Путешествие по Волге
Путешествие по Волге
ДМИТРИЙ СТЕШИН
Cпециальный корреспондент отдела политики
В середине июля, два спец.корра КП Дмитрий СТЕШИН и Виктор Гусейнов и юнга Егор Стешин, взяли маленькую надувную лодку, длиной всего четыре метра, 10-сильный бензиновый мотор, генератор – чтобы заряжать ноутбуки и фотоаппараты, палатки, спальник, котелки и выгрузились на берегу великой русской реки Волги, в самых ее верховьях.
Там, где можно было втиснуть лодку в открытую воду, так чтобы борта не касались берегов. Местом старта стал небольшой поселок Селижарово.
Исток реки Волга, Волговерховье
Нас часто спрашивали: «почему на надувной лодке?», и - «зачем?». Все очень просто. Железные дороги – сухожилия, стягивающие плоть нашей страны. А реки – ее вены. Река Волга вообще становая жила России, идущая с севера на юг. На реке этой живут люди, миллионы людей. С борта круизного лайнера их невозможно рассмотреть. Невозможно с ними пообщаться и понять. Из лодки – можно.
Первые сутки пути река была пуста – ни встречных лодок, ни попутных. Вместо деревень встречались дачные поселки, построенные после войны. И вот, первый старинный объект, полуразрушенный храм Покрова Пресвятой Богородицы, деревня Сытьково.
В каменной кладке кирпичного купола – пролом на два снаряда. Красный кирпич уже порос мхом. Церквям хорошо досталось в последнюю войну: и наши, и немцы использовали их как реперы для стрельбы или ориентиры. Церкви мешали всем, вот только разрушить под самый фундамент такую кладку было непросто. Стены ломались не по швам, а по самому кирпичу. У подножия недобитого храма, как в старину, женщина стирала с мостков белье. Ей помогал сынишка. Мы причалили рядом.
В каменной кладке кирпичного купола – пролом на два снаряда. Красный кирпич уже порос мхом. Церквям хорошо досталось в последнюю войну: и наши, и немцы использовали их как реперы для стрельбы или ориентиры. Церкви мешали всем, вот только разрушить под самый фундамент такую кладку было непросто. Стены ломались не по швам, а по самому кирпичу. У подножия недобитого храма, как в старину, женщина стирала с мостков белье. Ей помогал сынишка. Мы причалили рядом.
Сытьково давно уже заселили дачники, Но коренная жительница в Сытьково все-таки была – 93-летняя Зоя Александровна, сидела возле дровяного сарая и разгибала гвоздики. И совершенно серьезно, без шуток, собиралась лезть на крышу и ее чинить. Мы поздоровались. Зоя Александровна как-то легко вскочила с крылечка:
- А хотите, чудо вам покажу? Бык на березе вырос!
Бабушка Зоя водила узловатыми пальцами по узловатой березе, показывая нам причудливый нарост. Закапал дождь. Зоя Александровна глянула на небо и строго сказала:
- Дождик, прекрати, надоел!
В ту же секунду кран завернули. Я потом сверялся с Гусейновым, матерым прагматиком, чуждым мистики. Витя подтвердил: «Бабуля сказала, и дождь тут же перестал».
- А хотите, чудо вам покажу? Бык на березе вырос!
Бабушка Зоя водила узловатыми пальцами по узловатой березе, показывая нам причудливый нарост. Закапал дождь. Зоя Александровна глянула на небо и строго сказала:
- Дождик, прекрати, надоел!
В ту же секунду кран завернули. Я потом сверялся с Гусейновым, матерым прагматиком, чуждым мистики. Витя подтвердил: «Бабуля сказала, и дождь тут же перестал».
Под Ржевом, на берегу Волги шел бой наших с фашистами. Это администрация района с фантастическим размахом справляла «День русской деревни» на окраине деревни Ёсемово.
После исторической реконструкции мы долго толкались в толпе.
На выезде с фестивального поля образовалась пробка, мы стали обходить застрявший грузовик, и тут – над русским полем вдруг разлился один из лучших женских голосов отечественного рока:
- Стеееешин!
Кричали из английского «уазика» марки «Дефендер», и кричала Юлия Чичерина.
После исторической реконструкции мы долго толкались в толпе.
На выезде с фестивального поля образовалась пробка, мы стали обходить застрявший грузовик, и тут – над русским полем вдруг разлился один из лучших женских голосов отечественного рока:
- Стеееешин!
Кричали из английского «уазика» марки «Дефендер», и кричала Юлия Чичерина.
Все последние дни она следила за нашим трипом через Инстаграм. И отправляясь хедлайнером на фестиваль «Русской деревни», обсуждала с мужем, мол, как бы было здорово, если бы мы в этот момент проплывали мимо… И как было бы здорово точно так же плыть по Волге, неделю, вторую, третью – пока не надоест…
Мы с Витей сказали хором:
- Поплавать по Волге? Вообще нет никаких проблем!
Мы с Витей сказали хором:
- Поплавать по Волге? Вообще нет никаких проблем!
| Мы оказались в эпицентре гостеприимства новых помещиков 21-го века. Условно этих людей можно соотнести с дворянством 19 века — почти все из служивых или «государевых людей», но уже в отставке. Живут на земле, занимаются бизнесом и на земле, и в столице. Причем на земле им интереснее. |
Местные власти на них молятся – при нас, например, просили расчистить дорогу до пожарного водоема. А больше некого тут попросить. Тем более, у «новых помещиков» есть вся техника, а главное – желание что-то сделать для своей земли. Они, как нам показалось, реальные фанаты этих диких мест. Голову оторвут, если эту землю обидишь. Наша теория, о том, что пошла вторая волна заселения опустевших русских земель в «зонах рискованного землепользования» новыми колонистами-ушельцами (от слова "ушёл" - Ред.), ошибочно называемыми «дачниками», вдруг причудливо подтвердилась.
В Дегунино в 21-ом веке разводят диких лошадей. Звучит странно, но это так. Заводчик коней Петя, так объясняет этот парадокс:
- А я их специально не объезжаю, - говорит нам Петр.
- ?
- Чтобы не воровали их. А воруют – страшно! – Петя в ужасе всплескивает руками. - Цыгане воровали. Но я их быстро догнал, за несколько часов. Хилый цыган-конокрад нынче пошел. Но самым главным вором оказалась девка-лошадница, городская. Толстая, наглая, хитрая – сутки по следу шел. Девка не одна была. Ее сообщница на машине сопровождала, по дороге. Они в лесу полянку нашли, чтобы лошадей прятать. Как нашли – ума не приложу! Поляна среди леса, а к ней – ни одной тропинки. Схрон бандэровский, а не поляна. Там они лошадок и привязали, сортировать хотели. Каких на мясо, каких в конюшни, каких милостыню просить у метро… А я им не дал! Лошадь на воле жить должна, она для воли создана.
И мы, после этой пламенной речи, немного начинаем понимать Петю и его сакральное мироустройство. А наш провожатый, Егор, понял его давным-давно. Петя считает, что лошадь, очень красивое животное. Люди же высаживают цветы и следят, чтобы их не топтали и не выдирали из клумб? А вот Петя «высаживает» в мир лошадей. Делает его красивее. Праведник, наверное…
- А я их специально не объезжаю, - говорит нам Петр.
- ?
- Чтобы не воровали их. А воруют – страшно! – Петя в ужасе всплескивает руками. - Цыгане воровали. Но я их быстро догнал, за несколько часов. Хилый цыган-конокрад нынче пошел. Но самым главным вором оказалась девка-лошадница, городская. Толстая, наглая, хитрая – сутки по следу шел. Девка не одна была. Ее сообщница на машине сопровождала, по дороге. Они в лесу полянку нашли, чтобы лошадей прятать. Как нашли – ума не приложу! Поляна среди леса, а к ней – ни одной тропинки. Схрон бандэровский, а не поляна. Там они лошадок и привязали, сортировать хотели. Каких на мясо, каких в конюшни, каких милостыню просить у метро… А я им не дал! Лошадь на воле жить должна, она для воли создана.
И мы, после этой пламенной речи, немного начинаем понимать Петю и его сакральное мироустройство. А наш провожатый, Егор, понял его давным-давно. Петя считает, что лошадь, очень красивое животное. Люди же высаживают цветы и следят, чтобы их не топтали и не выдирали из клумб? А вот Петя «высаживает» в мир лошадей. Делает его красивее. Праведник, наверное…
У Старицкого монастыря нас ждет Александр Шитков, местный краевед. Он в оппозиции к районным властям, но когда в Старицу приезжают «сильные мира сего», экскурсовод находится только один. Лучше просто нет. За 15 минут лекции в тесной келье над могилой Иова мы вместе с экскурсоводом прожили всю жизнь Патриарха – все его взлеты, унижения, приближение к венценосному кесарю, конфликт с Лжедмитрием и опалу. И внезапная, но опоздавшая реабилитация Патриарха Василием Шуйским, за два года до смерти Иова, когда он уже совершенно ослеп. А потом столетия забвения – и Патриарха, и самой Старицы, которую очень любил Иван Грозный, держал здесь штаб во время Ливонской войны. Было здесь и советское богоборчество, и мерзость запустения. И была узенькая, но не зарастающая народная тропка к Патриаршей могиле: советские школьники, пионеры и даже комсомольцы, свято верили, что если песочком с могилы Иова посыпать макушку – экзамен сдашь. И вообще, все в жизни будет хорошо.
Загипнотизированные нашим экскурсоводом Александром Владимировичем, мы послушно поскребли могильную плиту и посыпали головы известняковой крошкой. Что уж тут поделать – и Чубайс посыпал, и Вексельберг. А бывший министр промышленности и торговли Христенко - так просто взял и восстановил монастырь после этого экспириенса над святой могилой. И разве плохо от этого людям, Вере и Руси в целом?
Загипнотизированные нашим экскурсоводом Александром Владимировичем, мы послушно поскребли могильную плиту и посыпали головы известняковой крошкой. Что уж тут поделать – и Чубайс посыпал, и Вексельберг. А бывший министр промышленности и торговли Христенко - так просто взял и восстановил монастырь после этого экспириенса над святой могилой. И разве плохо от этого людям, Вере и Руси в целом?
| За Тверью, родиной Михаила Круга, Волга Волга стала «рабочей» рекой – в маленьком речном порту два крана сноровисто разгружали баржу с щебенкой для скоростной трассы Москва-Петербург. Прошел навстречу первый приличный пассажирский теплоходик «Лиза Чайкина». |
До городка Калязин было часов пять крейсерского хода, и рыбаки дали нам интересную информацию. Мол, километрах в 20 от знаменитой затопленной колокольни, прямо на фарватере Волги есть место, которое называется «Остров Бориса Годунова».
- Там монастырь стоял, при Годунове, он туда ездил. Потом монастырь разрушили. Сейчас там кладоискатели ям накопали – золото ищут.
Рыбак ткнул в электронную карту крепким пальцем с обгрызенным ногтем:
- Вот туточки он, прям на фарватере. Найдете.
Разумеется, в реальности, мы этот остров искали много часов, и находился он очень далеко от указанной точки. И нашли мы его случайно
Беседка стояла на холме и из битого старинного кирпича, темно-охряного, почти кровавого цвета. Холм был перекопан ямами, из земли торчали кованые железяки – судя по всему, именно на них сработали металлоискатели охотников за сокровищами.
Мы не нашли здесь никаких упоминаний о Борисе Годунове. Табличка, установленная на месте алтаря, гласила, что в 2011 году на этот островок зашел «Детский крестный ход» - посетил руины церкви Рождества Богородицы, поставленной в 1801 году. Опыт подсказывал, что храмы на таких «местах силы» ставят на более древних фундаментах. И в прошлые, неведомые церквушки, вполне мог захаживать и Борис Годунов.
- Там монастырь стоял, при Годунове, он туда ездил. Потом монастырь разрушили. Сейчас там кладоискатели ям накопали – золото ищут.
Рыбак ткнул в электронную карту крепким пальцем с обгрызенным ногтем:
- Вот туточки он, прям на фарватере. Найдете.
Разумеется, в реальности, мы этот остров искали много часов, и находился он очень далеко от указанной точки. И нашли мы его случайно
Беседка стояла на холме и из битого старинного кирпича, темно-охряного, почти кровавого цвета. Холм был перекопан ямами, из земли торчали кованые железяки – судя по всему, именно на них сработали металлоискатели охотников за сокровищами.
Мы не нашли здесь никаких упоминаний о Борисе Годунове. Табличка, установленная на месте алтаря, гласила, что в 2011 году на этот островок зашел «Детский крестный ход» - посетил руины церкви Рождества Богородицы, поставленной в 1801 году. Опыт подсказывал, что храмы на таких «местах силы» ставят на более древних фундаментах. И в прошлые, неведомые церквушки, вполне мог захаживать и Борис Годунов.
| Мы заночевали в Калязине чуть ли не под антенной радиоастрономической обсерватории, которую посчитали заброшенной. Утром выяснилось, что антенна все-таки охранялась, и пока Стешин заговаривал сторожам зубы, Гусейнов запустил квадрокоптер, все отснял и мы запрыгнули в такси. Впрочем, конспирация была весьма условна – охрана антенны знала нашего таксиста по имени. Калязинская обсерватория занимается вполне невинными «гражданскими» делами – ищет космический мусор, изучает пульсары и разные галактические и внегалактические объекты. Антенна сильно пострадала во время пожаров 2010 года, но к году 2017 ее удалось восстановить и обсерватория опять заработала. |
У легендарной колокольни мы постречали Алексея и Лену – жениха и невесту. Слова за слово – разговорились. Алексей помалкивал, но Лена, как говорится, «перехватила микрофон» и высказала федеральной прессе все, что наболело:
- Почему мы, Тверская область, такая несчастная? С приходом нового губернатора ничего не изменилось! Мусор не вывозят! Вообще никакого движения нет. Вот пересекаешь границу Ярославской области – до нее тут рукой подать, ну любо-дорого посмотреть во что Углич превратили! Париж!
- Почему мы, Тверская область, такая несчастная? С приходом нового губернатора ничего не изменилось! Мусор не вывозят! Вообще никакого движения нет. Вот пересекаешь границу Ярославской области – до нее тут рукой подать, ну любо-дорого посмотреть во что Углич превратили! Париж!
Говорят, Углич назвали Угличем, потому что Волга в этом месте заворачивает, делает угол. Версия сомнительная – мы видели много волжских углов от места старта «Экспедиции», но другой версии у нас нет. Сам город известен с 1148 года – попал в летописи при описаниях междоусобиц смоленской, новгородской и суздальской братвы. В 1591 году здесь произошло самое известное в истории городка событие – злые люди зарезали сына Ивана Грозного, царевича Дмитрия. Вообще, Углич много раз разоряли поляки, татары, литовцы, пожары и моровые язвы. В 19 веке городок пришел в упадок – к нему не провели железнодорожную ветку, в отличие от Калязина. Но в конце 20-го века Углич взял свое туризмом.
Утро в Угличе начинается очень рано, сразу после 6 часов. Местные говорят: «просто в это время у нас уже готов завтрак». Первые магазинчики открываются в 8 утра, когда к набережной начинают приставать первые теплоходы с туристами – до 30 штук в день приходят. Это не считая тех туристов, что приезжают своим ходом или на автобусах, идущих по «Золотому кольцу».
Ближайший конкурент Углича – Мышкин. До него, всего километров 30 вниз по течению. Любителей порассуждать о какой-то патологической лени и предпринимательском скудоумии присущем именно русским ( в отличии от других, более сметливо-торговых народов) нужно привозить в Мышкин. Нужно тыкать их в Мышкин и заставлять каяться.
Мышкин – это волжский Лас-Вегас, по воле человека, возникший среди мерзости запустения. Потому что еще полтора десятка лет назад, у города Мышкина не было ничего, кроме простоватой и облупившейся купеческой застройки конца 19-го века и немного дурацкого топонима. А теперь, этот городок – один из объектов главного туристического маршрута страны – «Золотого кольца» и асфальт тут насквозь протоптан посетителями. Двести тысяч туристов приезжает сюда каждый год.
Мышкин – это волжский Лас-Вегас, по воле человека, возникший среди мерзости запустения. Потому что еще полтора десятка лет назад, у города Мышкина не было ничего, кроме простоватой и облупившейся купеческой застройки конца 19-го века и немного дурацкого топонима. А теперь, этот городок – один из объектов главного туристического маршрута страны – «Золотого кольца» и асфальт тут насквозь протоптан посетителями. Двести тысяч туристов приезжает сюда каждый год.
Есть несколько версий происхождения этого странного топонима – «Мышкин». Волжское село, ставшее в последствии городком, специализировалось на торговле зерном, а где хлеб, там и мыши. Нам больше понравилась вторая версия – благородная. Якобы мышка пробежала по лицу князя Федора Мстиславского, изволившего почивать на волжском бережку. Князь было возмутился, и тут узрел змею, которая подкрадывалась, чтобы его укусить. Все тут же сделалось наоборот…
В конце 90-х годов, когда в стране завелись первые деньги, сметливые мышкинцы эту мышь, отжали буквально досуха – организовав натуральный культ грызуна, который начинается со специального «музея Мыши». К нему пристроилось все остальное. Гостиницы с конференц-залами, десятки сувенирных лавок, центр по изготовлению валенок и гостевые дома. По плотности застройки маленькими частными гостиницами, Мышкин можно сравнить только с Южным Крымом или Сочи.
В конце 90-х годов, когда в стране завелись первые деньги, сметливые мышкинцы эту мышь, отжали буквально досуха – организовав натуральный культ грызуна, который начинается со специального «музея Мыши». К нему пристроилось все остальное. Гостиницы с конференц-залами, десятки сувенирных лавок, центр по изготовлению валенок и гостевые дома. По плотности застройки маленькими частными гостиницами, Мышкин можно сравнить только с Южным Крымом или Сочи.
На Рыбинском водохранилище мы угодили в шторм и выбросились на первый попавшийся островок. Левее нас, в берег ткнулась еще одна лодка, спасающаяся от шторма. Люди на ней были хитрые или опытные – они прикрылись от шквального ветра этой жалкой сушей и подошли с другой стороны, пробираясь сквозь редкие заросли камыша. Говорят, такие крохотные островки на Волге можно купить. Под Калязиным, например, продается остров, называющийся в народе – «Могильный», с остатками старинного кладбища. Цена семь миллионов рублей. На Руси, всегда было принято хоронить на сухих песчаных буграх. Вся земля ушла на дно водохранилища, а деревенское кладбище вдруг стало островом… Покупателей нет, потому что непонятно, что делать с этим «молчаливым большинством» под ногами, как использовать эту землю без глумления и святотатства. Во вторых, «Могильный» остров неумолимо сжирает вода – и через десяток лет его просто не станет. Наш островок, судя по павшим соснам на северной оконечности, тоже не спеша «поедало» Рыбинское водохранилище.
Нашими соседями оказались «дикие туристы». Словоохотливые Леша и Таня, владелец катера и бывалый водномоторник Саша и его молчаливая жена Лена. Все из Дубны, потомственные инженеры из «оборонки», патриоты своей страны и фанаты отдыха на Волге.
Нашими соседями оказались «дикие туристы». Словоохотливые Леша и Таня, владелец катера и бывалый водномоторник Саша и его молчаливая жена Лена. Все из Дубны, потомственные инженеры из «оборонки», патриоты своей страны и фанаты отдыха на Волге.
- Были мы в этих Сочи, нечего там делать – чужбина, - приговаривал Леша, расплескивая по кружкам чаек:
- Кладу в автомат 100 рублей, наливают кофе …не соврать, на шесть миллиметров. Жду сдачу. Сдачи нет. А я инженер. Быстро нахожу магнит в лотке, к которому эта сдача прилипает. Десятирублевки – магнитятся, проверьте на досуге. Вызываю полицию. Мне говорят – «Хозяин автомата Вазген, он такой хороший человек! Он сейчас приедет, вас лично кофе напоит! Только не пишите заявление». И так везде. Везде тебя пытаются обмануть, вытрясти деньги, развести на то, что не нужно. Как можно вот так отдыхать, когда ты буквально сидишь в окопе и оберегаешь свой кошелек, а все к нему ручонки тянут? Это отдых????
- Кладу в автомат 100 рублей, наливают кофе …не соврать, на шесть миллиметров. Жду сдачу. Сдачи нет. А я инженер. Быстро нахожу магнит в лотке, к которому эта сдача прилипает. Десятирублевки – магнитятся, проверьте на досуге. Вызываю полицию. Мне говорят – «Хозяин автомата Вазген, он такой хороший человек! Он сейчас приедет, вас лично кофе напоит! Только не пишите заявление». И так везде. Везде тебя пытаются обмануть, вытрясти деньги, развести на то, что не нужно. Как можно вот так отдыхать, когда ты буквально сидишь в окопе и оберегаешь свой кошелек, а все к нему ручонки тянут? Это отдых????
Городок Плес - самый дорогой курорт глубоко-провинциальной России. Стоимость проживания здесь - 7 тысяч рублей за номер с дополнительной раскладушкой. Пятитысячные номера были разобраны давным-давно, 16 и 30 тысячные были почти на исходе…
Удивительно, в Плесе нет такси, которое есть теперь даже в глухих деревнях. Есть или приезжает за 15 минут – бабки за пенсиями катаются вскладчину, это не преувеличение, не сказка.
Деньги, деньги сгубили такси в Плесе. Во-первых, из Плеса, никто и не должен уезжать, тем более, если у него еще осталось на такси! Во вторых: такси - это криминал, дележки жирных мест. Напирающие со всех прилегающих областей и стран Ближнего зарубежья искатели быстрых денег в богатеньком городке… Гоп-стопы, проститутки, наркота. А зачем это нужно местным?
Удивительно, в Плесе нет такси, которое есть теперь даже в глухих деревнях. Есть или приезжает за 15 минут – бабки за пенсиями катаются вскладчину, это не преувеличение, не сказка.
Деньги, деньги сгубили такси в Плесе. Во-первых, из Плеса, никто и не должен уезжать, тем более, если у него еще осталось на такси! Во вторых: такси - это криминал, дележки жирных мест. Напирающие со всех прилегающих областей и стран Ближнего зарубежья искатели быстрых денег в богатеньком городке… Гоп-стопы, проститутки, наркота. А зачем это нужно местным?
Самый топовый гостевой дом России - «Частный визит» русской француженки Елены Маньенан. Лет 15 назад она приехала в Плес, чтобы реализовать чисто европейскую концепцию регионального туризма. У нееполучилось. На дереве у входа в гостевой дом висят галстуки самых известных людей России. Потом, на чай заглянул президент Дмитрий Медведев и стал постоянным клиентом…Рейтинг «Частного визита» на Букинг.ком - 9,5, на ТрипАдвайзер – 9,9. Ресторан при «Визите» тоже считается одним из лучших в России.
Цены в «Частном визите» соответствуют его положению. Чай вдвоем, с пирожками – четыре тысячи. Номера от 7 тысяч до 30.
Хозяйка Елена встретила нас в гостиной своего личного дома, под плетеным абажуром, и вообще произвела впечатление женщины, живущей не в нашем веке.
Цены в Плесе – своеобразный «социальный фильтр» в туристическом кластере. Плес спасло то, что он в советское время никому не был нужен. Здесь не строили заводы, а при них пятиэтажки. Здесь единственное предприятие было – баня, куда бабушки с тазиками ходили. Здесь уцелела аутентичная купеческая застройка. С нее все и началось. Ведь патриархальность стоит утерять, и вернуть ее уже невозможно…
Цены в «Частном визите» соответствуют его положению. Чай вдвоем, с пирожками – четыре тысячи. Номера от 7 тысяч до 30.
Хозяйка Елена встретила нас в гостиной своего личного дома, под плетеным абажуром, и вообще произвела впечатление женщины, живущей не в нашем веке.
Цены в Плесе – своеобразный «социальный фильтр» в туристическом кластере. Плес спасло то, что он в советское время никому не был нужен. Здесь не строили заводы, а при них пятиэтажки. Здесь единственное предприятие было – баня, куда бабушки с тазиками ходили. Здесь уцелела аутентичная купеческая застройка. С нее все и началось. Ведь патриархальность стоит утерять, и вернуть ее уже невозможно…
За Кинешмой, километрах в 15 от города, развело волну с белыми гребешками. Мы, уже опытные волгари, знали, что это ненадолго. Пара часов, и ветер стихнет к вечеру – стиральная доска превратится в зеркальную гладь отражающую облака. Мы укрылись в заливчике, поставили чай на горелку. И Витя вдруг сказал:
- А не посмотреть ли нам футбольчик?
Сегодня ожидался матч года – «ЦСКА -Спартак».
Места тут глуховатые. Надежд на уверенный прием мало. Но юнга с Гусейновым еще в гостинице поставили приложение для смартфона МТС-ТВ. Удобно - все каналы в одной программе. И футбол, и кино, и новости. Мы подключили телефон к резервному аккумулятору. И закрепили все это добро на борту лодки.
Метрах в 100 от нас рыбачил абориген на крохотной надувной лодке-эгоистке. Звук по воде разносился хорошо. К началу первого тайма рыбак невзначай оказался рядом с нами. Мы футбол смотрели, а он внимательно слушал.
- Да залезайте к нам в лодку! – радушно сказали мы рыбодобытчику.
Но у нашего соседа то клевало, то нет – и он разрывался на части:
- Если не против, мужики, я под конец к вам залезу, в зависимости от ситуации!
- А не посмотреть ли нам футбольчик?
Сегодня ожидался матч года – «ЦСКА -Спартак».
Места тут глуховатые. Надежд на уверенный прием мало. Но юнга с Гусейновым еще в гостинице поставили приложение для смартфона МТС-ТВ. Удобно - все каналы в одной программе. И футбол, и кино, и новости. Мы подключили телефон к резервному аккумулятору. И закрепили все это добро на борту лодки.
Метрах в 100 от нас рыбачил абориген на крохотной надувной лодке-эгоистке. Звук по воде разносился хорошо. К началу первого тайма рыбак невзначай оказался рядом с нами. Мы футбол смотрели, а он внимательно слушал.
- Да залезайте к нам в лодку! – радушно сказали мы рыбодобытчику.
Но у нашего соседа то клевало, то нет – и он разрывался на части:
- Если не против, мужики, я под конец к вам залезу, в зависимости от ситуации!
Гусейнов болел за ЦСКА. Юнга «подтапливал» за «Спартак». Стешина футбол раздражал. Но в какой-то момент подтянулся и скептик — посмотреть на живую картинку столичного футбола «на диком отдыхе».
В последние 20 минут рыбак Леша к нам все же поднялся на борт – и не пожалел. В это время все и решилось в матче ЦСКА – «Спартак». Армейцы вырвали волевую победу на последних минутах - 2:1. Попили чая, побеседовали о короткой скамейке «запасных» у ЦСКА. О том, кто кого «перебегал», и почему заснул вратарь «красно-белых» во время удара Витиньо на 85-й минуте, а потом разошлись. Леша погреб к берегу, где у него стояла машина, а мы пошли вниз по течению на моторе
В последние 20 минут рыбак Леша к нам все же поднялся на борт – и не пожалел. В это время все и решилось в матче ЦСКА – «Спартак». Армейцы вырвали волевую победу на последних минутах - 2:1. Попили чая, побеседовали о короткой скамейке «запасных» у ЦСКА. О том, кто кого «перебегал», и почему заснул вратарь «красно-белых» во время удара Витиньо на 85-й минуте, а потом разошлись. Леша погреб к берегу, где у него стояла машина, а мы пошли вниз по течению на моторе
В тридцати километрах от Кинешмы, у входа в Горьковское водохранилище, есть мало кому известный монастырь. Свято-Георгиевская обитель стоит на полуострове, посуху сюда можно гарантированно проехать только летом. В остальное время дороги размыты, и единственный по воде из Кинешмы, или по льду..
В этой обители уже почти 20 лет монахи возвращают к жизни наркоманов – тех, от кого отказались и государственные реабилитационные центры, и частные. Нам показывают на старинном монастырском кладбище свежую могилу. 30-летний парень, которого так и не отпустили наркотики, попросил после смерти похоронить себя именно в обители. Монахи рассказывают, что это была его последняя просьба: "В Свято-Георгиевском прошли мои самые счастливые годы жизни"
В этой обители уже почти 20 лет монахи возвращают к жизни наркоманов – тех, от кого отказались и государственные реабилитационные центры, и частные. Нам показывают на старинном монастырском кладбище свежую могилу. 30-летний парень, которого так и не отпустили наркотики, попросил после смерти похоронить себя именно в обители. Монахи рассказывают, что это была его последняя просьба: "В Свято-Георгиевском прошли мои самые счастливые годы жизни"
- Нам пришлось завести коров, - объясняет нам один из пяти монахов монастыря, с которым мы осматривали хозяйство. - Десяток лет назад по округе моровое поветрие прошло – стали резать скотину. А мы без молока не можем.
Один из бывших наркоманов, приехавший в монастырь из самой Америки, говорит нам:
- Здесь люди – подвижники. Им не надо мирского. Вы же про монастырь узнали случайно, да? За мое лечение никто не платил. И денег у меня тут нет. И тратить их негде - в деревне ни магазина, ни сотовой связи. Полное отрешение.
- А что потом?
- Буду долги отдавать. Духовные и денежные.
Один из бывших наркоманов, приехавший в монастырь из самой Америки, говорит нам:
- Здесь люди – подвижники. Им не надо мирского. Вы же про монастырь узнали случайно, да? За мое лечение никто не платил. И денег у меня тут нет. И тратить их негде - в деревне ни магазина, ни сотовой связи. Полное отрешение.
- А что потом?
- Буду долги отдавать. Духовные и денежные.
С отцом Силуаном, настоятелем монастыря, мы чинно прогуливаемся вокруг храма 19 века.
- Его не закрывали даже в годы гонений. Бог покрыл, люди отстояли, место уединенное – говорит отец Силуан. - Намоленность храма осталась. Его почти не грабили, разве что в начале 90-х. В храме молился Николай Второй, по пути в Кострому. Заезжал к нам с подарками. В память осталась на кресте маленькая корона.
Отец Силуан рассказывает, что эти места от мерзости запустения спасли люди, претерпевшие от своих страстей. В середине 90-х годов здесь на приходе осталось три человека. В епархии предложили – возьмите на реабилитацию наркоманов. Прошло 20 лет. И запустевшая обитель превратилась в крепкий экономический кластер.
- Ожил приход – рассказывает отец Силуан.
- В 2008-м нам стало ясно, что нужно изучить все методики излечения. Стали добавлять их к своему православному опыту. Но главное действующее лицо здесь – все равно Бог. Он здесь помогает людям жить. И люди входят в эту атмосферу. Для меня, как для духовника это утешительно. Мы никого не заставляем креститься. Человек сам смотрит вокруг. А потом приходит ко мне в келью и выдает: «Отец Силуан, меня прорубила Вера!».
- Его не закрывали даже в годы гонений. Бог покрыл, люди отстояли, место уединенное – говорит отец Силуан. - Намоленность храма осталась. Его почти не грабили, разве что в начале 90-х. В храме молился Николай Второй, по пути в Кострому. Заезжал к нам с подарками. В память осталась на кресте маленькая корона.
Отец Силуан рассказывает, что эти места от мерзости запустения спасли люди, претерпевшие от своих страстей. В середине 90-х годов здесь на приходе осталось три человека. В епархии предложили – возьмите на реабилитацию наркоманов. Прошло 20 лет. И запустевшая обитель превратилась в крепкий экономический кластер.
- Ожил приход – рассказывает отец Силуан.
- В 2008-м нам стало ясно, что нужно изучить все методики излечения. Стали добавлять их к своему православному опыту. Но главное действующее лицо здесь – все равно Бог. Он здесь помогает людям жить. И люди входят в эту атмосферу. Для меня, как для духовника это утешительно. Мы никого не заставляем креститься. Человек сам смотрит вокруг. А потом приходит ко мне в келью и выдает: «Отец Силуан, меня прорубила Вера!».
| Через город Городец в год проходит 500 тысяч туристов, но никто не остается на ночь – нет гостиниц и туристических объектов. Город ждет реновации и глобальной реставрации. Городец так и не включили в список «Золотого кольца», главная проблема – до революции он был селом… Хотя, здесь есть на что посмотреть – «Город мастеров», «Музей самовара». И все, пожалуй. |
Мы оставили Городец, живущий надеждами на золотой дождь, который рано или поздно прольется, благодаря туристам, плывущим по Волге. Придет креативный инвестор и отыграет главный исторический факт в судьбе Городца – смерть Александра Невского, возвращавшегося из Орды. Построит крепостицу с корчмой. И будет кормить там туристов блюдами 11-го века – пареной репой и черной икрой. Сделает нормальный причал для яхт и катеров. С водой, электричеством и главное – топливом! Многие путешествуют по Волге «на своих», как мы.
С воды подступающий к нам Нижний Новгород кажется градом Китежем, ненадолго высунувшимся из речных глубин – показать свою манящую красоту.
На современной Волге – купить свежую, местную рыбу – целая проблема. Мы едем в пригород Бор, там, говорят, продается волжская рыбка. Продавец Мария Боготова рада, что мы ее фотографируем. Охотно позирует и рассказывает:
- Ох, ребятки, откуда сейчас в Волге рыба? У нас говорят «июль, июнь – на рыбу плюнь». Вот, сейчас чуть похолодает, осядут водоросли на дно и начнется рыбалка…
Инспекторы рыбнадзора только за этот год изъяли 450 километров сетей. Какая тут рыба проскочит?
На современной Волге – купить свежую, местную рыбу – целая проблема. Мы едем в пригород Бор, там, говорят, продается волжская рыбка. Продавец Мария Боготова рада, что мы ее фотографируем. Охотно позирует и рассказывает:
- Ох, ребятки, откуда сейчас в Волге рыба? У нас говорят «июль, июнь – на рыбу плюнь». Вот, сейчас чуть похолодает, осядут водоросли на дно и начнется рыбалка…
Инспекторы рыбнадзора только за этот год изъяли 450 километров сетей. Какая тут рыба проскочит?
Макарьев монастырь – одно из самых почитаемых религиозных мест в среднем течении Волги. Монастырь только что пережил масштабную реставрацию, а волжские ветра уже основательно потрепали монастырские крыши – срывали железо листами. Беленькую краску на стенах храмов положили скупо – красный кирпич предательски лез наружу. Дел по монастырскому хозяйству было невпроворот, и дела эти были бесконечны.
Судя по многочисленным надписям на заборах «Продается дом» - окрестности монастыря переживали строительный бум. Покупателей было немного, рынок недвижимости оказался «перегрет». Мы выяснили подробности у местной маклерши, одновременно торгующей копченой рыбой:
- А десять лет назад такая мода повелась, - словоохотливо объясняла нам баба Юля:
- Нагрешил, денег нажил, так надо последние годы в праведности прожить. Вот и селятся городские у монастырей. Что я могу предложить на сегодня? Есть участок в трех километрах, правда, с домиком. Домик под снос – 650 тысяч рублей, десять соток. В самой деревне участок – 8 соток, миллион восемьсот, и честно скажу – там с документами…того, не очень все хорошо. Решать надо!
Маклерша явно хотела нас впутать в непонятное.
- А десять лет назад такая мода повелась, - словоохотливо объясняла нам баба Юля:
- Нагрешил, денег нажил, так надо последние годы в праведности прожить. Вот и селятся городские у монастырей. Что я могу предложить на сегодня? Есть участок в трех километрах, правда, с домиком. Домик под снос – 650 тысяч рублей, десять соток. В самой деревне участок – 8 соток, миллион восемьсот, и честно скажу – там с документами…того, не очень все хорошо. Решать надо!
Маклерша явно хотела нас впутать в непонятное.
Нас заинтриговала табличка «Страусиная ферма». Хозяйка фермы, Людмила Волкова, рассказывает:
- Вышли с мужем на пенсию, подумали: чем заняться? Здесь нам достался земельный участок. Почитали в интернете про страусиные фермы. Пару лет назад вложили два миллиона, из них один миллион ушел на забор… Мы вообще не собирались туристов возить, они как-то сами к нам пошли, самотеком. Бродили вокруг фермы, заглядывали к нам. Многие в монастыре были, и не раз. Пароход стоит два часа, вот и идут к нам.
- Пара взрослых страусов способна прокормить семью из двух человек. Птенец стоит 15 тысяч. За раз самка покрывает и высиживает 21 яйцо. Сбыт есть. У нас свой интернет-магазин, и в Нижнем у нас рестораны берут мясо, от 400 рублей за килограмм. Для туристов делаем шашлычки. Производим крем из страусиного жира – 300 рублей баночка, кожу выделываем.
- Вышли с мужем на пенсию, подумали: чем заняться? Здесь нам достался земельный участок. Почитали в интернете про страусиные фермы. Пару лет назад вложили два миллиона, из них один миллион ушел на забор… Мы вообще не собирались туристов возить, они как-то сами к нам пошли, самотеком. Бродили вокруг фермы, заглядывали к нам. Многие в монастыре были, и не раз. Пароход стоит два часа, вот и идут к нам.
- Пара взрослых страусов способна прокормить семью из двух человек. Птенец стоит 15 тысяч. За раз самка покрывает и высиживает 21 яйцо. Сбыт есть. У нас свой интернет-магазин, и в Нижнем у нас рестораны берут мясо, от 400 рублей за килограмм. Для туристов делаем шашлычки. Производим крем из страусиного жира – 300 рублей баночка, кожу выделываем.
Нижний Новгород остался далеко за спиной, в 220 километрах, до Казани тоже было порядочно, примерно столько же.
«Впереди, вправо по носу, уже сквозили огоньки города Васюки», - с выражением прочел Стешин, сверяясь с любимой книгой всех народов нашей необъятной. Мы приближались к городу Козьмодемьянску, который принял на себя образ литературного, вымышленного города Васюки.
«Впереди, вправо по носу, уже сквозили огоньки города Васюки», - с выражением прочел Стешин, сверяясь с любимой книгой всех народов нашей необъятной. Мы приближались к городу Козьмодемьянску, который принял на себя образ литературного, вымышленного города Васюки.
Главный туристический объект города – «Музей Остапа Бендера». В свое время гроссмейстер «кинул» нищий городок на пятьдесят рублей. Спустя век, без малого, злопамятные васюкинцы пытаются вернуть эти деньги, цинично эксплуатируя литературный образ героя.
| Утром мы приплыли к городу, который сам приплыл на свое место в 1551 году – такой парадокс. Свияжск срубили по указу Ивана Грозного в Угличских лесах, пронумеровали каждое бревнышко, и отправили вниз по Матушке, по Волге. В 25 километрах от столицы Казанского ханства, городок-конструктор выловили строители – а было их 75 тысяч. И они за месяц возвели будущий Свияжск на горе Круглой. |
В истории Свияжска было много мрачных страниц, но эта оказалась светлой – неделю назад, ЮНЕСКО внесла городок в список «Всемирного наследия» и прислала в Татарстан специальный сертификат. Признание Свияжска шло со скрипом. Городок оказался в «зоне затопления» - холм стал островом, и экспертам не понравилось, что «историчность пейзажа нарушена». В итоге, нашли компромисс – наследием признали Успенский монастырь, который, по-сути, и есть Свияжск.
После Свияжска, Плес для нас просто померк. Свияжск восстанавливали всей республикой – раздав самым крупным компаниям объекты под реставрацию. Лет пять назад Свияжск посещало всего 7 тысяч туристов в год, а в 2016 – уже 500 тысяч!
От Свияжска до Казани шли в молчании – Гусейнов, не отрываясь читал свежий номер «толстушки» - еженедельника «Комсомолки» в своем телефоне…
На воде Гусейнов тосковал по каким-то мелочам из своей жизни на суше. Новости из внешнего мира он получал из интернета, но чего-то ему не хватало.
- Сейчас бы «толстушку» почитать. Бумажную... - выдал он Стешину.
- Братан, да тут ларек ближайший километрах в пятидесяти, наверное — округлил глаза Стешин.
Но Гусейнов уже колдовал на своем смартфоне. Через каких-то пару минут при помощи новейших технологий и безлимитного интернета от МТС, он уже читал «Толстушку» через приложение МТС-Пресса.
От Свияжска до Казани шли в молчании – Гусейнов, не отрываясь читал свежий номер «толстушки» - еженедельника «Комсомолки» в своем телефоне…
На воде Гусейнов тосковал по каким-то мелочам из своей жизни на суше. Новости из внешнего мира он получал из интернета, но чего-то ему не хватало.
- Сейчас бы «толстушку» почитать. Бумажную... - выдал он Стешину.
- Братан, да тут ларек ближайший километрах в пятидесяти, наверное — округлил глаза Стешин.
Но Гусейнов уже колдовал на своем смартфоне. Через каких-то пару минут при помощи новейших технологий и безлимитного интернета от МТС, он уже читал «Толстушку» через приложение МТС-Пресса.
Объективно, в сотне километрах от Казани – Волга заканчивается в месте слияния с Камой. Сток у Камы в десяток раз больше, и обессиленная плотинами и водохранилищами великая река уже не может с ней соперничать. «За углом» Камского устья – вода светлее, чище, холоднее, чем в прогретых солнышком и заросших водорослью и ряской волжских водохранилищах. Рыба не любит теплую воду, поэтому в Каме ее на порядок больше. На «пограничном» мысу между двумя реками, в деревне Антоновка и поселилась десяток лет назад семейная пара москвичей – Галя и Сева Плужниковы... У них, «Экспедиция КП», по сути и финишировала.
- «Как переселялись и зачем?» - это самый любимый вопрос, который нам задают - говорит Сева, но отвечает на него с удовольствием:
- Я технарь. У меня была своя компания, инжинирингом занимались, сплит-системы монтировали. Но вот побывали здесь и пришло понимание – нужно уезжать. Компанию можно сказать – подарил, два микроавтобуса выставил на продажу. Просто шагнули в другой мир, и дверь за собой затворили.
- Я технарь. У меня была своя компания, инжинирингом занимались, сплит-системы монтировали. Но вот побывали здесь и пришло понимание – нужно уезжать. Компанию можно сказать – подарил, два микроавтобуса выставил на продажу. Просто шагнули в другой мир, и дверь за собой затворили.
Свой дом Сева строил сам:
- Я почти две недели, в сорокоградусный мороз лазал по тайге, искал лес. В избы к людям стучался: «пустите погреться!». Нашел, в итоге. Такая рощица с корабельной сосной – ее болото прикрыло, никакие лесозаготовители туда бы летом не добрались, а я нашел. Мастер обрадовался очень, и лес я, в итоге, взял по себестоимости – 1000 рублей куб. Сам и строил. Знаете как? В пятницу вечером из Москвы выехал, в шесть утра уже здесь. Назад в воскресенье вечером, на работе к обеду. И так целый год.
- Я почти две недели, в сорокоградусный мороз лазал по тайге, искал лес. В избы к людям стучался: «пустите погреться!». Нашел, в итоге. Такая рощица с корабельной сосной – ее болото прикрыло, никакие лесозаготовители туда бы летом не добрались, а я нашел. Мастер обрадовался очень, и лес я, в итоге, взял по себестоимости – 1000 рублей куб. Сам и строил. Знаете как? В пятницу вечером из Москвы выехал, в шесть утра уже здесь. Назад в воскресенье вечером, на работе к обеду. И так целый год.
Наверное, это была самая удачная идея – финишировать в счастливой семье. За 44 дня мы прошли чуть больше 1600 километров, побывали в таких местах, куда бы никогда не добрались по суше. На память остались наши заметки и вот эти фотографии.
