Невероятно, но это было
Алена Прокина
Томич Федор Бурый прошел через пекло войны, концентрационный ад. Он не пал духом, потому что верил в солдатское везение, был убежден, что ему предначертано выжить и вернуться домой.
Федор Поликарпович родился в Томске в 1919 году. С детства его отличало тонкое чувство красоты, склонность к художественному искусству. Подростком прошел обучение фотографическому делу у известного томского мастера Петра Никитича Пенькова, стал фотографом, работал увлеченно, творчески. Так бы и длилась мирная жизнь Федора, но внезапно грянула война...
С первых дней войны 22-летний Федор Бурый рядовым красноармейцем отправился на фронт в составе сформированной в Томске 166-й стрелковой дивизии. Он стал фотокорреспондентом дивизионной газеты «Боевой путь». Дивизию эшелонами отправили под Смоленск, в гущу самых кровопролитных событий, и красноармейцу Бурому часто вместо фотоаппарата приходилось брать в руки оружие. Там, под Смоленском, осенью 1941-го томская дивизия, окруженная фашистами, две недели вела жестокие бои, прорывались из окружения. В одном из боев Бурого ранило осколком мины. Потерявшего сознание пехотинца подобрали фашисты. Так он попал в плен.
С первых дней войны 22-летний Федор Бурый рядовым красноармейцем отправился на фронт в составе сформированной в Томске 166-й стрелковой дивизии. Он стал фотокорреспондентом дивизионной газеты «Боевой путь». Дивизию эшелонами отправили под Смоленск, в гущу самых кровопролитных событий, и красноармейцу Бурому часто вместо фотоаппарата приходилось брать в руки оружие. Там, под Смоленском, осенью 1941-го томская дивизия, окруженная фашистами, две недели вела жестокие бои, прорывались из окружения. В одном из боев Бурого ранило осколком мины. Потерявшего сознание пехотинца подобрали фашисты. Так он попал в плен.
Земной ад
После войны Федор Поликарпович рассказывал, как его и других военнопленных, словно скотину, плотно набив вагоны, переправляли через всю Европу. Не кормили по нескольку дней. В вагонах было душно, постоянно хотелось пить. До конца пути многие не дотянули...
Пленных бросали из лагеря в лагерь. Наконец, из французского городка Сен-Мало через пролив Ла-Манш на барже привезли на захваченный фашистами британский остров Джерси. Он в составе Норманнских островов был оккупирован немцами еще летом 1940-го, а в октябре 1941-го Гитлер потребовал превратить острова в «неприступную крепость», боясь за свои тылы во время стремительного продвижения к Москве. Первыми на Джерси оказались французы, поляки, чехи, испанцы, потом наступил черед русских. Здесь строили подземную железную дорогу до порта Сент-Хельер. На Джерси был открыт засекреченный концлагерь «Силт». Его охраняли исключительно эсэсовцы. Именно в «Силт» и попал сибиряк Бурый.
Пленных бросали из лагеря в лагерь. Наконец, из французского городка Сен-Мало через пролив Ла-Манш на барже привезли на захваченный фашистами британский остров Джерси. Он в составе Норманнских островов был оккупирован немцами еще летом 1940-го, а в октябре 1941-го Гитлер потребовал превратить острова в «неприступную крепость», боясь за свои тылы во время стремительного продвижения к Москве. Первыми на Джерси оказались французы, поляки, чехи, испанцы, потом наступил черед русских. Здесь строили подземную железную дорогу до порта Сент-Хельер. На Джерси был открыт засекреченный концлагерь «Силт». Его охраняли исключительно эсэсовцы. Именно в «Силт» и попал сибиряк Бурый.
“
На Джерси фашисты устроили настоящий концентрационный ад. Узники осваивали каменоломни острова с утра до ночи – надо было вырубать кувалдами в скалах огромные куски камня и загружать камнедробилку. Вскоре из натруженных рук стала сочиться кровь... В сыром подземелье военнопленные трудились в две смены по 12 часов. С нами обращались хуже, чем со скотом. Срок, когда нас можно эффективно использовать, равнялся, по мнению коменданта, шести месяцам. Потом рабочую силу убивали – причем зверски. Излюбленным способом расправы там было медленное удушение железной проволокой. Обессилевших людей расстреливали и сбрасывали со скал в море. Некоторых топили в жидком бетоне... Жители Джерси, видевшие колонну военнопленных, замирали в ужасе. Лица узников казались еще более чахлыми на фоне рваной истлевшей одежды. Островитяне смотрели на нас сочувственно, а женщины пытались подбежать и сунуть оголодавшим пленным нехитрую снедь..."
Федор стал Биллом
Мысль о побеге не оставляла Федора ни на минуту, несмотря на неудачные попытки еще по пути сюда, – но ведь его не расстреляли, только, поймав, жутко избили... Он был убежден, что в солдатской судьбе очень важно везение, и верил, что ему предначертано выжить и вернуться домой. И сибиряк решил рискнуть.
Федор обратил внимание, что стена, огораживающая каменоломню, была хоть и выше человеческого роста, но без колючей проволоки – перелезть можно. Но тогда он даже не предполагал, что остров Джерси очень маленький, всего 20 километров длиной и 8 шириной, с одной стороны к стене примыкал Ла-Манш, с другой – фермерские поля. Куда там было бежать?
Вскоре выпал подходящий для побега случай. Как-то утром зарядил дождь, остров накрыл густой туман. На каменоломне прекратились работы, часовые прятались от дождя. Улучив момент, Бурый перебрался через стену и стремглав помчался по полю. На дороге Федор увидел лошадиную упряжку и двух человек. Подумал: сдадут фашистам? Он знал, что для местных фермеров немцы издали приказ: «Всякий, кто скрывает или ненадолго предоставляет кров военнопленным, бежавшим из лагеря, подлежит смертной казни». Но джерсийцы все равно оказывали беглецам помощь. Вот и сейчас английский фермер только спросил: «Рашен?»
Федор обратил внимание, что стена, огораживающая каменоломню, была хоть и выше человеческого роста, но без колючей проволоки – перелезть можно. Но тогда он даже не предполагал, что остров Джерси очень маленький, всего 20 километров длиной и 8 шириной, с одной стороны к стене примыкал Ла-Манш, с другой – фермерские поля. Куда там было бежать?
Вскоре выпал подходящий для побега случай. Как-то утром зарядил дождь, остров накрыл густой туман. На каменоломне прекратились работы, часовые прятались от дождя. Улучив момент, Бурый перебрался через стену и стремглав помчался по полю. На дороге Федор увидел лошадиную упряжку и двух человек. Подумал: сдадут фашистам? Он знал, что для местных фермеров немцы издали приказ: «Всякий, кто скрывает или ненадолго предоставляет кров военнопленным, бежавшим из лагеря, подлежит смертной казни». Но джерсийцы все равно оказывали беглецам помощь. Вот и сейчас английский фермер только спросил: «Рашен?»
Бурого привезли на ферму участника Сопротивления Рене Ле Мотте. Четырехлетний сын Рене, знавший еще мало слов и имен, увидел Федора и почему-то спросил: «А это кто, Билл?» «Билл», – не раздумывая согласился фермер. Так Федор стал Биллом.
Несколько месяцев он прятался в доме Рене. Объяснялись сначала знаками, пока Билл учил английский по самодельному словарику. Вскоре он принял на английском первое сообщение о разгроме немцев под Сталинградом по радиоприемнику, спрятанному на сеновале. Федор стал регулярно записывать сообщения: листовки с новостями через участников Сопротивления передавали в бараки военнопленным.
Однажды знакомый констебль сообщил Рене Ле Мотте, что немцы наблюдают за его домом. Оставаться там стало опасно. Рене попросил приютить русского свою приятельницу, хозяйку бакалейной лавки Луизу Гульд. Прощаясь с семейством фермеров, Федор-Билл достал свою единственную фотокарточку и на обороте написал: «Друг в беде – настоящий друг. Рене и его семье». Этот снимок до сих пор хранится у потомков Рене.
Несколько месяцев он прятался в доме Рене. Объяснялись сначала знаками, пока Билл учил английский по самодельному словарику. Вскоре он принял на английском первое сообщение о разгроме немцев под Сталинградом по радиоприемнику, спрятанному на сеновале. Федор стал регулярно записывать сообщения: листовки с новостями через участников Сопротивления передавали в бараки военнопленным.
Однажды знакомый констебль сообщил Рене Ле Мотте, что немцы наблюдают за его домом. Оставаться там стало опасно. Рене попросил приютить русского свою приятельницу, хозяйку бакалейной лавки Луизу Гульд. Прощаясь с семейством фермеров, Федор-Билл достал свою единственную фотокарточку и на обороте написал: «Друг в беде – настоящий друг. Рене и его семье». Этот снимок до сих пор хранится у потомков Рене.
Федор Бурый считал, что в солдатской судьбе очень важно верить в свое везение, важно быть убежденным, что предначертано тебе выжить, вернуться домой.
Спасая сына другой матери
Луиза приняла Федора в своем доме в сельском приходе Сент-Уан. Старший ее сын, студент Оксфорда, погиб на фронте в самом начале войны. Федор напомнил ей Эдварда, поэтому британка не колеблясь согласилась спрятать беглеца. Когда ее спрашивали, зачем она ставит под угрозу свою жизнь ради совершенно чужого человека, Луиза отвечала: «Я должна что-то сделать для сына другой матери». Так осенью 1943-го в доме Луизы Гульд появился племянник – француз по имени Билл - худощавый, с хорошими манерами, сносно говорящий на английском. Луиза, ее брат Гарольд и сестра Айви помогали освоить язык с помощью самодельного словаря, пытаясь выработать у него французский акцент, чтобы не вызвать у немцев подозрений. Им даже удалось оформить ему удостоверение личности.
Федор жил в комнате Эдварда, носил его одежду, совершенствовал английский. И продолжал ловить сообщения с фронтов по радиоприемнику. Бурый рассказывал, что переживал за своих, мечтал снова оказаться на фронте, но покинуть остров не представлялось никакой возможности. Почти до конца войны он прожил у Луизы. Весной 1945-го ее сосед донес полиции, что миссис Гульд прячет русского. Луизу предупредили, и она успела переправить Федора к своей младшей сестре Айви в столицу острова Сент-Хельер (этот дом был явочной квартирой подпольщиков). Но во время обыска немцы нашли у нее самодельный англо-русский словарь и личные вещи, которые указывали на пребывание беглеца в доме. Луизу арестовали и депортировали в женский концлагерь Равенсбрюк, на севере Германии. Там она приняла мученическую смерть в газовой камере в возрасте 53 лет, не дожив несколько недель до Дня Победы. Брат Луизы, Гарольд, тоже был арестован и отправлен в Бельзен. Он оказался единственным известным, выжившим в этом лагере. Была арестована и сестра Луизы, Айви. Она пыталась бежать, но ее вернули и приговорили к депортации. Выжила благодаря справке врача-подпольщика, что она больна.
Федор жил в комнате Эдварда, носил его одежду, совершенствовал английский. И продолжал ловить сообщения с фронтов по радиоприемнику. Бурый рассказывал, что переживал за своих, мечтал снова оказаться на фронте, но покинуть остров не представлялось никакой возможности. Почти до конца войны он прожил у Луизы. Весной 1945-го ее сосед донес полиции, что миссис Гульд прячет русского. Луизу предупредили, и она успела переправить Федора к своей младшей сестре Айви в столицу острова Сент-Хельер (этот дом был явочной квартирой подпольщиков). Но во время обыска немцы нашли у нее самодельный англо-русский словарь и личные вещи, которые указывали на пребывание беглеца в доме. Луизу арестовали и депортировали в женский концлагерь Равенсбрюк, на севере Германии. Там она приняла мученическую смерть в газовой камере в возрасте 53 лет, не дожив несколько недель до Дня Победы. Брат Луизы, Гарольд, тоже был арестован и отправлен в Бельзен. Он оказался единственным известным, выжившим в этом лагере. Была арестована и сестра Луизы, Айви. Она пыталась бежать, но ее вернули и приговорили к депортации. Выжила благодаря справке врача-подпольщика, что она больна.
И тех, кто спасся, бежав из концлагеря, и бойцов Сопротивления объединяло одно чувство ненависти к захватчикам.
Человека, который спрятал Федора после ареста Луизы, звали Роберт Ле Суэр. Ему было 19 лет, он работал страховым агентом. Он понимал, что его может ждать участь Луизы, но пошел на это, кроме того приютив позже еще семерых русских. Федор переводил сводки лондонского радио на русский, писал вместе с друзьями листовки, которые подбрасывали в барак узникам.
Вести с фронтов приходили радостные. Советские войска уже вели бои на территории Германии. Участники Сопротивления готовились взять власть на острове Джерси в свои руки. Восстание назначили на 10 мая 1945 года. Но еще до назначенного часа пришло сообщение, что Берлин взят советскими войсками.
После Победы
В Томск Федор Бурый вернулся в 1946 году. За мужество и героизм он был награжден двумя орденами Отечественной войны. А тогда, в мае 45-го, прощаясь со своими спасителями на острове Джерси, он обещал регулярно писать, но целых 20 лет от него не было ни слова. Не потому что забыл, время было непростое, и поддерживать связь не было возможности. Но спустя годы в газете Jersey Evening Post было опубликовано письмо Федора Бурого, в котором он благодарил всех, кто спас его жизнь, особенно Луизу Гульд. Он писал, что сердце его сжимается от боли оттого, что он не может пожать ей руку: «Она была матерью для меня и навсегда останется в моем сердце».
В 1965-м, в год 20-летия Победы, Федор Поликарпович участвовал в Международной встрече ветеранов Второй мировой войны и бойцов Сопротивления в Москве. Тогда же по приглашению Советского комитета ветеранов войны прибыли в Советский Союз два жителя острова Джерси, активно помогавшие военнопленным – Гарольд Ле Дрилинек и Норман Ле Брок. Встреча была очень трогательной и теплой. После долгих лет молчания началась активная переписка и с Робертом Ле Суэр. В 1992 году Федор и его жена Надя пригласили Роберта в Томск, в гости, и он без раздумий приехал. До конца жизни Федор Поликарпович переписывался с друзьями с острова Джерси. А в 1998-м Бурый ездил в Англию на могилу Луизы. Как вспоминал Роберт Ле Суэр, когда самолет приземлился, пилот объявил, что Федор Бурый, бывший узник острова Джерси, спасенный местными жителями, участник Сопротивления, впервые с 1945 года возвращается на остров. И пассажиры устроили ему овацию.
Федор Бурый скончался в возрасте 80 лет. Как вспоминают о нем те, с кем он был знаком, это был очень добрый, интеллигентный, жизнерадостный человек, известный фотограф, его снимки часто публиковались в журналах, газетах, книгах. До последних своих дней он был активен, деятелен, возглавлял совет ветеранов 166-й стрелковой дивизии. Писал статьи о непростых событиях своей жизни и всегда помнил о тех, кто спас ему жизнь.
В 1965-м, в год 20-летия Победы, Федор Поликарпович участвовал в Международной встрече ветеранов Второй мировой войны и бойцов Сопротивления в Москве. Тогда же по приглашению Советского комитета ветеранов войны прибыли в Советский Союз два жителя острова Джерси, активно помогавшие военнопленным – Гарольд Ле Дрилинек и Норман Ле Брок. Встреча была очень трогательной и теплой. После долгих лет молчания началась активная переписка и с Робертом Ле Суэр. В 1992 году Федор и его жена Надя пригласили Роберта в Томск, в гости, и он без раздумий приехал. До конца жизни Федор Поликарпович переписывался с друзьями с острова Джерси. А в 1998-м Бурый ездил в Англию на могилу Луизы. Как вспоминал Роберт Ле Суэр, когда самолет приземлился, пилот объявил, что Федор Бурый, бывший узник острова Джерси, спасенный местными жителями, участник Сопротивления, впервые с 1945 года возвращается на остров. И пассажиры устроили ему овацию.
Федор Бурый скончался в возрасте 80 лет. Как вспоминают о нем те, с кем он был знаком, это был очень добрый, интеллигентный, жизнерадостный человек, известный фотограф, его снимки часто публиковались в журналах, газетах, книгах. До последних своих дней он был активен, деятелен, возглавлял совет ветеранов 166-й стрелковой дивизии. Писал статьи о непростых событиях своей жизни и всегда помнил о тех, кто спас ему жизнь.
Совет ветеранов 166-й стрелковой дивизии. Сидят (слева направо): П.Н. Юсев, М.И. Кофтунов, М.Г. Муравьев, Л.Ф. Рожнев, П.В. Балабушевич, П.Н. Молчанов, М.А. Мируц, Е.Н. Крымский. Стоят (слева направо): А.К. Иксанов, А.И. Торопыгин, Ф.Е. Лобанов, К.А. Бахтин, Ф.П. Бурый, Б.Т. Коптелов. Источник фото: elib.tomsk.ru.
Действительно, непростая судьба нашего земляка достойна глубочайшего уважения и не должна быть забыта томичами, как не забыта она в Великобритании, где о невероятной истории сибиряка Федора Бурого и его спасительницы Луизы Гульд снят художественный фильм «Сын другой матери». Премьера фильма состоялась в Лондоне весной 2017 года.
Редактор
Татьяна Актабаева
Руководитель проекта
Маргарита Вагина
Текст
Татьяна Актабаева, Игорь Тюрин, Светлана Чернозубенко, Вероника Казачек, Оксана Чайковская, Елена Гусева, Алёна Прокина, Сергей Никифоров, Сергей Симонов, Елена Чечнева
Верстка
Юлия Давыдова
