Анна Каренина была наркоманкой?

В этой экранизации много хорошего и много плохого. Хорошее - отличные актерские работы: Татьяна Друбич (Анна), Олег Янковский (Каренин), Александр Абдулов (Стива) и Сергей Гармаш (Левин) прямо чудеса творят на экране. Плохое - скомканность и невнятность: Соловьев в очередной раз доказал, что двухтомный роман нельзя засунуть в двухчасовой фильм.

Премьера состоялась 31 мая в Санкт-Петербурге, в прокат лента выйдет осенью. А через год на Первом канале покажут полную пятичасовую телеверсию, где скомканности, видимо, уже не будет.

Любопытно, что Соловьев в «Анне Карениной» уделяет очень много места Алексею Каренину. Он не старый сухарь, как в большинстве предыдущих экранизаций, а очень живой, хороший, трогательный человек. Это прежде всего его история - история мужчины, который любил Друбич и с которой его развела судьба.

Как американцы чуть не спасли Анну

- Давайте вспоминать этапы - как вы все это снимали.

- «Анна Каренина» стартовала шестнадцать лет назад. Тогда мы подписали контракт с ВГТРК - это начиналось очень серьезно, по-советскому, на государственные деньги, при участии Госкино. Потом возникли американские продюсеры. Они говорили: «Мы вам дадим любые деньги, просто любые, но вы сами понимаете - американский народ такого финала не примет, придумайте что-то оптимистическое». Продюсеры вообще «пошловаты». Очень любят изъясняться с тобой от имени народа, хотя на самом деле голова их занята только разницей между вложенными и полученными деньгами. Тем не менее был у меня и такой искус... Такой огромный американский бюджет... У меня прямо началось даже некое безумие, которое длилось дня, наверное, три, - я все думал, каким бы способом «Каренину» завернуть в оптимистическую американскую обертку. Потом сумасшествие прошло, американские продюсеры это поняли и тоже куда-то исчезли.

Потом мы снова уже готовы были запускаться, но случилось «секвестирование госбюджета», по-русски - обрезание, и «Анна Каренина» под него попала, как под паровоз. «Каренина» тогда была бюджетной картиной. Помню, Армен Медведев, тогдашний глава Госкино, мне сказал: ну хорошо, мы тебе наскребем денег на производство, но тогда вся остальная киноиндустрия в стране остановится, на нее средств у нас уже не хватит. На такое убийство родной киноиндустрии я не готов был пойти.

Потом еще был кризис 1998, по-моему, года... В общем, все это ужасно долго тянулось. А в конце концов тоже как бы из воздуха возникли Первый канал и Константин Эрнст. По природе своей Константин Львович - художник, а вовсе не сдвинутый на бабле продюсер. Он тонко чувствует искусство. Именно на этой, а не на продюсерской почве мы и заспорили. И спор этот был длинным, бескомпромиссным. Но кончился миром и, я надеюсь, дружбой.

- Когда вы сократили полную пятичасовую телеверсию «Карениной» для кинопроката в рамки двухчасового фильма, получилось нечто рваное и искромсанное - словно живого человека засунули в пресс и начали сжимать, сжимать, сжимать...

- Да нет там ничего подобного. Может, если относиться к этому экранному варианту «Карениной» как к экранизации романа Льва Толстого, то, наверное, вы правы. Но это же совсем не самостоятельный фильм, а часть дилогии, состоящей из «Карениной» и второй «Ассы». Сначала надо смотреть вторую «Ассу». В ней персонажи все время снимают какую-то там «Каренину» - ну и вот что у них там вышло, это и есть фильм «Каренина». Я даже хотел к «Карениной» титр написать: сценарий и постановка Петра Горевого. Это во второй «Ассе» есть кинорежиссер, который снимает «Анну Каренину» с Аликой Алдановой в главной роли. А не с Друбич.

- Толстовский роман же по-всякому в два часа не влазит.

- Не влазит, конечно. Да и не должен влазить. Поэтому и существует пятисерийная картина для телевидения. Можно даже рассматривать кинофильм как длинный рекламный ролик телеверсии. Воля ваша.

Как Гармаш мял свою шляпу

- Что вы делали с актерами на площадке, чтобы они так у вас фантастически заиграли?

- Я просто постарался поставить их в те художественные обстоятельства, где играть они могли только так, а не иначе. Если по-честному, то я с ними вообще, наверное, никак не работал. К тому же я их всех очень люблю по-человечески. Они приходят на площадку и сами начинают сочинять какие-то сверхточные подробности.

Сережа Гармаш - он сыграл Левина - в первый съемочный день явился в какой-то немыслимой шляпе, поля которой были помяты так, как будто она упала на пол в метрополитене в часы пик. Я машинально говорю: «Сереж, пойди к костюмеру, он тебе поля отгладит». «Ты что, я столько ее мял!» И тут я соображаю, что это потрясающе точно найденная и измятая Сережей Гармашом художественная шляпа. Она же показатель того, насколько замечательно Сережа понимает, что он будет играть.

Или Олег Иванович Янковский. Он, конечно, просто великий артист. Мы с ним ничего вообще специально не обговаривали, но он сам приносил на площадку удивительной точности подробности. Когда Анна просит Алексея Каренина в сцене родов подать Вронскому руку и он после раздумья и нехотя ему ее подает, то тут же достает платок и свою руку вытирает. Янковский об этом платке ничего мне не говорил и платка на репетициях не вынимал - а в кадре платок вытащил и руку вытер. И жест был невероятным. Причем понятно, насколько фальшиво бы все смотрелось, если бы я заранее все с платком придумал и, применяя режиссерскую волю, заставил Янковского идеологически вытирать ладонь...

Иногда на периферии актерских интересов лежат вещи гораздо более важные, чем в ежику понятном центре. В том центре любой человек сразу сообразит, о чем речь, и говорить дальше будет нудно и незачем.

- А Друбич?

- Всю картину Таня требовала особого свидания со мной. У нее было желание сесть и обсудить, что же мы, собственно, лепим. Она очень ответственный человек. Даже тетрадку завела и половину романа конспектно в нее записала: кому сколько лет, кто какой университет окончил и когда. И все настаивала, чтобы я поразмыслил вместе с ней над тем, кто такая Анна. Довольно долгое время я болтал ей что-то умное и невразумительное. В конце концов не выдержал и сказал: «Тань, слушай, без тебя столько забот. Ты играй, знаешь, как в «Спасателе», и все у тебя должно получиться». А потом уже вспомнил, что в «Спасателе» у Тани был такой эпизод: она через щелку двери слушает, как учитель, в которого она влюблена, объясняет школьникам, кто такая Анна Каренина и что там с ней произошло. Слушала она, я помню, хорошо. С пониманием.

Я вообще в последнее время с некоторой настороженностью отношусь к «хорошо играющим артистам». Они и впрямь в большинстве своем прекрасные, отлично выученные. Они демонстрируют иногда фантастическую актерскую технику. Конечно, они очень профессиональны, но, как бы вам сказать, они иногда не имеют возможности полностью отдать себя герою. Раствориться в нем, что ли, иногда даже во вред своим профессиональным артистическим амбициям. И тогда возникает некий род имитации. А это всегда видно. А есть вещи, при которых любая имитация невозможна.

Как Безруков упустил роль Вронского

- Вронского должен был играть Сергей Безруков. Чем он вам не понравился?

- Очень он мне понравился, у нас просто графики не съехались. Мы уже начали снимать - и Сережа превосходно снимался. Но тут запустили «Есенина», от которого по ряду причин он не мог отказаться. Вот и все. Вместо него снялся Слава Бойко.

- Кто у вас еще претендовал на роль Вронского?

- Когда-то мы начинали обсуждать эту роль с Руденским. Потом был Домогаров, которого мало тогда еще кто знал. И на роль Каренина у меня, например, замечательно пробовался Леня Филатов, и была еще фантастически интересная проба у Петра Мамонова. Но мы так долго и мучительно запускались, что Петя успел уехать в деревню и объявить, что прекращает необязательные контакты с миром, а Леня вообще заболел.

И все эти годы рядом со мной был Олег Иванович Янковский, в конце концов оказавшийся нравственным мотором всей этой истории. Он постоянно все эти годы говорил мне: «Зачем ты снимаешь всякую ерунду, давай возвращайся к «Карениной»!»

- Ну а на Анну претенденток у вас было только две: Ирина Метлицкая и Друбич.

- Когда мы начинали, Таня выглядела, на мой взгляд, для этой роли слишком молодо. Просто старшеклассница какая-то. Это была тогда ее главная проблема. Ира выглядела старше, убедительнее, «дамистее». Впрочем, когда мы сто лет назад начинали, Янковский казался почти юношей - очень молодой, глаза горят... Впрочем, Олег всегда обладал способностью смотреть с большой живостью на окружающий его белый свет...

- Анна у вас морфин жует всухомятку в невероятных количествах: в фильме она под конец становится настоящей наркоманкой.

- И это не я сочинил, это было у Толстого! Посмотрите в романе - Анне после родов все время носят «лекарство». Впервые морфин ей дали во время родов как обезболивающее, и именно этот обезболивающий эффект морфина страшно важен. Хотя давно ее боль уже не физическая, а душевная, но она так сильна, что ее невозможно вынести без ложного обезболивающего эффекта наркотика.

- Как вы для себя расшифровываете эпиграф к «Карениной» «Мне отмщение и Аз воздам»?

- Скорее как магическую запись. Если бы Толстому хотелось написать что-то конкретное, он и написал бы что-то конкретное. И, разумеется, он чувствовал, как за этими словами стоит какое-то высокое и ясное понимание самих основ жизни.

Вообще, по-моему, «Анна Каренина» - первый роман русского Серебряного века, написанный, когда и Серебряный век-то еще не начался. И это магический роман. Не мистический, а именно магический.

Как Толстой впился взглядом в завитки волос

- Флобер писал: «Мадам Бовари - это я». У вас не возникало мысли: «Анна Каренина - это я»?

- Бунин однажды написал, что в прошлой жизни Толстой, вероятно, был женщиной. Потому что только женщина способна сочинить фразу «Анна лежала в постели в темной комнате и видела, как в темноте светятся ее глаза».

Но у меня было и другое ощущение. Когда Федора Достоевского спросили: «Над чем вы работаете?» - а он писал «Идиота», - он ответил: «Я хочу изобразить абсолютно прекрасного человека». Вот и у меня было аналогичное желание: хотелось увидеть образ абсолютно прекрасной женщины.

- Толстой говорил, что она жалкая женщина.

- Лев Николаевич во время написания романа все время хотел найти для себя какую-то концептуальную опору. Он же вообще мучился и не понимал, зачем он пишет эту книгу. Она трагически не влезала ни в одну из его концепций жизни. Поэтому он все время пытался сочинить для себя какую-то успокаивающую легенду - что Анна, мол, плохая, жалкая, нехорошая. А на самом деле ничего, кроме влюбленности в нее, у него не было.

«Анна Каренина» знаете, как появилась? Из того же самого чувства магической влюбленности. Однажды Толстой встретил у себя в доме Гартунг, внучку Пушкина. И почему-то весь вечер взгляда не мог отвести от черных завитков волос у нее на шее. Он потом, пораздумав, сказал, что разглядел в облике Гартунг живого Пушкина. Вдруг увидел, каким он был в жизни.

А еще Лев Николаевич листал пушкинское собрание сочинений и наткнулся на набросок, какой-то литературный обрывок чего-то без начала и конца. Отрывок начинался так: «Гости съезжались на дачу». Это всего несколько страничек. Пересмотрите сами - там вообще ничего нет: ни сюжета, ни характеров. Но сама магическая вязь пушкинских слов произвела на Толстого огромное впечатление. Он как бы зациклился: отрывок отрывком, но должны же быть у него какие-то начало и конец. И тут еще встреча с Гартунг - и в результате он начал писать «Анну».

- Вы наверняка в курсе - есть такая теория, что Толстой был гениален, но не умен.

- Дураковатый Лев Толстой - это смешно. Это, по-нашему, прикольно. Хотя вообще-то я иногда думаю, что все по-настоящему умные люди работают в науке. А вот там, где кончается наука и так называемый разум упирается в какую-то непреодолимую плотность - это даже нельзя назвать стеной, это именно какая-то инфернальная почти плотность, за которую разум не может проникнуть, - вот там-то и начинается искусство. Там начинается музыка: Малер, Прокофьев, Шостакович... И там начинается и живет «Анна Каренина».

ЗВОНОК АКТРИСЕ

Татьяна Друбич: «Если бы не Янковский, мы бы не поняли до конца эту Каренину!»

Татьяне мы позвонили, чтобы поздравить с предстоящей круглой датой. И тут выяснилось, все справочники нагло врут (а мы в трех источниках проверили):

- Рановато поздравляете! - смеется Анна Каренина. - Я знаю, что кое-где указана неверная информация. Но я бы не хотела сильно заострять внимание на этом. Честно сказать, не люблю праздновать дни рождения. Премьера фильма важнее! А друзей собираю без повода. Вообще так повелось, что каждый год на день рождения, 7 июня, я уезжаю из Москвы. И в этом году обязательно уеду.

- Татьяна, сейчас многие признанные мастера ругают современное кино. Любопытно, что вы скажете на этот счет?

- Каждый раз иду в кинотеатр с надеждой, что мне фильм понравится. Но чаще всего ухожу в разочаровании. Из последнего, например, понравилась «Анна Каренина» (говорит улыбаясь). Я ее на днях посмотрела. Рада за Сергея Александровича, что он прошел эту дистанцию, выдержал ее. Безумно жаль, что нет с нами рядом Олега Ивановича Янковского и Александра Гавриловича Абдулова. Они не видели картину. Но нет сомнений, что были бы о ней хорошего мнения... А если продолжить... Последнее время мне кажется документальное кино гораздо интереснее, чем игровое.

- Тогда вернемся к вашей Карениной. Героиня она непростая...

- Сыграв Каренину, могу сказать, что ее стоило сыграть! Фильм получился о любви и расплате за это чувство. Да что говорить, когда моим партнером был Олег Иванович Янковский! Мне кажется, самое главное, что есть в этой картине, - это дуэт именно такого Каренина с Карениной. Безусловно, замечательный Вронский, и все. Но семья Карениных в корне отличается от других экранизаций. Я очень люблю Татьяну Самойлову, считаю ее лучшей актрисой. Но там получилась мелодрама, а у Соловьева - настоящая драма. Пожалуй, самая точная экранизация. Я работала в своей жизни с двумя великими артистами. Один из них - Олег Янковский. Он меня поразил отсутствием звездности. Двести процентов партнерства на площадке. И вообще, если бы не Олег Иванович, мне кажется, мы бы эту Каренину до конца бы не поняли. Он находил очень правильные слова.

- Татьяна, вы по-прежнему считаете, что кино - это случайность, которой лучше бы с вами и не было?

- Моя жизнь была бы другой, если бы я не встретила Соловьева. Не знаю, хуже или лучше. Но менять бы ничего не стала.

- Как воспитываете дочь?

- Аня настолько самодостаточна, что ее не надо воспитывать. Ей нравится играть, она пианистка. Написала музыку для «Анны Карениной». Я ей желаю быть здоровой и богатой. Это лучше, чем бедной и больной.

- Татьяна, знаю, что вы просто не терпите этот вопрос. Но читательницы не простят. Как удается вам держать такую великолепную форму?

- Да в последнее время все просто обезумели с этой внешностью. Раньше, когда был дефицит, обсуждали кто как одет. Теперь - кто как выглядит (смеется). Мне кажется, женщина и должна так выглядеть, как я. Спасибо маме с папой, природе и правильному питанию. Не ем что попало, в гармонии живу. Не суечусь, не схожу с ума. С близкими и друзьями. Это дает правильную энергию.

Раиса МУРАШКИНА.

Смотрите также на KP.RU

Фотогалерея: "Анна Каренина" от Соловьева