Скрытый смысл детских сказок: Гензель и Гретель боролись с настоящими каннибалами, а Колобка никто не мог съесть из-за заговора

Истории, которые люди рассказывают детям, взялись не из пустоты. За ними спрятаны исторические трагедии и невероятные народные обычаи, у них есть сексуальная, мистическая, романтическая, драматическая — какая угодно, но совершенно взрослая подоплека. Несколько историй о том, что скрывают популярнейшие сказки для шестилетних, рассказывает наш обозреватель Денис КОРСАКОВ.

«Гензель и Гретель»

Сказка братьев Гримм — страшноватая, но все же оптимистичная. Сперва злая мачеха отправляет двух детей своего мужа в лес, а то наступил голод и их нечем кормить. Потом, в лесу, они попадают к злой ведьме, которая Гензеля откармливает, чтобы сварить, а Гретель пытается зажарить заживо… Однако дети спасаются, убивают ведьму и становятся обладателями ее несметных сокровищ.

Увы, эта сказка основана на реальных событиях. Не так давно вышла хорошая книжка о Средних веках «Вокруг Апокалипсиса» авторства Гая Анонима (под этим псевдонимом скрываются Андрей Мартьянов и Стас Литвинов). Там рассказывается, в частности, о Великом голоде 1315-16 годов, накрывшем Европу. В 1315-м началась климатическая аномалия: все лето шли дожди, поля превратились в болота, урожай оказался ничтожным. В результате потопа «в сентябре — октябре 1315 года английский король Эдуард II и королева Изабелла Французская, остановившись в аббатстве Сент-Олбанс со свитой, не могли приобрести хлеба — в округе его попросту не было, а запасы монастыря истощились. Если уж муку и зерно не смогли найти для монарха с супругой, то что говорить обо всех остальных?» Следующий год был не лучше. Наступила настоящая катастрофа. И детей и стариков действительно начали выгонять в лес, потому что кормить их было нечем. А иногда их и ели.

В древнем французском варианте сказки, «Жанно и Марго», дети случайно подслушивали разговор родителей, точивших ножи: те обсуждали, как бы лучше приготовить брата и сестру. В панике те сбегали из дома. Как и у братьев Гримм, через какое-то время они возвращались — проверить, не изменилась ли ситуация. Из еще одного подслушанного разговора становилось ясно, что родители раздобыли хлеб, но страшно жалеют, что дети ушли, и в результате приходится этот хлеб есть без мяса… Отправившись обратно в лес, дети натыкались на домик ведьмы, сделанный из хлеба (это была мечта любого голодающего француза). А в финале, когда Жанно и Марго возвращались домой, приносили родителям куски хлебного домика и зажаренный труп ведьмы. Ура, еда! Пир горой!

Ну а что? Как пишет Гай Аноним, «нетрудно себе вообразить двух лотарингских подростков, зимой с 1315 на 1316 год сбежавших из родительского дома, дабы избежать смерти от отцовского ножа, набредших в лесу на домик лесника (отшельника, отшельницы, углежога, егеря и т. д.) и раздобывших себе пропитание столь предосудительным способом…».

Причем — еще раз увы — это был далеко не единственный период голода в Средние века. Например, в XI веке во Франции было 26 неурожайных лет. И уже тогда монахи в хрониках записывали истории о каннибализме: «некоторые показывали детям яйцо или фрукт, заманивали их в сторону и пожирали». Так что, знали братья Гримм о том или нет, ведьма в их сказке списана с натуры.

«Колобок»

В середине 90-х годов известный лингвист и фольклорист Никита Толстой опубликовал статью «Секрет Колобка». Он задался там вопросом: почему Колобка никто не мог съесть? Вот катится он по дорожке, встречает зверей, те разевают на него пасти — а он всего-то навсего поет им песенку, и пасти сразу захлопываются. «Я Колобок, я по коробу скребен, по сусеку метен, на сметане мешон, да в масле пряжон, на окошке стужон. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, а от тебя, зайца, подавно уйду!»

По мнению Толстого, именно эта песенка делала Колобка неуязвимым. Дело в том, что в народных представлениях «тексты творения» имели магическую силу. Это рассказы о создании хлеба или ткани, в процессе которого зерно или лен страшно страдают. Подумайте сами: хлеб сначала жнут, потом бьют цепами, молотят, мелят, заквашивают тесто, суют в огненную печь… Вот была бы пшеница живым и мыслящим существом — что бы она при этом чувствовала?

Однако сам по себе рассказ об этих «мучениях» считался в народе мощнейшим заговором. В сербской деревне в начале XX века один этнограф наблюдал, как женщина пела песню о страданиях пшеницы, чтобы разогнать градовую тучу. При этом другие женщины говорили, что еще лучше петь о страданиях конопли, «ибо нет в мире растения, которое претерпевало бы большие мучения [при превращении в ткань]. Бог же, услышав об этих муках, сжалится и не обрушит град на землю». Вот такая железная деревенская логика, просуществовавшая много веков.

«Красная шапочка»

Это очень древняя сказка, про которую написаны целые тома исследований. Впервые ее письменно зафиксировал в X веке Эгберт Льежский, но и до, и после того на протяжении нескольких веков разные устные версии возникали по всей Европе. Впервые напечатана сказка была в сборнике Шарля Перро, и там она называется Le Chaperon Rouge (причем chaperon — это ни разу не шапочка, а накидка, капюшон с воротником, закрывающий шею и плечи). Но тот или иной красный предмет одежды есть у героини в большинстве версий. Почему?

Этот вопрос подробно исследовал культуролог Мишель Пастуро. Во-первых, крестьянских детей в Европе издревле одевали в ярко-красную одежду, чтобы легче было за ними присматривать (красное виднеется издали). Во-вторых, в нескольких вариантах сказки упоминается, что действие разворачивается в Троицын день; именно красную одежду подобало надевать в этот праздник. В-третьих, в народе красный часто считался цветом-оберегом («еще накануне Второй мировой войны в некоторых регионах Франции, Германии и Италии нередко бывало, что маленькому ребенку — девочке или мальчику — повязывали красный бант, надеясь таким образом защитить его от злой судьбы»).

Однако это все скучновато, а интересно рассуждать про секс. Красный издавна ассоциируется с грехом, и некоторые психоаналитики увязывали цвет шапочки с первыми менструациями, а историю с поглощением Красной шапочки — с лишением невинности. Да и сам Шарль Перро однозначно рассматривал свою сказку как историю про соблазнение: он завершал ее предупреждением девушкам, которые ведутся на речи обходительных и любезных «волков», не понимая, что те остаются хищниками, и нужно им от девушки только одно. Сказка Перро была популярна при дворе Людовика XIV, «короля-Солнце» — аудитория упивалась ее пикантностью, всеми этими «Бабушка, какие у вас большие руки!».

У Перро не было хеппи-энда, он появился столетие спустя у братьев Гримм. Те, судя по всему, пересказали своими словами сказку французского коллеги, а потом, недолго думая, пришпилили к ней финал из своих «Волка и семерых козлят». Концовки в двух сказках Гримм практически идентичны: волку, пока он спит, взрезают живот, извлекают оттуда козлят/девочку с бабушкой и набивают брюхо камнями. Проснувшись, зверь едва может двигаться. В истории про семерых козлят он идет к ручью напиться, из-за тяжести камней падает в него и тонет, а в случае с Красной шапочкой просто падает и помирает после произведенной над ним операции.

«Снежная королева»

Откуда у Ганса Христиана Андерсена взялся образ Снежной королевы? В своей автобиографии «Моя жизнь как сказка без вымысла» он вспоминал эпизод из детства: «Отец умер на третий день; тело его покоилось на постели, а мы с матушкой легли спать на кухне, и всю эту ночь стрекотал сверчок. «Он умер, — сказала матушка сверчку. — Можешь ему не петь. Его забрала ледяная дева!» Я понял, что она имеет в виду: как-то зимой, когда у нас в доме замерзли стекла, отец показал на ледяной узор, напоминающий девушку с распростертыми руками. «Наверняка она хочет обнять меня!“ — сказал он в шутку».

Но, кроме того, образ Снежной королевы появлялся в стихотворении франко-немецкого писателя и поэта-романтика Адельберта фон Шамиссо (они с Андерсеном знали друг друга, и Андерсен заодно позаимствовал у коллеги идею своей сказки «Тень»). И, наконец, есть романтическая версия: будто бы Андерсен, ужасно невезучий в любви, вывел в образе Снежной королевы знаменитую оперную певицу Енни Линд. Он явно был влюблен в нее, но интересовал ее лишь как друг. Кроме «Снежной королевы», она вдохновила его на сказки «Соловей», «Ангел» и «Под колонной». Между прочим, Линд вдохновила не только Андерсена: в нее был влюблен и композитор Феликс Мендельсон, автор того самого «Свадебного марша». Он хотел ради певицы бросить семью и уехать с возлюбленной в Америку, но она ему отказала, и угрозы Мендельсона покончить с собой не помогли. Все свои чувства Мендельсон выплеснул в «Скрипичном концерте ми минор», который считается его шедевром; вскоре после его написания он умер.

Между прочим, Андерсен был глубоко религиозен. В оригинальном варианте сказки Герда проникает в чертоги Снежной королевы с помощью молитвы, а растопить сердце Кая ей помогает псалом «Розы цветут… Красота, красота! Скоро узрим мы младенца Христа». Возвращаясь домой, Кай и Герда вдруг понимают, что за время своих приключений успели сделаться взрослыми людьми, и тут же видят бабушку, которая громко читает вслух Евангелие: «Если не будете как дети, не войдёте в царствие небесное!» «Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло тёплое, благодатное лето!». Из советских изданий все это без раздумий вычеркнули.

Точно так же из «Русалочки» убрали главный побудительный мотив героини: она хочет обрести бессмертную душу, чтобы после смерти не превратиться в морскую пену, как прочие обитатели океана, а вознестись на небо. Обретает ли она ее в финале? Все не так просто: после смерти Русалочка становится «дочерью воздуха», и ей объясняют: «У дочерей воздуха тоже нет бессмертной души, но они могут заслужить её добрыми делами. Мы прилетаем в жаркие страны, где люди гибнут от знойного зачумлённого воздуха, и навеваем прохладу. Мы распространяем в воздухе благоухание цветов и несём людям исцеление и отраду. Пройдет триста лет, во время которых мы будем посильно творить добро, – и мы получим в награду бессмертную душу и сможем изведать вечное блаженство, доступное людям».

«Сказка о Золотом петушке»

Мы знаем, что сюжеты некоторых сказок Пушкину подсказала Арина Родионовна. Сюжет «Золотого петушка» ему подсказал американский писатель-романтик Вашингтон Ирвинг. Первой это установила Анна Ахматова, написавшая статью «Последняя сказка Пушкина».

В 1830-е годы Ирвинг был невероятно популярен в Европе, его книги моментально переводились на французский (которым Пушкин владел в совершенстве). В библиотеке Пушкина была книга «Сказки Альгамбры», где Ирвинг описывает свое путешествие в Гренаду и пребывание в знаменитом дворцовом комплексе, построенном во времена арабского владычества (он и поныне является главной достопримечательностью города). И рассказывает истории, услышанные в Альгамбре; одна из них — «Сказка об арабском звездочете».

Приведем ее в пересказе Ахматовой: «На старого мавританского короля Абен-Габуза, «отставного завоевателя», нападают враги. Арабский звездочет, глубокий старик Ибрагим, наперсник короля, рассказывает ему о талисмане, предупреждающем о нападении врагов (петух и баран из меди), и сооружает другой талисман с тем же назначением (медного всадника). Враги АбенГабуза уничтожены. Талисман снова начинает действовать. Разведчики находят в горах готскую принцессу. Король влюбляется в принцессу и, исполняя ее прихоти, разоряет Гренаду. Вспыхивает революция. Звездочет требует девицу в награду за все оказанные королю услуги. Король, давший слово наградить звездочета, отказывается. Происходит ссора звездочета с королем. Звездочет и принцесса проваливаются в подземное жилище звездочета, где пребывают и доныне. Талисман перестает действовать. С течением веков он превращается в простой флюгер. Враги снова нападают на «отставного завоевателя» Абен_-Габуза».

Между прочим, уже после Ахматовой исследователи выяснили, что Ирвинг не сам выдумал сказку: источники ее нашли в коптском фольклоре, причем эта история была известна арабам, переведена ими и помещена в сборник легенд. В оригинале египетская волшебница создавала вращающуюся скульптуру — барана и петуха: когда на Египет наступали враги, баран поворачивался в эту сторону, а петух начинал петь.

Естественно, ни о каком «переводе» или плагиате говорить не приходится: заимствовав сюжет, Пушкин переработал сказку от начала до конца, придумав, в частности, ударную концовку с петушком-убийцей. Кстати, цензуре это очень не понравилось. Из «Петушка» вымарали строки «Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок», сочтя их, видимо, призывом к насильственному свержению власти. А еще от греха подальше выбросили фразу «Царствуй, лежа на боку».

«Пиноккио»

При первой публикации в 1881 году сказка Карло Коллоди «Приключения Пиноккио» называлась «История burattino» (по-итальянски это слово означает деревянную куклу). Отсюда Алексей Толстой и позаимствовал имя героя, когда в середине 1920-х перелопачивал сказку, превращая ее в «Золотой ключик». К тому моменту текст Коллоди уже был очень хорошо известен в Европе. А еще через 15 лет, когда вышел мультфильм Уолта Диснея «Пиноккио», деревянный мальчик с длинным носом стал одним из самых знаменитых сказочных персонажей на Земле. Кстати, некоторые называют книгу Коллоди самой часто переводимой на планете (не считая религиозных текстов).

Тех, кто привык к «Приключениям Буратино», оригинальный «Пиноккио» может немало озадачить: там полно драматических коллизий, начисто отсутствующих у Алексея Толстого. Например, у куклы изначально не такой уж и длинный нос (он начинает расти, только когда Пиноккио врет). В какой-то момент герой превращается в осла, потом его топят в море, но рыбы объедают тушу, и под ней обнаруживается деревянный скелет, из которого возрождается Пиноккио. Он пускается в плавание — но через полстраницы его проглатывает огромная акула… Да и вообще, книга Коллоди — скорее роман воспитания, в ходе которого по-детски глупое и жестокое деревянное существо претерпевает разнообразные испытания, чтобы стать настоящим мальчиком из плоти и крови. Неслучайно Карло Коллоди, прежде чем взяться за эту сказку, сочинял дидактические истории для детей — например, про «Путешествие Джанеттино по Италии», в ходе которого вполне себе живой мальчик претерпевал разные неприятности, странствуя по только что объединенной стране! Кстати, как раз в то время, в связи с индустриализацией Италии, по стране путешествовало много крестьян, наивных, простых людей, совершенно не подготовленных к жизни в больших городах, но стремящихся туда в поисках работы. И как раз эта тема очень волновала Коллоди, когда он писал «Пиноккио».

Изначально сказка, опубликованная с продолжением в «Журнале для детей» за 1881 год, завершалась совсем мрачно: деревянного мальчика просто вешали за его проступки, и все, привет папе Карло (то есть Джеппетто, как его звали в оригинале). Только по настоянию издателя Коллоди дописал сказку (то есть фактически создал всю вторую ее половину) и завершил ее-таки хеппи-эндом.

В «Пиноккио» некоторые норовят найти эзотерическую подоплеку — а то, говорят, Коллоди был масоном. В этой интерпретации враги Пиноккио олицетворяют смертные грехи: директор кукольного театра Манджафуоко (Карабас-Барабас) — Алчность, Лиса — Ложь, Кот — Зависть и так далее. Сам же Пиноккио «заперт в искаженном мире мертвой материи и блуждает по нему, обуреваемый страстями и страхами. Низвергнутый в ад «плотного мира», он начинает свое мистериальное восхождение», в котором ему помогает девочка с голубыми волосами, воплощающая Венеру-Любовь.