А потом пошли танки и солдаты следом. Продержались мы в наших окопах часа два и отступили. Так и дошли до самого Сталинграда. Всю весну и лето шли. Потом я уже ничего не боялся и веса пулемета не чувствовал. Кругом руины, развалины. Зацепились мы за какой-то дом, контору какого-то треста. Лейтенант сказал, ни шагу назад, все, говорит, поляжем здесь, а отступать нам некуда – дальше река. Сколько атак отбили – не помню. Пулемет горячий весь. Ад кромешный, русская и немецкая речь вперемешку. Все солдаты были полуоглохшие от грохота, стоявшего вокруг. На улицах танки подбитые. Мины воют, пули свистят, огонь, дым. А потом достал меня немецкий пулеметчик, прямо в спину очередью и в упор. Да, как обнаружилось позднее, еще и мина рядом разорвалась. Очнулся я в санитарном вагоне уже за Уралом. В госпитале лежал в Свердловске. Доктор сказал, все осколки и пули, что смогли, вытащили. А вот с пулями в позвоночнике и в колене придется всю жизнь жить».