Мифы об Иване Грозном: Фильм «Грозный» и большая ложь

Сразу оговорюсь. Новый фильм «Грозный» мне понравился. И я думаю, что он понравился многим людям, не очень-то сведущим в «преданьях старины глубокой». А начало фильма так и вообще завораживает: старинные фрески, иконы с величавыми ликами, гармония, одухотворённая музыка – глаз не оторвать. И операторская работа, и костюмы замечательные. А игра актёров – вообще выше всяких похвал. Им – веришь.

Но петь дифирамбы фильму и пересказывать его содержание охотников достаточно. Мне же хочется сказать о том, что «задело» и даже «заело».

В нынешнее время любой «продвинутый» кинофильм начинается с рекламы. А уже реклама фильма «Грозный» начиналась с большой исторической лжи о том, что Иван Грозный – создатель единого российского государства, первый российский Государь, покоритель Сибири, создатель первого Судебника и т.д.

На самом деле трёхлетний Иван после смерти отца оказался наследником уже широко известного в мире, огромного мощного государства, союза и дружбы с которым искали многие правители Европы. И даже сам турецкий султан Баязид II, продолживший дело умершего отца по завоеванию Европы и Азии. При упоминании имени правителя Османской империи трепетали многие европейцы, а их послы на приёмах непременно вставали перед ним на колени. И лишь Иоанн III Великий категорически запретил своему первому послу в Турцию Михаилу Андреевичу Плещееву, отправленному в Константинополь в 1497 году, приклонять колени при встрече с султаном и общаться с ним через посредников: «Первое, пришед, поклон правити стоя, а на колени не садитися». Посол в точности исполнил эти повеления своего государя, несмотря на приглашения «пашей» и посулы подарков. За что был назван крымским ханом, вассалом Баязида, «невеждой». Мало того, Иоанн пригрозил османам, что запретит своим купцам ездить в Турцию, если там не перестанут их обижать и обманывать. Это произвело нужный эффект, ведь на востоке любили русские меха, кречетов и прочие товары.

И отец юного наследника Василий III, и дед его Иоанн III величались не только государями, но и царями и даже императорами. Об этом свидетельствуют не только подлинные российские летописи и многочисленные документы того времени с титулами и печатями, но и «заморские» грамоты, где предки нашего героя именуются этими высокими титулами.

Уже в 1494 году Александр Литовский, главный соперник Руси в борьбе за русские земли, в договорной грамоте именует русского правителя «Иоанном Государем всеа Русии, и великим князем, Володимерским, и Московским, и Новогородским, и Псковским, и Тферским…»*

* «Собрание Государственныхъ грамотъ и договоровъ, хранящихся въ государственной коллегии иностранныхъ делъ». Далее – СГГД. Часть пятая. М., 1894 г. Стр. 16.

И даже Пётр I смог утвердить за собой в Европе титул императора лишь после того, как доказал европейцам, что так величались даже его давние предшественники:

«Преобразователь России Петр I узнав, что в архиве Посольской Канцелярии хранится подлинная договорная, с золотой печатью Грамота от Цесаря Максимилиана I к Великому князю Василию Иоанновичу, в 1514 году августа 4 писанная, через которую Обладатель России признан был от Главы Империи Римской в достоинстве ИМПЕРАТОРА повелел в 1718 году напечатать сей документ с переводами на Российском, Французском, Немецком и голландском языках, и для ведома повсюду разослать.

Сей акт послужил первым основанием при восприятии им титула ИМПЕРАТОРСКОГО. Но когда некоторые Державы в признании оного начали затрудняться; то в доказательство отысканы были Грамоты от Королей Французских, Гишпанских, Английских, Шведских и Курфирстов Бранденбургских, которые за двести лет до времен Петра Великого равномерно титуловали царей Российских ИМПЕРАТОРАМИ; и теми предъявленными подлинниками все прекословия о титуле императорском уничтожены»*.

* Там же, СГГД, т. 1. М., 1813 г. Предисловие без указания страниц.

Вторая ложь, также представленная уже в рекламе, гласит, что именно Грозный многократно увеличил территорию Росси. На самом деле наиболее значительно увеличил территорию своего государства его создатель Иоанн III Великий, присоединив к Москве Новгородскую республику, Псков, Тверь, Югру до реки Оби, Вятку, Пермь, Северские города и многие другие земли. Его сын Василий III отбил у литовцев Смоленское княжество.

При Грозном же после многолетних неудачных войн и огромных людских потерь, где царь проявил себя редким трусом, были утрачены очень важные западные территории. Да, сначала, пока Иван IV имел полученную от отца и деда мощную хорошо оснащённую армию, его воеводы одерживали победы, в том числе и над Казанью. Но когда царь разорил не только страну, но и своё воинство, он потерял, всё, что было завоёвано им на Западе.

Что касается покорения Казани, то тут сложно сказать о заслуге именно Грозного. Этот город русские покоряли до него трижды. Необходимость этого состояла в том, что, захватив в тридцатых годах XV века земли Волжской Болгарии, татары начали совершать бесконечные набеги на Русь, грабить, жечь, брать в плен. Первое «взятие» Казани произошло в 1469 году, когда татары запросили мира и возглавлявший поход брат великого князя «<..> князь же Юрий заключил с ним мир по своему желанию и так, как нужно было брату его, великому князю».

В 1478 году история повторилась. Татары узнали, что великий князь занят в походе на Великий Новгород и совершили набег на принадлежащие Руси Вятские земли. Пришлось вновь их усмирять. В очередной раз, завидев русские войска, казанский «Царь же посла с челобитьем к великому князю, и оумиристася, якоже оугодно бысть великомоу князю». Воеводы Иоанна III по его приказу великодушно прощали покорившихся, не обижая простых жителей, видя в них своих будущих сограждан. В титуле же великого князя с этих пор появилась приставка «и Болгарский», ибо в ту пору Казанские земли по инерции продолжали называться «по старине».

Что значили эти «покорения»? Прекращались набеги татар на русские земли, грабежи и пленение подданных Иоанна. Казанцы обязаны были платить дань - налоги, о чём сохранились подлинные грамоты с жалобами татар на злоупотребления русских чиновников. Иоанн с 1469 года и практически до самой своей смерти в 1505 году утверждал «на Казани» царей, те же просили у него согласие на браки с ногайскими царевнами... Оно же, Казанское ханство, просило помощи у Москвы в случае набегов сибирских орд и получало её, оно было однозначно вассальной территорией Руси. При Василии III, сразу после смерти Иоанна Великого, случилось ещё одно «отпадение» Казани от Москвы, а следом и восстановление статус-кво.

Ко времени воцарения Грозного и ослабления Руси, Казанское ханство вновь «отпало». Но время его независимости, так или иначе, было сочтено: земли Казани находились уже в окружении российских территорий. Тем не менее, Грозному пришлось организовывать аж три похода, два из которых оказались бесславными. В третьем же походе Грозный проявил себя «странным» образом. Он, видите ли, во время подготовки к штурму города молился на приличном отдалении от места сражения. Когда к нему прислали гонца с просьбой приехать и благословить войско на штурм, наш «герой» категорически отказался.

Что касается Сибири, то Грозный к её «покорению» вообще не имел никакого отношения. Походы за Уральские горы со стародавних времён предпринимали новгородские ватаги ушкуйников – это своего рода самовольно собранные отряды казаков-разбойников. Новгородские летописи доносят их рассказы о диковинных людях и бесконечно высоких горах.

Целенаправленное и настойчивое проникновение русов за Уральские горы начал Иоанн III Великий, организовав с 1464 года несколько ратных походов в Сибирь, что позволило присоединить к Руси эти земли и собирать дань – пушнину с местных народов.

Уже в то время были составлены дорожные карты для таких путешествий. О них свидетельствует в своих «Записках о Московии» императорский посол С. Герберштейн, дважды бывавший в Москве в начале XVI века при Василии III. В его книге есть отдельная глава: «Пусть к Печоре, Угре и до самой реки Оби». В ней цитируется так называемый «Югорский дорожник», где описываются пути и расстояния до Перми, Печоры и далее: за Урал, до Оби и даже до Иртыша, рассказывается об Уральских горах и народах Сибири, перечисляются населенные пункты и другие точные и вымышленные сведения. Знать об этой карте посол мог только на основании данных, полученных в экспедициях конца XV века при Иоанне III. Потому что позже ни его сын Василий, ни сам Грозный войск за Урал не посылали – об этом нет никаких документов. Рать на подмогу к уже убитому в то время Ермаку (в Москве об этом ещё не знали) по его просьбе отправил преемник Грозного царь Фёдор Иоаннович.

Существуют и иные доказательства того, что именно Иоанн III присоединил к своей державе сибирские земли и посылал за Урал сборщиков дани.

Посольские книги рассказывают, что в начале осени 1492 года к Иоанну в Москву прибыл неожиданный посланник от императора Максимилиана и «приятеля его милого» – Австрийского герцога Сигизмунда - Михайло Снупс. В рекомендательном письме к Иоанну Максимилиан просил принять этого Снупса «от святого цесарства Римскаго тем обычаем, иже бы твое или иных Князей земли и государства узнал». *

* Памятники дипломатических сношений (Далее ПДС), т. 1, стб. 108.

Снупс явился в Москву как путешественник и исследователь. Однако из документов мы видим, что путник не хотел довольствоваться осмотром центральной части России, он просился показать ему Сибирь, реку Обь. Иоанн не мог обеспечить послу полной безопасности, и он честно пишет об этом в своем ответе и королю Максимилиану.

«И просил нас про то, чтобы мы отпустили его до дальних земль нашего Государства, иже есть под Востоком, на великой реце Оби, и мы его тамо не отпустили за великое разстояние далечего пути, заньже и наши люди, которые ходят тамо по нашу дань, и они проходят до тех наших земль с великим трудом за неудобность пути»».*

* Собрание государственных грамот и договоров. Часть V, М., 1894 г., стр. 15.

Из этой грамоты мы видим подтверждение того, что едва ли не за столетие до похода Ермака москвичи уже присутствовали и за Уралом, и на реке Оби, собирая дань и с местного населения и с некоторых сибирских ханств. Эта дань выплачивалась долго, в том числе и во времена Грозного ханом Едигеем, который именовал себя «царём Сибирским». Вероятно, поэтому царь Иван был категорически против похода в Сибирь Ермака. Поход же этот закончился разгромом всей его казацкой ватаги и убийством самого Героя.

Что касается нашумевшего «Взятия» Астрахани, то этот плохо защищённый полуразрушенный городок «брали» и грабили все, кто хотел, даже отряды новгородских ушкуйников. Его захватывал в начале XVI века крымский хан Менгли-Гирей, несколько раз «брали» ногаи – представители одной из сибирских орд, сто раз мог «покорить» Иоанн III. Но главное было не «взять» Астрахань, а заселить её, освоить. И тут у Руси были большие проблемы, особенно у самого Грозного: страну свою он значительно опустошил. И взятие Астрахани в годы его правления не принесли нашей стране ничего, кроме головной боли. «Брал» же Астрахань, как и Казань, кузен Грозного Владимир Андреевич Старицкий, возглавлявший войско и любимый народом.

Затянута совершенно фантастическая и предвзятая история с гибелью первого сына Грозного. Очевидно, она придумана, чтобы таким-то образом обелить царя в связи с гибелью семьи Старицких. Напомню, кто запамятовал, что уничтожением этого семейства занималась после смерти мужа Василия III ещё мать Грозного Елена Глинская, избавляя, таким образом, сына от других законных претендентов на престол. Не успев оплакать мужа, вдова начала уничтожать и ссылать всех, кто мог составить конкуренцию её трёхлетнему сыну или рассказать о тайнах его рождения. А в народе ходили упорные слухи, что его настоящий отец – молодой и талантливый воевода, князь Иван Фёдорович Телепнёв-Оболенский по прозвищу Овчина, уже в первую брачную ночь охранявший молодожёнов Василия и Елену Глинскую, а после смерти мужа тут же сделавшийся её официальным фаворитом. Подробнее и доказательнее об этом я написала в своей монографии «Софья Палеолог» в главе «Судьба потомков Софьи и Иоанна по мужской линии».

Первым был казнён погодок умершего Василия, сын Иоанна III Великого князь Юрий Иванович Дмитровский. Следом - Андрей Старицкий, а его семья – жена Анастасия с сыном Владимиром отправлены в заточение и выпущены лишь после смерти царицы.

Сын Елены продолжил дело матери. Так были казнены или умерли в молодости странной смертью все братья государя Василия III и сёстры, почти все их потомки как по мужской, так и по женской линии. Едва повзрослев, царь избавился от человека, которого молва называла его братом по отцу – от сына князя Оболенского Фёдора. О его жуткой смерти в 1547 году (царю всего семнадцать лет!) сообщает Постниковский летописец. Подобного зверства, популярного у турок, Русь ещё не знала:

«Генваря в 3 день положил князь велики свою опалу на князя Ивана на княж Иванова сына Дорогобужского да на князя Федора на княж Иванова сына Овчинина Оболенского, велел их казнити смертною казнью: князю Ивану головы ссечи, а князя Федора велел на кол посадити; и животы их и вотчины велел на себя взятии». *

* Постниковский летописец, ПСРЛ, т. 34, стр. 29.

В фильме князь Владимир Старицкий представлен неуверенным в себе человеком, порой жалким, готовым на участие в заговоре против своего брата-государя. А его мать прямо показана заговорщицей, которая даёт приказ направить войско сына на Москву, чтобы участвовать в захвате трона в пользу сына.

Зачем это? Ведь на самом деле, к этому времени мать князя Владимира – монахиня Евдокия, тихо проживала в дальнем северном Воскресенском девичьем монастыре на Белом Озере и вряд ли могла руководить заговорами и войсками.

Вряд ли был заговорщиком и её сын, князь Владимир. Он первым присягнул на верность сыну Грозного в момент опасной болезни царя. Он же был блистательным полководцем, стоял во главе всех важнейших походов против врага, в том числе возглавлял штурм Казани в момент её покорения, был главным воеводой в походе на Астрахань. И нет никаких документальных свидетельств его измены.

Что же подтолкнуло царя к казни брата? Известно, что после введения Иваном IV опричнины – разделения государства на две части – земскую и его собственную «опричную», всё обильнее льётся людская кровь. К тридцати пяти годам на счету Грозного уже тысячи зачастую ни в чём неповинных жертв. Конечно, народ не оставался равнодушным к этим преступлениям. Чем более мерзостей происходило под рукой царя Ивана, чем более гибло безвинных людей, тем более страха и ненависти вызывал он в народе. Пискарёвский летописец в 1564 году, после введения опричнины, так и сообщает своим читателям, рискуя, возможно, жизнью: «И бысть в людех ненависть на царя от всех людей». Всё более их симпатий граждан обращено к князю Владимиру Старицкому. Многие видят в нём более достойную альтернативу «царю Ивану».

Доносчики не дремлют, докладывают Грозному о слухах и сплетнях, наверняка, и присочиняют. Особенно злит правителя восторженный приём костромичей, оказанный его кузену Владимиру во время похода на Астрахань, люди помнят, что он и прежде героически проявил себя в воинских походах. И вот гнев, страх и зависть трусливого царя Ивана находят себе выход.

Пискарёвский летописец сообщает, что Грозный отравил брата в 1569 году вместе с женой Евдокией и детьми. Ему было 34 года.

А спустя одиннадцать дней была взята прямо из монастыря и убита по приказу царя и мать князя Владимира – монахиня Евдокия. Главной её виной, скорее всего, было знание о тайне рождения Ивана:

«А мать князе Володимерова княгиня Евдокея жила в Горах на Белеозере в девиче манастыре у Воскресения. И он послал по нее, а велел ея привести к Москве да на дороге велел ея уморити в судне, в ызбе в дыму. И положиша ея на Москве у Вознесения 78-го».*

* Пискарёвский летописец, ПСРЛ, т. 34, М., 1978 г., стр.191.

Ещё не посмотрев фильм «Грозный», слушая лишь восхваление авторами его главного героя, я удивлялась: почему уже не в первый раз находятся огромные средства на прославление государя - разрушителя, психически явно нездорового, уничтожившего немалую часть населения своей страны? О болезни царя говорит не только его поведение, но и многие способы его казней, описанные, заметим, в русских источниках.

Ссылаюсь лишь на те русские же документы, авторам которых не было смысла искажать факты. Ибо многие любители истории не желают доверять «заморским» трудам, свидетелям событий.

В 1573 году, уже после отмены опричнины, царь Иван провёл очередную серию пыток и казней в Москве. Их причиной было возмущение людей тем, что правитель, чувствуя к себе ненависть народа, хочет передать свой трон татарскому крещёному царевичу Семиону и убеждали его не делать этого:

«Положи царь опалу на многих людей, повелел казнить на площади у Пречистой в Большом городе у себя на глазах боярина князя Петра Куракина, Протасия Юрьева, владыку новгородского, протопопа архангельского, Ивана Бутурлина, Никиту Бороздина, архимандрита чюдовского и иных многих казнил; а головы их метали по дворам к Мстиславскому ко князю Ивану, к митрополиту, Ивану Шереметьеву, к Андрею Щелкалову и иным». *

* Пискарёвский летописец, ПСРЛ, т. 34, стр. 192. (Перевод Л. Г.)

Обратим внимание на очередной изощрённый способ унижения неугодных людей. Царь Иван приказывает бросать в их дворы, в том числе и на двор Мстиславских, потомков Иоанна и Софья Палеолог по материнской линии, отрубленные головы только что казнённых людей, среди которых – недавние соратники князя, уважаемые духовные лица. Разве придёт в голову нормальному человеку сотворить что-то подобное?

О неадекватности и личной трусости Грозного царя говорит и его поведение во время нападения в 1571 году на Москву крымского ханана Девлет-Гирея. Автор сценария фильма «Грозный» либо не знает, либо постарался избежать правды о поведении царя в это время. А тот просто бежал от опасности. Конечно, и в прежние времена случалось так, что русские великие князья в момент нападения врага уходили из Московской крепости – собирать войска в близлежащих северных городах. Наш «герой» драпанул и от врага, и от собственного войска на север, сразу аж до Кириллова монастыря:

«А царь и великий князь Иван Васильевич пошол был в Серпухов да услышал, что царь прииде к Оке реке, и он побежал в Слободу, а ехал на Бронницы да в Слободу, а и[з] Слободы побежал был в Кирилов».*

* Пискарёвский летописец, ПСРЛ, т. 34, стр. 191.

Оказалось, что личное – опричное войско царя тоже проявляло храбрость лишь в борьбе с мирными гражданами. И тоже не поспешило защищать своё государство от настоящего и опасного врага. Узнав, что хозяин бежал, многие из опричников тоже ускакали на север. Часть из них укрылись за стенами Кремля, а многие просто не явились из своих уделов, чтобы защищать Москву.

Земское войско сопротивлялось, но крымчаки всё-таки прорвались к Московским посадам и зажгли их. Деревянный город заполыхал. Пожар с посада перекинулся в крепость, где укрылись все защитники Москвы и горожане. Враги внутренний город не взяли, но он полностью выгорел. Автор «Разрядной книги» сокрушается: «И крымской царь посады на Москве зажег, и от того огня грех ради наших оба города выгорели, не осталось и единые храмины, а горело всево три часы». *

* Разрядная книга 1475-1605 г., том II, часть II. М. АН СССР. 1982, стр. 281-282.

Некоторые защитники царя доказывают, что казнил он, в общем-то, немного людей, меньше, чем кое-где в Европе. Но ведь его предки как-то обходились без примера Европы и избегали подобных злодейств?

В наиболее полных списках синодиков, которые Грозный в конце жизни в моменты раскаяния рассылала для поминовения по монастырям, упоминается, по подсчётам историка С. Б. Веселовского, о казни «всего» 3,3 тысяч человек. Но тут надо отметить для «защитников», что перечисляя в своих поминальных синодиках имена погубленных им, царь вписывал туда лишь имена хорошо знакомых ему бояр и дворян, добавляя, что остальных Бог сам знает. Чаще всего они уничтожались вместе со своими семьями и домочадцами, дворовыми и вотчинными людьми, коих могло быть у каждого землевладельца намного более сотни. Последних царь, конечно же, не считал, именами их не интересовался – чернь не стоила его внимания. В своих синодиках он лишь делал приписки: «Помяни, господи, и прочих, в ъпричтину избиенных* всякого возраста, мужеска полу и женьска, их же имена сам веси, владыко**»***.

* В опричнину убитых.
** «их же имена сам веси, владыко» - их же имена сам знаешь, Владыка.
*** Финляндия, Куопио, Православный церковный музей, документ № 67.

Грозным и его опричниками были разгромлены и разграблены крупнейшие русские города, когда-то соперничавшие с Москвой за лидерство - Новгород и Тверь, где тоже погибли массы жителей. Тысячи людей! Причём Новгород был разорён, обезоружен и ослаблен до такой степени, что некоторое время спустя впервые в своей истории не смог отстоять свободы, был захвачен иноземцами – шведами.

И совсем не случайно в Европе назвали и теперь называют Иоанна не Грозным, а «Terrible» -Ужасный!

Что касается замечательных актёров фильма «Грозный», которые, как известно, народ подневольный, то и здесь не обошлось без лжи.

Начну с внешности царя. И приведу несколько цитат из описи останков, сделанной при вскрытии его гробницы:

«Однако в его черепе есть черты, как то: очень высокие округлые орбиты, резко выступающий, тонкий нос. <…> Череп небольшой, с сильно развитым рельефом, низким лбом, сильно выступающим надбровием, резко выступающим вперед подбородком».

Дополняет это описание статья инициатора вскрытия гробницы и автора скульптурного портрета царя - гениального М. М. Герасимова:

«При этом обнаружилось, что правая ключица была короче, левая лопатка больше и массивнее. Весь торс очень асимметричен. <…> Антропологическое изучение даёт возможность говорить, что по своему типу Иван Грозный ближе всего был к динарскому, т. е. основному антропологическому типу, характерному для славян. <…> Любопытной особенностью лица является большая его асимметрия, неравной величины глаза (правый меньше)». *

* «Краткие сообщения института археологии Академии Наук СССР». 1965. Вып. 100. С. 139-142.

Только представьте себе этот образ:

На небольшой голове – крючковатый, «резко выступающий тонкий нос», низкий лоб, с «сильно выступающим надбровнем», выдающаяся вперёд нижняя челюсть с брезгливо опущенными краями массивных губ, «неравной величины глаза», – один больше, другой - меньше. И при этом - ещё и очень ассиметричный торс, «правая ключица была короче, левая лопатка больше и массивнее», что явно сказывалось на походке…

Кроме того, Грозный страдал припадками. Англичанин Джером Баус в записках «Посольство Ер. Бауса», рассказывает, как во время приёма стал свидетелем приступа болезни у Ивана Грозного: «это был припадок (болезнь) Царя» *. Причём автор пишет о самодержце очень доброжелательно, надеется на его поддержку, подчёркивая важность торговых сношений Англии и России.

* Известия англичан о России ХVI в. // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. № 4. М. 1884 , стр. 100.

А каким мы видим Грозного в фильме? В юности – красавец с нежными одухотворёнными глазами. Умный, начитанный, знаток пяти иностранных языков, о чём в источниках нет никаких упоминаний. Выдающийся писатель! Но труды Грозного, дошедшие до нас – сумбурны, с повторяющимися то и дело мыслями и фразами, в основном со ссылками на Писание, пожалуй, единственный источник, который он знал более менее хорошо. Даже сравнение с написанными за сто лет до него трудами Иосифа Волоцкого, Нила Сорского или Геннадия Новгородского будет далеко не в пользу царя-писателя.

Да и в зрелом возрасте героя изображает актёр, который слишком хорош для этой роли.

Понятно, что при художественном изображении героев принято приукрашивать. Но ведь этот фильм претендует на истинную правду, на подлинность без изъянов. На честность. И где она?

Конечно, на Руси не обходилось без секса. Многие женщины рожали едва ли не каждый год. Порой грешили даже монашенки. В старые советские времена я сама видела в Суздальском Покровском монастыре обрамлённый в аккуратную рамочку и выставленный на всеобщее обозрение выговор руководителя епархии насельницам за то, что те «робят рожают».

И всё же русский народ считался, да и был целомудренным. Женщина не могла появиться на люди даже со слегка приоткрытой грудью либо простоволосой, то есть без платка. Это считалось позором. Интимные отношения оставались тайной двоих. И обилие в фильме постельных сцен объясняю для себя тем, что авторы явно не знают, чем ещё впечатляющим заполнить кадры, не знают глубины эпохи, подлинных интересных фактов и подробностей жизни людей того времени. Этим же объясняю многочисленные сцены насилия, которые красочно смакуются в фильме. Для нормального человека это неприятно. Да, насилия при Грозном было более, чем даже можно себе представить. Но, мне кажется, в таком красивом фильме нельзя доводить зрителя до того, чтобы он отключал звук или вообще отворачивался от экрана. Для любителей сцен насилия существуют дешёвые боевики... Да и доблесть правителя, как пишут авторы, создателя государства, заключается не в подвигах альковных, а в делах государственных, о чём тоже можно рассказывать достоверно и интересно.

Атрофированы, преувеличенны в фильме муки Иоанна из-за смерти жены. Не способен он был на такие страдания, разве только в своих виршах.

В фильме, как и в «сумрачных» страхах Грозного царя, слишком много изменников и заговорщиков. А ведь такое количество предателей появляется лишь при слабом государе, которого боятся и не любят.

Так почему же именно Грозного то и дело возводят на пьедестал наши кинематографисты, приписывая ему большинство достижений и успехов Иоанна Великого? Ведь кропотливый, требующий мудрости и дальновидности труд по созданию государства проделал именно Иаонн III Великий! И что парадоксально - практически бескровно присоединив к Москве около десятка других, прежде независимых княжеств и городов. В то время, как в Европе также шли междоусобные войны, велась борьба с ересью, лилась кровь. Но Иоанн Великий не брал в пример подобные образцы. В годы его правления казни были единичны и обоснованы. Сотни европейцев, многие с семьями, ехали служить на Русь, к Москве. Сюда же бежали из Литвы многие князья.

Уже к в 1493 году, за сорок лет до рождения «внука», на Руси были оформлены все признаки и атрибуты современного государства с единой армией и базой для её содержания - поместным землевладением, разработан и принят первый единый для всей Руси свод законов – «Судебник». Был воспринят от погибшей Византии её главный символ – двуглавый орёл и придумано название для нового рождённого государства – «Русия», позже «Руссия», которое оно носило почти двести лет, да так и осталось до сих пор в памяти и документах многих европейских стран. На высочайший уровень было поставлено оружейное дело, русские панцири расхваливал и выпрашивал у государя его друг крымский хан Менгли-Гирей. Был заново отстроен Кремль – лучшая и крупнейшая крепость в Европе того времени с новыми храмами и дворцами. Москва отправляла и принимала послов во многие государства Европы и Азии.

За всё время правления Иоанна Великого ни одно татаро-монгольское воинство не смогло ни разу преодолеть её тогдашних южных границ, - переправиться через реку Оку. Население значительно выросло. Современники отмечали, что вдоль всего пути из Новгорода или из Литвы в Москву встречались многочисленные деревни.

Авторитет Государя Иоанна III был непререкаем. Возможно, именно этот авторитет предков позволил Грозному просидеть на троне столь долго. Но сам он не только обрушил уважение народа к верховной власти, но и вообще привёл к краху всю династию Рюриковичей, правившую на Руси почти семь веков.

Но почему-то все достижения Иоанна Великого либо почти не упоминается в наших публичных, доступных всем источниках, либо приписывается Грозному.

Неужели кому-то хочется, чтобы в основании нашего государства стоял именно царь «Terrible»? А не тот, которого и на Руси и в Европе называли Великим и Грозным, Правосудом, «храбрейшим из всех князей русских»*? Таманский князь Захария де Гизольфи, просившийся к Иоанну на службу, объясняет в послании это своё желание тем, что «есмь хотящь и готов; токмо слышанья ради великих доброт и хвалу, юже имееши по всей земли». То есть он хочет служить Руси потому, что по всей земле идёт хвала и слава о великой доброте русского Государя.

* Густынская летопись, ПСРЛ, т. 40, СПб, 2003 г., стр. 142.
** СГГД. Ч. 5. М., 1894 г., стр. 3-4.

Почему творцы сериалов, документальных фильмов очень не желают, чтобы в основании нашего государства стоял в высшей степени нравственный государь с хорошей славой «по всей земли». Кому-то нужен именно основатель-злодей, «Terrible», мол, даже тут без злобы и ненависти мы, русские, не обошлись.

Я могу ещё понять Сталина, который разгромил школу историка М. Н. Покровского среди прочего и за то, что тот критиковал Ивана Грозного, и тот же Сталин запретил вторую серию художественного фильма «Иван Грозный» знаменитого кинорежиссёра С. М. Эйзенштейна. Ибо Сталин, очевидно, сравнивал себя с этим государем и пытался доказать, что без жестокости невозможно создать крепкое государство. Но даже он не вынес художественной правды режиссёра.

Однако я не могу понять современных творцов и финансистов современных проектов, унижающих такими фильмами свою страну. Некоторые авторы этих «шедевров» ссылаются на то, что, мол, иностранцы клеветали на белого и пушистого Ивана IV. Но почему они не клеветали на могучего государя Иоанна III или на его сына Василия, которые принимали послов из десятков стран и тоже были описаны в их произведениях? Возможно, заморские очевидцы что-то и преувеличивали, «приукрашивали» в описаниях жестокостей Ивана IV. Но ведь сохранились русские документы, летописи, чьи авторы, вероятно, рисковали жизнью, описывая правду. Сохранились Разрядные книги – один из самых достоверных документов эпохи, где прямо и честно описаны многие «художества», говорящие о невменяемости грозного царя. Так зачем же воспевать эту невменяемость в бесконечных фильмах, подчёркивая, что это и есть создатель нашего государства, покоритель, объединитель, освободитель…

В истории любой страны, есть страницы, которые не принято воспевать и смаковать, оправдывая позорные поступки правителей необходимостью, временем, условиями жизни. Почему-то англичане и французы не снимают фильмы о том, как её граждане уничтожали чёрных и не очень чёрных рабов в своих колониях. Как грабили их страны. Плодовитые на многочисленные кинофильмы американцы не живописуют, как и какими способами они изводили коренное население индейцев на их родной земле, как захватывали в рабство африканцев и везли их в трюмах кораблей, выбрасывая по пути в море тысячи погибших. Мы не видим красочных немецких фильмов о том, как франко-немецкие крестоносцы захватывали славянские земли Южной Прибалтики, истребляя местное население, их города, капища с богами, переименовывая то, что не смогли стереть с лица земли.

Но ведь мы народ, «умом который не понять». Нам, оказывается, просто необходимо расцарапывать свои раны, выставляя напоказ самое срамное, что у нас есть, выдавая это за суть нашей истории. Или это есть такая особая, «возвышенная» форма проявление нелюбви к своей стране, непатриотизма?

Горе стране, которая возводит на пьедестал кровожадного убийцу. Иваном Грозным может восхищаться лишь человек, плохо знакомый с историческими документами.