«Собрать останки и не открывать гроб»: как мертвый город Ясиноватая разучился чувствовать боль

Ясиноватую, город-спутник Донецка, обстреливают с печальной регулярностью.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Ясиноватая практически смыкается с Макеевкой, районом Донецка, который по размеру не уступает самой столице ДНР. В 2019 году в Ясиноватой жило 35 тысяч человек. Самое известное предприятие – ЯМЗ, «Ясиноватский машиностроительный завод» выпускающий уникальное горнопроходческое оборудование. Для справки, машины, копавшие тоннель под Ла-Маншем, делали здесь. В 2014 году линия фронта проходила прямо по заводскому забору, но ЯМЗ тогда работал. Сейчас из-за обстрелов он почти остановлен, невеселый пример чтобы оценить происходящее. А еще есть сухие сводки обстрелов, с адресами. Перед выездом в Ясиноватую открываю свежую: 30 точек, куда попали снаряды за истекшие сутки. Все цели — это частный сектор и многоэтажки. Пожарное депо… Потушили сами, на то они и пожарные. Тем более, ясиноватские, люди не боящиеся тушить по ночам «подсвеченные» пламенем цели. Очередная жертва, медсестра, 53 года, бежала на утреннюю смену в больницу. Бежала, потому что именно так люди стараются передвигаться по городу все время нашаривая глазами места, где можно укрыться «если что». «Градина» упала в 15 метрах от женщины, успели привезти в больницу, но спасти коллегу не удалось…

Наш микроавтобус с надписью на борту по грязи пальцем «Военкор Медведев», останавливается сразу за выездом из Макеевки. Надеваем каски и броники и Жора страшно притапливает, пытаясь выжать из машины последние ее силы. Включаю камеру и спрашиваю водителя:

- Почему ты в каске и бронике и почему мы так быстро едем?

И Жора меня удивляет, я не мог такого представить:

- А это единственная дорога, которая на сегодняшний день соединяет Ясиноватую и республику. Ее теперь постоянно обстреливают артиллерией, видишь, сколько воронок. Мы только что место проехали, где люди в машине погибли пару дней назад. Я чудом не попал под этот обстрел, задержался.

Навстречу нам, с такой же бешеной скоростью проносится драный «жигуленок» с табличкой «эвакуация». Мы с Жорой молча переглядываемся, навидались такого в Мариуполе, в самые его черные дни. Но, в начале апреля, когда Ясиноватую начали разматывать и никому из коллег это не было интересно, Жора собрался и уехал из Приазовья в родную Ясиноватую, не смог ее бросить. Возит теперь гуманитарку и ведет в режиме онлайн хронику «ясиноватской трагедии».

«Отгоните ИХ!»

Я сразу же отмечаю своеобразную манеру езды военкора Медведева по Ясиноватой – дворами, под прикрытием домов. Дворы пусты, мы проезжаем десяток многоэтажек – ни людей, ни запаркованных машин, только в небе периодически начинает что-то рокотать и лопаться:

- Лучше так вертеться, хотя, не угадаешь – объясняет мне Жора:

- У меня была тут любимая заправка, я за ней обстрелы пережидал. Загонял за нее машину, там такой тупичок, огороженный стенами. Уютно, безопасно. Брал кофе и сидел в интернете. А тут приезжаю, все по той же схеме, только за заправкой все снесено, 152 миллиметра. Фронт чуть подвинулся, минометы уже нас не достают, но разве укропов это останавливало?

- В смысле, ты брал кофе? Где?

Жора смеется:

- Так заправка-то работает!

В центре города нас ждет один из спонсоров гуманитарной миссии, хозяин магазинчика Володя. Ему выпала сомнительная честь стать первым раненым в Ясиноватой, еще в 14 году. Говорит: «решил шавермы поесть на железнодорожном вокзале, очнулся в реанимации». Володя приготовил нам медицинские пеленки и памперсы, для 12-летней девочки Даши. Несколько дней назад она попала под обстрел, ампутация ножки, проникающие ранения в живот…

Из больницы едем в микрорайон Зоря, частный сектор, любимая цель ВСУ, как невесело шутит Жора, «каждый день в топе сводок».

Нас встречает очень светлая, солнечная бабушка Татьяна Михайловна. И оладушки, которыми она нас потчует, тоже похожи на солнышки и каждый размером с тарелку. У бабушки Тани лучший подвал на улице, в нем живут десять соседей:

- Утром только прилетело, метров 200 от дома, сейчас тихо и все мои подвальные жители разбежались по своим хозяйствам, скотину кормить.

Спрашиваю:

- А у вас есть хозяйство?

Бабушка машет рукой:

- Сын в конце зимы теплицу засадил огурчиками, в палец выросли и тут началось. Рядом прилетело, стекла побило, он бросился за пленкой, скотчем, не успел – вымерзли. А я вышла огород вскапывать, половину вскопала, во вторую половину снаряд прилетел…

Журналист Жора Медведев и бабушка Татьяна Михайловна.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Уж не знаю, какую цель пытались нащупать украинские артиллеристы в доме Татьяны, но ранней весной он попал в классическую «артиллерийскую вилку» - три прилета в одну точку, с корректировкой. То есть, перелет, недолет и третий снаряд – «поражение». Но бабушку больше всего потрясло не то, что она стала «легитимной целью», нет:

- Я поднялась на второй этаж, посмотреть разрушения. Шкаф целенький стоит, я обрадовалась, но дотронулась до него пальцем, а он вдруг рассыпался на мелкие обломки, на части… Как в мультфильме!

На прощание, Татьяна Михайловна говорит нам:

- Мы потерпим, ребятки, но отгоните их скорее дальше…

Гады и люди

Что в Ясиноватой поражает – побеленные бордюры, все бордюры. И чистота. Ухоженные газоны. Мужики в оранжевых жилетах косят траву почтенной железной косой. Рядом на стене граффити: «Кто имеет храбрость и терпение смотреть во тьму, первым увидит в ней проблеск света. Ясиноватая 2014». Спрашиваю мужиков с косами:

- Страшно?

- Конечно! Но надо.

Едем в район Молодежный, там многоэтажки, их, разумеется, обстреливают постоянно. Стекол в окнах уже нет. Жора говорит мне, что в отличии от других мест, в Ясиноватой люди нормально общаются с журналистами, железные люди, мол, попробуй из них жалобу выдавить. В том же Донецке, например, любят побрюзжать: «снимаете, а что толку?» или, что нелогично: «вы снимаете, а нас потом обстреливают!».

Одна из многоэтажек в Молодежном районе.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

И как специально, у подъезда одного из потрепанных домов мы увидели странную сцену. Мужик, совершенно нехарактерного для Донбасса вида – в ярко-голубой кофте и с длинными волосами, забранными в хвост, выгуливал собаку. Увидев нас, он как-то завибрировал и заметался по газону. В этот момент, к странному мужику подбежала пожилая женщина, сунула ему в руки пакет с едой, и он промчался мимо нас в подъезд, бросив на ходу: «стервятники!» и «Мама! Не говори с ними!». Но я поговорил с мамой. Мама была крайне недовольна и абсолютно неадекватна:

- Нас бросили, гуманитарку не привозят! Ни разу!

- Что нужно привезти, мы этим занимаемся. Говорите!

- Ничего не нужно!

Плачет, поворачивается и уходит прочь. Жора выносит диагноз:

— Укропы местные, я их знаю. Мужик прячется от мобилизации, два раза в день с собакой выходит, а мать ему еду таскает. Сама работала на фильтровальной станции, через нее вода идет в Донецк и Макеевку. Укропы по станции долбят, а чинить ее можно было только под контролем ОБСЕ.

- ОБСЕ-то больше нет!

Жора вздыхает:

- Воды тоже почти нет. Два часа в день, через день.

На последнем адресе нас отпустила эта неприятная встреча. Нам открыла очень бодрая и веселая пенсионерка Нелли, в ярко-красной футболке «Армия России». Все пространство прихожей занимала половинка дивана, это самое безопасное место в квартире:

- Я как в магазин хожу? – рассказывает нам Нелли, - забываю сразу, что я бабка и мне 65 лет, квартиру не закрываю. Бегу! На то место, где соседка Наташа недавно погибла не смотрю. Не смотрю в ту сторону вообще, быстро скупляюсь, залетаю в квартиру – фффу! Вроде в безопасности.

Все пространство прихожей пенсионерки Нелли занимает половинка дивана, это самое безопасное место в квартире.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Кошка Маня во время обстрелов куда-то прячется, она сама по себе, а вот крохотный шпиц бегает по квартире и гавкает – защищает хозяйку. Больше всего Нелли хочет, чтобы начали восстанавливать город:

- Я все-таки маляр пятого разряда! Ходила в 14 году трудоустраиваться, но мне сказали: «сиди, бабка, дома». Но, мне кажется, сейчас все закончится и каждые руки пригодятся. Людей-то у нас мало осталось.

Жалость или победа?

Ждем мэра Ясиноватой в крохотной кофейне, единственной в городе. Кофе растворимый, конечно, но ассортимент пирожных и тортов поражает. Продавщица, Елена, говорит, что торты берут стабильно: «день рождения у людей никто не отменял!». Говорим на актуальные городские темы. Елена интересуется:

- Утром сегодня были выходы, но такие странные, вот как взвизгивает протяжно. Никогда такого не слышала. Не знаете, что это? Одиночные, не залпы.

- Это «Чебурашка» так бьет, тяжелая огнеметная система.

Елена удовлетворена, но не полностью:

- Мало бьет, почему не пакетами?

Мы соглашаемся и прощаемся. Нас уже ждет мэр Дмитрий Шевченко. Мэр, живущий в своем кабинете на раскладушке. Говорит: «мои личные заморочки, только для быстрого реагирования». И объясняет:

- Самый сложный год в нашей истории. То, что было в 14 году, так, эпизоды.

- Чего они пытаются добиться этими обстрелами?

- Исключительно разрушить инфраструктуру. Вода, газ, электричество – их цели.

Говорю мэру, что своей цели они добились, город пуст, как Припять в Чернобыльской зоне, но Дмитрий Шевченко со мной не соглашается, смеется:

- Тут приехали московские гуманитарщики, поставили фуру возле администрации, минута – такая толпа! Людей просто на улице не видно. Процентов 70 населения в городе. Дети остались с родителями, все на дистанционном обучении, всего лишь четырех забрали из школ, за последнее время.

Мэр Ясиноватой Дмитрий Шевченко живет в своем кабинете на раскладушке.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

С определением «гуманитарная катастрофа» мэр категорически не согласен:

- Мы платим все зарплаты и пенсии, свет есть, вода есть. Работает железнодорожный узел, хотя ему досталось за месяц так, как за восемь лет. Если что-то разбивают обстрелами, сразу чиним. Три раза за день разбили, три раза починили. Я не отпустил из города ни торговые сети, ни пенсионный фонд. Загс, правда, сбежал, но вернется. Каждый может купить в магазине набор продуктов, мы для этого здесь и находимся. И ради большой Победы мы готовы ждать и терпеть сколько потребуется. Мы не случайно восстановили свыше тысячи домов в частном секторе, это для людей надежда, мы показываем, что верим, что все закончится.

"Прилет" в здание детской поликлиники.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Уже в неофициальном разговоре, после интервью, мэр признался, что окаменел душой за последние месяцы, эмоции исчезли, остались только задачи. Мол, раньше гибель человека от обстрела, воспринималась как трагедия. Теперь нужно собрать останки и убедить родственников не открывать гроб на похоронах. И работать дальше.

Вот эти слова мэра объяснили мне про Ясиноватую все. Город, находящийся в таком режиме, не просто живет, а сражается. Поэтому его не жалеет противник, но и жалость от врага тут никому не нужна, а нужна только победа.