Кинообозреватель «КП» Стас Тыркин беседует со знаменитым американским актером, сыгравшим заглавную роль в телесериале Паоло Соррентино «Новый Папа», который стартует на платформе «Амедиатека» 11 января
Стас ТЫРКИН
«Молодой Папа» заканчивался на драматической ноте: самый молодой Папа римский Пий XIII в исполнении Джуда Ло впадает в кому. Шансов на то, что он из нее выйдет нет, поэтому кардиналы отправляются в Англию уговаривать стать «новым Папой» некоего сэра Джона Браннокса, сумевшего убедить англиканцев стать католиками. В результате тот принимает сан под именем Иоанна Павла III.
«Это очень круто, что роль нового Папы досталась именно Джону. Это ещё один блестяще придуманный, сложный персонаж Соррентино, который воплотил фантастический артист Джон Малкович!» — говорил в интервью «КП» партнер Малковича по сериалу Джуд Ло. В любом случае, два Папы — даже лучше, чем один.
«Ватикан — не место для духовных поисков»
— Чего вы, Джон, ожидали от работы с Соррентино? И ждали ль вообще чего-нибудь?
— Я был открыт ко всему. Не знал ни какой будет история, ни кого я буду играть. А потом получил сценарий, и хотя бы начал понимать, в какую сторону мы направляемся. Сценарий был великолепный — мне очень понравилась история, я был очень доволен предложенной мне ролью. Паоло — вообще прекрасный писатель, хотя, думаю, то, что он пишет по-итальянски, не так просто перевести на другие языки. Посмотрев первый сезон, я ожидал, что он снимет что-то серьезное, но при этом очень остроумное. Что-то странное и искусное, но при этом полное духовных поисков. И хотя многие полагают, что Ватикан для них не место, не факт, что они правы.
— Соррентино говорит, что кому, в которую впадает Джуд Ло, он придумал для того, чтобы у вас была роль в этом кино.
— Ну я в свою очередь тоже считаю его потрясающим режиссёром, знаю все его фильмы. Меня очень удивил наш первый с ним разговор: он предложил мне играть немецкого Папу, который провёл много времени в Англии. Потом оказалось, что я все-таки буду играть англичанина.
— Любопытно, что англичанин Джуд Ло играет в сериале американца, а вы, американец, — наоборот, англичанина.
— Да, такое случается в нашем деле. Но американцы очень редко играют англичан. Англичане или австралийцы играют американцев гораздо чаще.
— А вам было бы интересно самому стать Папой римским, чисто теоретически?
— Если бы кардиналы вдруг избрали меня Папой римским, многие прихожане римско-католической церкви отказались бы ее посещать. Думаю, я один из последних людей, к кому бы стал прислушиваться Господь Бог — есть другие, более достойные его внимания. Но мой ответ — да, это было бы интересно, хотя я не очень хорош в следовании разнообразным ритуалам. И я не религиозен, я атеист. Ну и что? Каждый из нас надеется на чудо. И то, что я атеист, не означает, что я не понимаю разницы между святым и профанным.
«Атеизм — это роскошь»
— А что является святым с вашей точки зрения?
— Человеческий дух. Красота природы. Человеческая история. Полученные на ее протяжении знания. Предметы искусства — то, что было создано человеком.
— Интересно, что в вашей картине мира нет вообще ничего божественного.
— Для того, чтобы жить без веры, вам должно очень повезти. Ты должен быть настолько благословлён судьбой, чтобы это достигало уровня возвышенного абсурда. Я именно такой человек. С другой стороны, как можно отвергать веру, в которой ты никогда не нуждался? Я был воспитан с пониманием того, что в этой жизни я сам отвечаю за свои поступки. Больше никто. Можно сказать, это тоже вера. Я не утверждаю, что все должны быть такими, как я. Просто я вырос в таких обстоятельствах, а кто-то в других. Никогда не нужно просить других быть такими, как ты. Не все люди способны контролировать свою жизнь, к сожалению.
— С кого вы лепили образ «Нового папы»?
— Ну точно не с действующего или прошлого Папы римского. Я никогда их не встречал и весьма неохотно верю в то, что о них говорят или пишут. И не только о них. Я из семьи журналистов, поэтому не верю в то, что пишут в газетах. Но дело не только в журналистах, а в самой практике, когда публичные личности отвечают на вопросы, отнюдь не входящие в их компетенцию.
— А к соцсетям тогда какое у вас отношение?
— Я не беспокоюсь о том, чего не могу контролировать. Да, сейчас налицо большая демократизация взглядов и точек зрения — это хорошие новости. Но я не участвую ни в социальных, но в антисоциальных сетях. И, как я сказал, старомодные СМИ меня тоже никогда не интересовали, потому что я вообще неверующий человек. Я на все смотрю скептически. Но не в негативном смысле. Я доверяю своим впечатлениям. Или впечатлениям людей, которых знаю и чьим взглядам доверяю, иногда даже больше, чем своим собственным. Но если я не знаю людей, почему я должен им верить? Я даже не знаю существуют ли они.
«Нужно всегда быть впереди волны»
— Вернемся к тому, что входит в вашу компетенцию. Как устроен ваш творческий процесс?
— Творческий процесс просто случается, мне просто нужно быть где-то рядом. Театр для меня — это как заниматься серфингом. Поворачиваешься спиной к солнцу и ждёшь волны, а волна — это столкновение драматического материала и публики. Именно оно создает волну, на которой я катаюсь. Я на ней сижу и ее погоняю. Вот что такое для меня акт творчества.
— А не приходилось тонуть в этой волне?
— Нет. До этого не доходило. Нет, никогда. У меня всегда есть ощущение, что я еду на этой волне, хотя я никогда не занимался сёрфингом. Часто я не знаю, что произойдёт, иногда могу упасть или получить доской по голове, иногда чувствую, что иду ко дну, но тонуть мне все же не приходилось.
— А что значит идти ко дну?
— Это когда я ощущаю, что нахожусь не впереди волны, а следую за ней. Но для того, чтобы утонуть, нужно быть неготовым к столкновению с волной, а для меня это редкость. Я очень серьезно готовлюсь к своей работе, и чем старше становлюсь, тем все больше и больше.
— Вы остаетесь в образе после съемок?
— Нет, никогда.
— В 2019 исполнилось 20 лет фильму «Быть Джоном Малковичем». Что вы вспоминаете о нем?
— Мне запомнилась шутка о том, что я и Чарли Шин — лучшие друзья. Это даже невозможно себе представить! Я до сих пор не могу перенести эту идею. Еще я помню премьеру в Венеции, где впервые увидел перемонтированную версию фильма, которая мне очень понравилась. Предыдущий монтаж фильма был вообще несмешной, он был слишком похож на Бергмана. Хотя что-то бергмановское для меня всегда в нем было. Но режиссер Спайк Джонс многое выкинул, нашел нужный темп, и в такой версии все стало на свои места.
— Сам не видел, но говорят у вас отличная роль и в другом сериале, «Миллиарды».
— Я получил большое удовольствие от этого персонажа (его зовут Григор Андолов) и работы с создателями сериала. Я хорошо знаю Брайана Копельмана и Дэвида Левина — они написали сценарий фильма «Шулера», в котором я играл персонажа по кличке Тедди КГБ.
— Его продюсером был Харви Вайнштейн.
— Я встречал его всего пару раз. Поздоровались в Каннах. У нас был с ним один разговор. И я даже не помню, был ли второй.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Джон Малкович родился 9 декабря 1953 году в штате Иллинойс, США. Мать владела местной газетой. В 1976 году вместе с другом актером Гэри Синисом основал в Чикаго театр «Степпенвулф», в котором сыграл в 50 спектаклях. Первую большую роль в кино сыграл в 1984 году в фильме Роланда Джоффе «Поля смерти». Дважды номинировался на «Оскара». Был женат на актрисе Гленн Хэдли, с 1989 года — на Николетте Пейран, которая была ассистенткой Бернардо Бертолуччи на фильмах, в которых он снимался. Имеет двух взрослых детей – дочь Амандин и сына Лоури.
5 лучших фильмов Джона Малковича:
- «Опасные связи» (1988)
- «Под покровом небес» (1990)
- «На линии огня» (1993)
- «Воздушная тюрьма» (1997)
- «Быть Джоном Малковичем» (1999)