекуляцию темы смерти близких, не жалеть себя, не впасть в сентиментальность – это была задача номер один. Найти внутреннее развитие для героя в тупике, не пользуясь впрямую внешним сюжетом картины – задача номер два. Ну и так далее. Задач было много, тем интересней.

— Изучали ли вы, как в таких случаях справляются с травмой потери близких? Могли бы назвать варианты выхода из такого кризиса (как справляется ваш герой) и есть ли они вообще?

— Мы живём сейчас в такое время, когда смерть опять не где-то за углом, а всегда рядом. Это сейчас относится к очень многим людям. И чувство опасности притупилось, инстинкт самосохранения работает как-то по-другому и каждый отвечает на эти вопросы самостоятельно. Не желая того, не имея ввиду впрямую, но сценарий затрагивает и эту тему. Человек привыкает ко всему, в том числе и к горю. Если, конечно, выбирает жить, а не последовать за ушедшими.

— Согласны ли вы с фразой, прозвучавшей в сериале: «Горе не объединяет, оно разбрасывает людей в разные стороны и каждый остаётся с ним один на один»? Или ваша формулировка была совершенно иной?

— Фраза произнесена героем в контексте, мне не вспомнить сейчас в каком именно. Но правда в том, что жизнь сама по себе – это одиночное плавание. Если с тобой рядом есть любимый человек – это счастье. Но плывешь ты всё равно сам. И испытания у каждого свои, и горе. Радость, скорее, объединяет, любовь, надежда на то, что всё не напрасно.

— Одна из главных линий сериала спасение пациентки Виолетты (Елена Николаева), здесь герой сталкивается синдромом запертого человека, и с тем, что героиня чувствует себя маленькой 8-летней девочкой, когда выходит из комы. О  каких тайнах мозга и психики человека вы  узнали благодаря новому сезону? Расскажите о работе с вашей новой партнершой по фильму Еленой Николаевой?

— Я когда прочел сценарий, не мог поверить, что так бывает. Учитывая амнезию героя в первом сезоне, я всё-таки был немного в курсе того, о чём идет речь. Но то, что мозг способен не просто заблокировать память, а сделать, как бы сказать… «частичный откат системы», это, конечно, удивительно. Лена Николаева – хорошая актриса и отлично с этим справилась. Сыграть ребенка в теле взрослого человека – задача трудная и интересная. Мы с Леной давно знакомы, пересекались время от времени на разных пробах. Но вместе поработать не удавалось. Но однажды такой шанс выпал – и я пригласил её сыграть леди Макбет в спектакле «Макбет». Поэтому встретясь на съёмочной  площадке, мы не тратили время на знакомство, понимая друг друга с полуслова.

— Во втором сезоне  также много  нейрохирургии (операций и терминов): костистый отросток, резекция в глубоких структурах, вестибулярная шваннома, диссектор… Было ли уже легче после первого сезона,  было понимание того, что вы произносили, будучи в образе Павла? Словом, как на этот раз готовились к роли? Остались ли те же консультанты или появился кто-то еще?

— Слава Богу, мы не были брошены на произвол судьбы, нам помогали врачи — и прежние, и новые друзья, без которых мы бы не справились.

Консультанты из первого сезона подтрунировали надо мной, когда я заново вспоминал, как правильно держать тот или иной инструмент, когда вновь медицинские термины «вязли» во рту, не желая произноситься легко. Но, конечно, с технической точки зрения было проще. Не легче, но проще.

Не могу не сказать о лекциях Татьяны Черниговской, умного человека и прекрасного рассказчика. Её видение сегодняшнего мира, анализ происходящего с нашим сознанием явились для меня большим подспорьем в подготовке к работе.

— В кадре нового сезона всё выглядит крайне натуралистично, как и в первом сезоне, что является визуальным решением режиссера Ярослава Мочалова.  Как вообще вы относитесь к виду крови и к такой натуралистичности съемок особенно после съемок в «Знахаре»?

— Я не вижу в картине излишней натуралистичности. В ней нет акцента на рассматривании физиологии, нет попытки детскими страданиями закрыть бреши в сценарии. Я по крайней мере этого не наблюдал. Мне кажется, второй сезон будет более жесток со зрителем, но и время поменялось. Мы все стали другими. Пора это признать.

«Знахарь» второй сезон, смотрите на Первом канале с 13 декабря в 21. 30.