«Вавилон-Берлин» – От Калигари до Гитлера»

«Вавилон Берлин», безусловно, самый обсуждаемый немецкий сериал последних лет. Одной из причин его ошеломительного успеха является жуткое сходство Германии 1920-х годов с сегодняшней Германией, и это сходство сериал подкидывает снова и снова довольно небрежно. Третий сезон сериала «Вавилон Берлин» подходит к своему финалу. Посмотреть его можно по-прежнему в онлайн-кинотеатре ViP Play и на телеканале ViP Premiere.

Мы встретили двух главных актеров Лив-Лизу Фрис и Фолькера Бруха в берлинском отеле. Разговор о новом сезоне быстро превратился в гораздо более политическую дискуссию.

— Существует много успешных сериалов, которые показывают историю страны в течение нескольких лет. «Вавилон Берлин», безусловно, самый успешный. Как вы думаете, откуда этот интерес к прошлому? И почему сейчас?

Лив-Лиза Фрис: Это вопрос поколений. Я думаю, что речь идет об осознании и размышлениях о том, что пережили люди и что делает наше общество таким, какое оно есть. Всякий раз, когда вы имеете дело с чем-то, вы можете понять это лучше на расстоянии.

Фолькер Брух: Например, мой дедушка не всегда был таким стариком. Именно поэтому я интересуюсь тем, что есть история для меня, и было реальностью для людей тогда. Если вы думаете о том, почему молодые люди принимают решения, которые они принимают, вы можете увидеть, что всегда есть социальные обстоятельства, которые ведут к чему-то. Социальное обстоятельство, социальная потребность, которая ищет выход.

Во времена «Вавилона-Берлина» в Веймарской республике такие проблемы, как бедность, сильное чувство несправедливости в отношении санкций после Первой мировой войны, играют важную роль. Если вы долгое время жили в бедности, и ваши соседи, например, семья главной героини Шарлотты Риттер, то этот безумный гнев, это «Теперь моя очередь», можно объяснить. Проблема не будет решена, если мы оторвемся от бабушки и дедушки и скажем: как вы могли бы!

— Ваша героиня, Шарлотта Риттер, должна одержать победу над сильной оппозицией в патриархальном и сексистском полицейском аппарате 1920-х годов. Но ей всегда мешают просто потому, что она женщина. Вы сталкиваетесь с подобным?

Лив: (выдыхает) В некоторых интервью я говорю: да, часто. В некоторых я говорю: вообще никогда. Истина где-то посередине.

— Но на руководящих должностях все еще мало женщин, и есть неравенство в оплате труда. Например, среди актеров. Эта тема уже несколько лет обсуждается в Голливуде. Вам обоим будут платить одинаково?

Лив: Я не знаю точную зарплату Фолькера, и он тоже не знает мою. Но я знаю, что разница крошечная. Это было все, что мне нужно было знать.

— Вы не всегда были звездами, которыми стали сегодня. Каков ваш предыдущий опыт с точки зрения сборов и равной оплаты?

Лив: Актерам часто недоплачивают, поэтому в конце дня, я знаю, у многих встает вопрос о возможности платить арендную плату за свое жилье. В сериале «Вавилон-Берлин» мы имеем привилегию, я могу хорошо тут зарабатывать. И с этим я принадлежу действительно очень маленькому проценту актеров. Но такой большой проект, как «Вавилон», может неожиданно сделать для меня возможным другой проект, который будут платить меньше. Это сложный вопрос.

— Работа над сериалом повлияла на ваше видение истории, соответствует ли это тем знаниями и представлениям, которые вы получили, скажем, на уроках истории в школе?

Лив Лиза Фрис: – Не знаю, как в других странах, но в Германии в школах больше времени уделяется событиям более позднего периода, где-то начиная с 1943 года, а что касается более раннего времени – то мне даже сложно вспомнить, что именно нам рассказывали про начало двадцатого века в Германии. Без сомнения, было очень интересно наблюдать за событиями и развитием, особенно начиная со второго сезона. Это интересно. В наши дни прямо сейчас в Германии проходили демонстрации, и я смотрю сериал – там тоже самое происходит. И ты смотришь и говоришь себе: «Что? Почему столько людей на улице? Что происходит?» А еще очень интересно наблюдать за своим персонажем из сезона в сезон. Возможно тебе нравится в каком направлении он развивается, и хочется узнать, что же с ним станет дальше.

Когда мы слушаем, например, рассказы про нацистов, то это всегда что-то далекое, что было не с нами, но если, например, ваш дядя или другой родственник был нацистом, это вас касается куда ближе. Как относится к этому в таком случае? Это сложно.

Фолькер Брух: Есть события, которые просто уже были, и их надо принять как данность. Это не книга. Когда ты читаешь какую-либо книгу по истории, то даётся понятный и подробный анализ, но в то время никто не мог предугадать, что будет дальше, и никто не хотел, чтобы так произошло. Я думаю, и там были люди, которые мечтали спасти страну. И об этом не пишут. Никто не знал ничего заранее.

— Когда я смотрел ваш сериал, я заметил, что та эпоха и окружающая обстановка описаны с большой любовью и очень привлекают. Я поймал себя на мысли, что хотел бы оказаться и пожить в то время. Как вам удалось добиться этого и соблюсти такой баланс?

— Во первых в то время в стране было не так много людей, как сейчас, страна понесла огромные потери после Первой мировой войны, и та свобода, которую вы заметили, была результатом долгой борьбы и многих лет угнетения. Случился взрыв свободы. Закончилась революция, был свержен император, впервые была установлена демократическая система управления, и, конечно же, было много давления со всех сторон, и перемены происходили очень быстро.

— У меня возникает ассоциация с книгой Кракауэра «от Калигари до Гитлера» и что мне особенно понравилось в вашем сериале, это то, что было показан этот коллективный дух и то, насколько сложным и комплексным был весь процесс. Необходимо понять, что всё случилось не спонтанно, что кто-то в Германии вдруг встал и предложил идти убивать евреев, нет.

— Если говорить про сам фильм «От Калигари до Гитлера» то он достаточно мрачный, наполненный страданиями… Но если хотите сделать броский заголовок для вашей статьи, то можете назвать ее «Вавилон-Берлин – От Калигари до Гитлера».

— Непременно воспользуюсь.