Владимир ЛОГИНОВ

Странные танцы сибирских косуль

Везде такое происходит? Резонный вопрос в поисках мало-мальского просвета, дыры в этом бесконечно глубоком снежном тупике...

- Есть исключения, - замечает директор ГКУ НСО «Природоохранная инспекция» Валерий Шрейдер, - например, заказник «Маяк»* в Кочковском районе области, где, по нашим подсчетам, сейчас зимуют порядка 300 косуль**. В том числе и пришлые - «мигранты» из соседних районов, даже из Томской области. Для нашего региона это показательный пример: именно на этой особо охраняемой территории их концентрация в зимний период и периоды открытия сезонов охоты всегда высока, а толщина снежного покрова зимой такова, что косуля спокойно передвигается и довольствуется тем, что осталось в колках и на полях.

Особенность «Маяка» в рельефе местности - продуваемые степные просторы с березовыми колками, нет волков, медведей, других хищников. Плохо другое - своими границами заказник упирается в федеральную трассу, идущую в Казахстан. (Когда-то границы были иными, они уходили вглубь от дорог, но в 80-е годы прошлого века границы пересмотрели, решив сделать территорию заказника более обширной, добавив, как говорят охотоведы, «кормовую» базу. - Прим.авт.) Сейчас, когда по асфальтной дороге мчатся в Кочки, Карасук, Павлодар автомобили и грузовики, дикие козы в любое время суток, как зеваки, выходят на трассу и глазеют по сторонам. И иногда получают шальную пулю...

Косуле, видите ли, как любопытной Варваре, все интересно: что за огоньки мерцают, какие предметы проносятся, оставляя вихри белой крупы. Ей бы стоило сторониться человека как черт ладана, бежать в тот самый непролазный лес куда глаза глядят - так нет же...

- Так все и происходит, - дополняет мои суждения охотовед заказника Валерий Домаров. - Коза - она безмозглая, дурочка, каких на свете еще поискать надо...

- Прямо вот так - не в бровь, а в глаз?..

- Так и пишите. Грубо, конечно, но все, что я могу о ней сказать, я говорю. Ей бы мозгов побольше да доброты поменьше, с рождения иметь чувство опасности... Главный ее враг - отсутствие чутья, которое передается из поколения в поколение.

...Домаров - великан, столкнет и не обратит внимание. Рассказывают про него байки. При росте 2 метра, с кулачищами, как у Ильи Муромца, но с добрым и сентиментальным взглядом, он - настоящая гроза браконьеров. К местным, по его уверениям, у него нет претензий, потому что свои большей частью живут на территории, прилегающей к заказнику, а если и в нем - то законы уважают. (Как, к примеру, в поселке Республиканский: вышел из дома, и все - заказник слева, справа, впереди... Хозяйственную деятельность вести можно, но ограниченно: охотиться и убивать дичь - нельзя, а дрова, хоть и можно заготавливать, но спиливать и рубить в промышленных масштабах запрещено. Возделывать землю, сеять - можно, обустраивать существующие искусственные пруды, разводить рыбу и привлекать туристов - тоже... В общем, официальный документ (Постановление правительства Новосибирской области от 26 сентября 2012 г. № 441-п «Об утверждении Положения о режиме особой охраны особо охраняемой природной территории регионального значения - государственного природного заказника «Маяк» Новосибирской области») - целый талмуд о том, что разрешено, а что - категорически нет! Так вот, местные с огнем не шутят, то есть Домарову от них головной боли ровным счетом никакой... А вот залетные... Те, кто хочет пострелять на дармовщинку, не съезжая с федеральной трассы, - о них хоть каждый день пиши. Да, говорят, все без толку, безнадежное это дело:

- Он как-то летом прознал про браконьеров, вышел к ним из лесу, а те врассыпную кинулись куда глаза глядят. Его, скорее всего, за йети приняли - не разглядели в нем человека со среднестатистическим росточком 170 сантиметров и некрупным телосложением.

- Ну не знаю, кто такие небылицы обо мне распространяет,- улыбается Домаров. - Я что, виноват, что таким родился? Но главное подмечено верно. Браконьеры - это не наши сельские жители. Наши возьмут охотбилет, путевки - и в соседние, граничащие с заказником, охотничьи угодья идут. И если ничего не добудут - так и приходят ни с чем. Там, в охотугодьях, сражаются на равных. Но чтобы с козой-дурой бодаться... Это все равно, что слабого бить, не способного за себя постоять. Вот преследует козу человек-хищник - другой бы зверь свернул, улизнул, хитростью бы ушел от преследователей. А эта - параллельно с тобой бежит и не отстает - беззаботный мотылек, на горящий костер летящий.

За прошлый год Домаров остановил на федеральной трассе пять браконьеров. Все - сугубо приезжие. Главное оружие охотоведа - грозный вид и кулаки. В итоге никого не наказали. Если взяли с поличным, то есть с тушей убитого животного на транспорте браконьера, - вещественные доказательства, как говорится, на месте, тогда не отопрешься. Ну а дальше начинается свистопляска - звонок в полицию, составление протоколов, приведение доказательств того, что изъятые вещдоки принадлежат именно конкретному варвару, который, проявляя далеко не спортивный интерес, сошел с трассы и убил любопытную косулю.

Наша цель - увидеть своими глазами тот самый Клондайк, стада, как говорит охотовед, любопытных коз, у которых отличные пропитание и условия и которых не задирают одичалые деревенские собаки...

- Вот зря вы все это придумали - вам пиар во всей красе подавай, а о Косулях вы подумали? - с укоризной замечает Домаров. - Вот вносим, как говорится, фактор беспокойства в жизнь наших козочек... Им звуки снегохода - как человеку вой турбины самолета. Для них это повышенная нагрузка, любопытная животина будет бежать параллельно с нами, загоняя себя до инфаркта и воспаления легких. Ладно, будем стараться не преследовать бедных косуль и сбавлять обороты.

...Три минуты на разбег. Удивился: снегоход тронулся плавно. Такой отличной «рабочей лошади» у нищих охотоведов давно не встречал. Оказывается, снегоход одолжили у соседей - богатого коммерческого охотничьего хозяйства. Там на технику деньги есть (для своих егерей, охотников), но внимания заслуживает другой факт: эта организация безвозмездно помогает «государевым» людям и в патрулировании заказника, и в ловле браконьеров. У самого же охотоведа не то что нового снегохода нет - ГСМ на вес золота. На все ответ стандартный: нет денег. И зарплата 15 тысяч рублей...

Первая остановка - и вот вам: впереди бегут косули. Вязнут, но препятствия преодолевают. Как зайчики, одна за другой гурьбой несутся. Кажется, руку протяни - и козу удастся погладить, как домашнего котейку. Мы смотрим на поле - следов как на толковище. Пока снегоход стоит - животное не реагирует, но стоит машинку на лыжах завести - любопытство сменяется страхом, и коза уносится. Однако любопытство не покидает - видно, что косуля непременно желает знать, что за свирепый зверь ее преследует.

- Вот тут она снег раскопытила*** до основания - пыталась раздобыть себе стебли, - говорит Домаров.

Спустя несколько минут сделали еще одну остановку у кормушек - всего их в заказнике 12. Возле каждой - запорошенный рулон сена. В феврале, когда дело будет идти к весне, сено заботливо распакуют - и раскидают в кормушки. Почему не сейчас? Ответ понятен: пока на поле всего хватает - и косулям не составляет труда найти стебли, ветки, без особого труда добыть себе съестное.

- Какая высота снега для косуль критическая?

- Если сугроб выше 40 сантиметров - все, животное завязнет и начнет замерзать. Сверх этой цифры косуля просто не сможет копытом пробить снег, покров. Голод и ступор... А сено к кормушкам я сюда осенью завез - для спокойствия, - рассказывает Домаров. - Так положено. Все как всегда. Для нас это рабочий процесс, повторяющийся из года в год. Так же, как и ЗМУ****...

ЗМУ - уже знакомое слово. Расшифровывается как зимний маршрутный учет. Эта рутинная работа входит в штатные обязанности.

Почему все профессионалы соглашаются с тем, что в «Маяке» - огромное поголовье косуль для области, около 300 животных?

- Ну смотрите, все очень просто, - отвечает Домаров. - Снегоход оставляет след, на следующий день появляются отпечатки животных. Они-то и представляют для нас наибольшую ценность. Сколько следов, кто наследил, что за зверь ходил, топтал - это определить не составляет большого труда. Потом все данные складываются, и получается картинка: кто обитает в заказнике, сколько голов.

Но субъективизм вмешивается в жизнь. Говоря о количестве косуль, как бы заранее делают допущение - охотоведы могут ошибиться. Поэтому среди охотоведов существует понятие погрешности. Но в любом случае пальма первенства остается у «Маяка» - это заказник-лидер по плотности особей косуль на тысячу гектаров.

- Я на своем веку помню лишь один год, когда «Маяк» утопал в снегу, - делится Александр Шатула, охотовед со стажем, - в 1995 году до 2 метров высота покрова была. Косули просто гибли от безысходности. Мы тогда приходили животным на помощь - для этого брали тяжелую технику: мощным трактором «Кировец» делали клин - просто ковшом сгребали снег в кучу и таким образом делали большую дорогу, на которую можно косулям встать. А сено?.. Сено тоже кладем не от хорошей жизни: когда поля покрывает глубокий снег и косулям нет пропитания, хоть сено поможет им себя поддержать. А вообще зимой косуля ест зерно, рапс - все то, что есть на полях.

Но в любом случае «Маяк» стал для косуль таким местом, куда, узнав о нем, побежали бы все другие козы - ради спасения и встречи весны…

- Хоть коза и дура, но навигатор у нее имеется,- смеется Домаров. - Радуется, когда в заказнике оказывается. Вот, бывает, заползет на территорию охотничьего общества, услышит выстрелы - и потом все равно понимает, где ей спасение искать. В «Маяке»! А где ж еще... Прибежит! И вот если бы не ее неисправимое любопытство, так бы здесь и жила.

- А косули, так сказать, из других волостей?..

- Забегают, даже из Томской области. Но наших я сразу узнаю: упитанные, красивые, видно, что еды много. Таежные же - как после диеты: и окрас не тот, и худоба, не свойственная нашим. Но пришлые - потом ничего, откармливаются, вес набираю. А дальше - как Бог даст.