Книга Квентина Тарантино «Киноспекуляции» (2023): вся правда о Голливуде по ту сторону камеры
Квентин Тарантино. Фото: globallookpress
В 2023 году Квентин Тарантино выпустил свою вторую книгу — сборник эссе о голливудских фильмах 60-х и 70-х годов. Обозреватель «КП» Денис КОРСАКОВ прочел ее запоем, и делится впечатлениями.
Вы, наверное, знаете, что Квентин Тарантино сейчас вовсю готовится к съемкам своего десятого, предположительно последнего фильма. И, что называться, он будет «Кинокритик». Это стало неожиданностью для многих, но, если вы прочитаете «Киноспекуляции», поймете, почему он взялся за такую тему: это сборник эссе о том, как Квентин полюбил кино, о фильмах, которые он смотрел в детстве, и о критиках, которых он запоем читал.
Тарантино начал смотреть взрослые фильмы в семь лет. «Мои родители, еще молодые, часто ходили в кино и, как правило, брали меня с собой. Уверен, они бы легко нашли, на кого меня свалить (моя бабушка Дороти всегда была наготове), но вместо этого они позволяли мне вертеться рядом. Одной из главных причин такой доброты было то, что я умел держать рот на замке. Днем я мог позволить себе быть нормальным (надоедливым) ребенком. Задавать тупые вопросы, валять дурака, думать только о себе — как и все, собственно, дети. Но если вечером меня брали с собой — в ресторан, бар (это порой случалось, потому что [отчим] Курт работал пианистом в баре), ночной клуб (что тоже иногда происходило), в кино или даже на посиделки с друзьями, — я знал: это взрослое время. Если хочешь, чтобы тебя и дальше пускали во взрослое время, то лучше не ерзай на своей маленькой заднице. Проще говоря: не доставай тупыми вопросами, не думай, что ты главный герой вечера (это не так). Взрослые собрались поговорить, пошутить и посмеяться. Моя задача была молчать и не отвлекать их детскими глупостями. Я знал, что всем плевать на мое мнение об увиденном фильме или о вечере в целом (если только я не скажу что‐то милое). (…) Я не хотел сидеть дома! Я хотел веселиться с ними! Я хотел быть частью взрослого времени!»
И благодаря мудрой стратегии поведения Квентин в самом нежном возрасте пересмотрел кучу картин, которые детям ни в коем случае не рекомендуются.
«Первое правило — не нудеть. Второе правило во время просмотра — не задавать глупых вопросов.
Максимум разок‐другой в самом начале, но после этого я один в пустыне. Время вопросов настанет только после финальных титров. В большинстве случаев это правило я соблюдал. Хотя бывали исключения. Мама часто вспоминала с подругами, как потащила меня на «Познание плоти». Арт Гарфанкел пытался развести Кэндис Берген на секс. И их диалог выглядел примерно так: «Ну давай это сделаем? Я не хочу этого делать. Ты же обещала? А я не хочу. Да все это делают!»
И тут я своим писклявым девятилетним голосом громко спросил: «Мам, а что они хотят сделать?» По словам матери, в этот момент весь зал, полный взрослых людей, лег от хохота».
Это вступительное эссе можно цитировать долго, но главное, вы, наверное, поняли: никакого режиссера Квентина Тарантино не было бы, будь его родители чуть строже. Он пересмотрел в кинотеатре, наверное, сотни картин. Сейчас приводит списки тех, что в детстве любил и тех, что терпеть не мог («Да, некоторые взрослые фильмы были просто охренительные! «Военно‐полевой госпиталь», «долларовая» трилогия, «Там, где гнездятся орлы», «Крестный отец», «Грязный Гарри», «Французский связной», «Филин и Кошечка» и «Буллит». Но некоторые мне в 8–9 лет казались охренительно скучными. «Познание плоти»? «Лис»? «Айседора»? «Воскресенье, кровавое воскресенье»? «Клют»? «Прощай, Коламбус»? «Модельное ателье»? «Дневник безумной домохозяйки»?»)
А на некоторых фильмах в «Киноспекуляциях» он останавливается подробно. Например, на потрясших его «Раскатах грома» Джона Флинна — картине о ветеране вьетнамской войны, к которому в дом вломились грабители. «Увидев, как стоически Чарли терпит их неумелые побои, они суют его руку в измельчитель отходов в кухонной раковине и перемалывают ее, — с восторгом пишет Тарантино. — До самого финала майор Чарльз Рейн, с острым крюком вместо отрубленной руки, в большом красном «кадиллаке» с полным багажником оружия, в сопровождении блондинки‐барменши Линды Форше ездит по Мексике и выслеживает парней из Акуньи, охваченный, как сказала бы моя героиня Невеста, «ревущей яростью мести». «Раскаты грома» юный Тарантино смотрел десятки раз. Уже став взрослым, не поленился все-все-все разузнать про этот фильм, найти оригинальный сценарий Пола Шредера, сличить его с окончательным, пообщаться с людьми, причастными к производству — и сейчас в упоении вываливает все это на читателя.
Наверное, самый правильный подход к книге — сначала смотреть фильмы, о которых пишет Тарантино (в сети найти их легко), а потом уже читать посвященные им эссе. Это не всегда фильмы первого ряда. Понятно, что «Таксиста» Мартина Скорсезе все люди, любящие кино, знают и помнят, — но как насчет «Райской аллеи» (которая у нас почему-то чаще называется «Адской кухней») — не самой популярной, не самой расхваленной картины, режиссерского дебюта Сильвестра Сталлоне? Или «Сестер» Брайана Де Пальмы, снятых, когда будущий постановщик «Кэрри» и «Лица со шрамом» был, считай, юнцом? Или «Хардкора» Пола Шредера? Или «Дома смеха» Тоуба Хупера? Для Тарантино все эти фильмы очень важны.
Хороший ли он кинокритик? Да замечательный — увлеченный, страстный, в 60 лет сохранивший совершенно подростковую любовь к кинематографу. Он спорит с кинокритиками 70-х так пламенно, словно их рецензии были опубликованы вчера; одному (а именно Кевину Томасу) посвящает отдельное восторженное эссе. («В 1994 году Ассоциация кинокритиков Лос‐Анджелеса вручила мне приз за «Криминальное чтиво». Когда я вышел на подиум и окинул взглядом сидящих в зале лос‐анджелесских критиков, я первым делом сказал: «Господи, спасибо! Наконец‐то я знаю, как выглядит Кевин Томас»). А были и авторы совсем забытые, например, Барри Браун, актер, в свободное время изучавший жанровое кино и покончивший с собой в 27 лет. Тарантино не поленился найти его статью о наркозависимости Белы Лугоши и воспроизвести ее в книге. В частности, потому, что он сейчас, наверное, единственный, кто помнит тексты Брауна, и считает долгом выудить их из Леты.
В общем, как предисловие к еще не снятому фильму «Кинокритик», эта книга бесценна. Но она и сама по себе замечательна, — особенно на фоне предыдущего опуса Тарантино, неуклюжей новеллизации его собственного фильма «Однажды в Голливуде». Чувствуется, что в «Киноспекуляциях» Квентин только прошелся по верхам, — есть еще десятки картин, о которых он готов рассуждать долго и с пеной у рта. Ну что ж, если «Кинокритик» и правда станет его последним фильмом, времени на это у него будет много.
P.S. Книга могла бы называться по-русски проще — «Размышления о кино» (speculation обычно переводится именно как «размышление»). Но издательство Individuum предпочло более хлесткий вариант. Согласно словарю, «спекуляция» — это «в общенаучном, философском значении — отвлеченное, умозрительное рассуждение в противоположность рассуждению об эмпирических фактах».
Спасибо, что вы с нами!
