Как становятся монахами…

Михаило-Архангельский мужской монастырь в деревне Козиха Ордынского района - место особенное для православных верующих. В 2017 году монастырю исполнилось 20 лет. За это время на обломках совхоза, среди полуразрушенных складов и ремонтных мастерских появился храм, помещение для келий и большое фермерское хозяйство с коровами, лошадьми, курами, яблоневым садом и даже собственным прудом.

Секрет успешного возрождения хозяйства выдал нам первый же встречный - один из послушников монастыря. Здоровяк-бородач с широченной спиной чистил ломиком коровник. Смерзшаяся грязь откалывалась большими кусками и разлеталась в разные стороны.

- Главное в монастыре - не забывать молиться, - говорит послушник. - С молитвой и работается легче - вон как все поддается. А если не молиться, то будет тяжело и работать, и жить.

В первое время, когда монастырские здания активно отстраивались, послушникам приходилось просыпаться в 3.45.

Всего в монастыре живут и трудятся около 30 человек. Есть среди них даже физик-ядерщик, выпускник престижнейшего МФТИ, ученый, которому светила карьера в лучших университетах мира, но он избрал для себя другой путь. В келью к нему нас, правда, так и не пустили: говорят, большое внимание мирян не на пользу монашеству. Все-таки монах - это человек, который идет на духовный подвиг не для того, чтобы светиться в прессе.

Кажется, здесь все время что-то переделывается и достраивается. Храм, служивший когда-то помещением для местной ремонтно-тракторной мастерской, постоянно меняется и ремонтируется.

- Здесь стояли трактора, вон там были большие ворота, через которые сюда на ремонт заезжала техника. - Владыка Павел, епископ Колыванский, викарий Новосибирской епархии, стоя возле алтаря, показывает рукой в сторону. - Потом, с развалом Советского Союза, здесь все пришло в упадок, и в итоге нам передали это здание. Мы его перестроили и стали служить.

Духовный подвиг, а не бегство от кредитов

Со стороны может показаться, что монастырь - обыкновенное фермерское хозяйство, сельскохозяйственное предприятие широкого спектра. Здесь занимаются и пчеловодством, и животноводством, и даже рыбоводством. В нескольких километрах от монастыря есть пруд, в котором монахи разводят карпов. Особая гордость монастырского хозяйства - дикие утки, которые прижились на пруду. Когда в округе охотники активно отстреливают дичь, можно найти спасение в тишине и спокойствии закрытого монастырского водоема. Утиная семья живет здесь уже в нескольких поколениях.

Но первое впечатление обманчиво: все «работники» данного «предприятия» живут по жесткому уставу, регламентирующему каждую минуту жизни. День в монастыре начинается с молебна в 6 часов утра и заканчивается отбоем в 11 часов вечера. И это еще смягченный вариант распорядка: в конце 1990-х годов подъем был в 4.40 (а несколько месяцев, когда шла стройка храма, - даже в 3.45. - Прим. авт.).

Такие жесткие условия способен выдержать далеко не каждый - неудивительно, что периодически часть послушников покидают стены монастыря. Но те, кто остается, с улыбкой говорят, что подобной радости, которую они здесь испытывают, в миру просто не бывает.

- Я когда-то был инженером по радиоэлектронике, работал на военном заводе в закрытом городе, - поведал свою историю владыка Павел. - Достойная зарплата, серьезные перспективы. Однажды меня вызвал к себе главный технолог и сказал: «Вас видели в храме в соседнем городе. Это, конечно, ваше личное дело, но мне хотелось бы знать ваши дальнейшие планы». Я ответил, что не желаю связывать свою жизнь с военным производством. Когда впервые приехал сюда, тут было все очень бедно: саманные стены, некрашеный пол, деревянные нары… Все в ватниках, валенках, удобства на улице. Но мне здесь все очень понравилось. Почему? Это то, о чем я мечтал с детства и искал всю жизнь. Все лишнее, что было: деньги, вещи - все отдаешь и получаешь большую духовную свободу. И от этого такая радость… Я ее даже сначала не понимал. В миру такой радости не бывает.

Икона была гнетом для капусты

Несмотря на то что монастырь в Козихе пока еще достаточно молод, у него уже есть свои чудесные истории. Например, обретение Иверской иконы Пресвятой Богородицы. Это список с оригинала, хранящегося на горе Афон в Греции. Икона была написана в начале прошлого века и находилась в храме в селе Решеты Кочковского района. С приходом советской власти храм был уничтожен, а икону применяли в домашнем хозяйстве в качестве гнета для приготовления квашеной капусты. Спустя какое-то время соседи выменяли ее у «хозяйственных» владельцев, но лик Богородицы на иконе потускнел, и никому не удавалось отмыть образ.

- Новая хозяйка стала молиться перед иконой, и постепенно изображение на образе стало проявляться - в течение нескольких месяцев лик полностью восстановился, - рассказывает владыка Павел. - Потом хозяйка умерла, и икона досталась в наследство ее племяннице. Многие священники просили передать образ для их приходов, но женщина всем отказывала. Представителям нашего монастыря удалось уговорить хозяйку дать икону на две недели в наш храм. Все две недели мы усердно молились, чтобы женщина оставила икону здесь, и в итоге она нам ее подарила. Каждый день мы начинаем с молитвы Богородице. Наш храм общедоступен для всех - любой верующий с 8 часов утра и до 8 часов вечера может зайти и помолиться.

- Для нас Пасха - это прежде всего духовный праздник, - продолжает епископ Павел. - Перед ней - Страстная седмица, очень волнительные службы. Потом - всенощное бдение, служба идет всю ночь. А потом уже трапеза… Кулинария - общая для всех, для нас этот вопрос уже вторичен. На столе традиционно крашеные яйца, куличи, селедка под шубой, рыбный супчик.

- Кагор дозволяется?

- У нас сухой закон, мы вообще ничего не пьем. В этом нет необходимости, нам и так весело на душе (улыбается).

Среди послушников монастыря - люди разных национальностей, есть даже туркмены и таджики. Принимая постриг, человек отрекается от всего, что было с ним в прошлом, - даже от собственного имени и дает три обета - послушания, нестяжания и целомудрия.

- Если в монастырь поступает тот, кто не может себя реализовать в миру, то из него и здесь ничего не получится, - утверждает викарий Павел. - В монастырь должен уходить тот, кому есть от чего отречься. А когда к нам приходит человек, который «отрекается» от кредитов, мы понимаем, что он все равно здесь не задержится…