Тимур Бекмамбетов о фильме «Девятаев»: «Зритель у нас умный, добрый и искренний. Но кинематографисты почему-то в это не верят»

29 апреля 2021 года в широкий прокат выходит «Девятаев» — новый блокбастер автора «Ночного дозора» и «Особо опасен». С его создателем побеседовали Мария БАЧЕНИНА, Денис КОРСАКОВ

Михаил Девятаев — легендарный летчик, в 1944 году сбежавший из фашистского плена на немецком самолете. Причем он прихватил с собой нескольких товарищей по несчастью, а еще — сверхсекретные чертежи гитлеровского «оружия возмездия», ракет «Фау-2». Во многом благодаря подвигу Девятаева немцы так и не смогли их в полной мере использовать. Так что вклад Девятаева в Победу поистине неоценим.

Он стал главным героем фильма Тимура Бекмамбетова и Сергея Трофимова, который открыл 43-й Московский кинофестиваль, а 29 апреля 2021 года выходит в прокат. В студии радио «Комсомольская правда» Тимур рассказал, почему ему было страшно в очередной раз садиться в режиссерское кресло и зачем он снял альтернативную версию «Девятаева» в вертикальном формате для мобильников.

https://youtu.be/Y4GAuMZWGqM

«Я не хотел шутить в фильме про «Т-34». Но так получилось!»

— Ваш фильм выходит накануне Дня Победы. Похоже, в России сложилась такая традиция: к каждому празднику непременно надо выпустить соответствующий фильм…

— А почему вы считаете, что так сложилось в России, а не в мире? На самом деле это происходит в каждой стране. И это нормально. В китайский Новый год все китайцы смотрят фильмы про свои новогодние обычаи. В Америке в День независимости выходят блокбастеры про то, как пришельцы атаковали Америку, а Брюс Уиллис или Том Круз всех спасли. На Хэллоуин там показывают фильмы ужасов, а на Рождество — сказки. И зритель всего этого ждет. Потому что праздники не выдумывают правители наверху, их отмечают сами люди. Эти праздники в конце концов и формируют сознание, и объединяют страну. Если говорить о России, я уверен, что главный наш праздник — Новый год, он объединяет всех. Потом — День Победы, и потом — 12 апреля.

— Но у нас итоге круглый год про войну молчат, а к 9 мая – как бабахнут!

— Тоже неправда. И к 22 июня выходят фильмы, касающиеся начала этой страшной трагедии. И к датам крупных сражений, например, битвы за Москву… Это внимание ко Второй мировой появилось давным-давно, и не только потому, что она была одним из самых чудовищных событий в человеческой истории. Просто людей, снимающих кино, интересуют сильные характеры и критические ситуации, в которые попадают люди. Как раз война была испытанием, которое проявило самые сильные и слабые человеческие стороны. Вот и наш фильм — не только про подвиг Девятаева, он сложнее: и про прощение, и про предательство, и про сомнения, и про выбор.

— А как вам фильм «Т-34»? В «Девятаеве» даже есть внутренняя шутка про него: «Если бы ты был танкистом, нам что, на танке пришлось бы из плена бежать?»

— Кстати, зрители над этой фразой смеются. Честно сказать, я ее не планировал, она как-то сама родилась на съемках в устах актера… «Т-34» — это событие. Может быть, не совсем мой фильм с эстетической точки зрения. Но у меня нет права выносить вердикты, потому что их уже вынес зритель, проголосовав за картину своим вниманием и своими деньгами. Авторы «Т-34» сумели сформулировать то высказывание, которое людям хотелось услышать.

— Как сделать так, чтобы фильмы про войну были интересны молодежи? У них уже нет воевавших дедушек и бабушек, которые были у нас, сегодняшних 40-летних. И вообще есть ощущение, что для молодых Великая Оотечественная – что-то ужасно далекое, что-то совсем не про них, почти как война Алой и Белой розы.

— Знаете, я думаю, можно сделать одно – рассказывать правду. И при этом не относиться уничижительно ко вкусу, уму и искренности зрителя. Зритель у нас умный — я верю в это со времен, когда снимал рекламные ролики для банка «Империал». Зритель у нас добрый. Но степень его образованности и интеллекта то и дело недооценивают. А он достоин более искренних и умных фильмов. Неважно, приключенческое это кино или сложная психологическая драма.

«Идеи приходят в голову от безысходности»

— Как профессиональные летчики отнеслись к вашей картине?

— Недавно был показ в Калуге, в рамках фестиваля космического кино «Циолковский», среди зрителей были пилоты. И они, к моей радости, говорили, что никогда еще не видели фильмов, сделанных с таким пониманием того, как управляют самолетом, как машина реагирует на действия летчика… У нас было три типа консультантов. Настоящие военные пилоты, которые знают эту технику, что называется, руками. Создатели компьютерных игр и симуляторов, изучившие самолеты до каждого болтика. И американец, военный летчик в прошлом, который ставил сцены воздушных боев в другом фильме про Вторую мировую – блокбастере «Перл-Харбор» и многих других военных фильмам. Ну, и самым главным консультантом был Александр Михайлович Девятаев, который все знает и про отца, и про то, что случилось с ним в небе.

— Кстати, у вас довольно необычные воздушные бои: все очень яркое и светлое, сплошное солнце, бело-зелено-голубая палитра… Но некоторым это напомнило компьютерные игры.

— Наверное, впервые в истории большая часть фильма была снята в виртуальном пространстве игры! В небе работать невероятно трудно. Мы летали на настоящих самолетах, но в основном снимали фон. А потом пригласили наших партнеров, компанию, которая производит самый лучший в мире симулятор воздушных боев. Обсудили с ними сценарий, я срежиссировал хореографию боев. И геймеры летали по сюжету, который описан в книге у Девятаева!

Эта мысль пришла мне от безысходности. Как правило, все идеи именно из-за нее и приходят в голову. Другого способа снять «Девятаева» практически не было. Обычно, когда рисуют на компьютере воздушный бой, за монитором сидит аниматор, который двигает самолет руками. Но даже если он очень хорошо изучил вопросы аэродинамики, все равно не может импровизировать. Он может делать что-то, что будет логично, но не будет настоящим. А у нас не только пилоты–геймеры были в небе, еще и операторы летели в той же игре, и снимали то, что происходит перед их глазами, не зная, что случится в следующую секунду! Мы же ориентировались на хроникальные съемки времен войны, когда операторы, сидевшие в реальных самолетах, не очень понимали, что сейчас случится, не успевали поймать в кадр самолет, не успевали спанорамировать. И вот эта непосредственность реакции сделала наши воздушные бои настоящими.

Причем оказалось, что геймеры летают в десятки раз лучше, чем самые замечательные пилоты Второй мировой. У тех налет исчислялся сотнями часов, а у геймеров – тысячами. Правда, они так привыкли рисковать, что на настоящей войне не дожили бы и до третьего дня.

«Работать на удаленке легко: режиссеры все время это делают»

— Вы впервые поставили фильм вместе с другим режиссером — Сергеем Трофимовым. Раньше он работал на ваших картинах — в частности, на двух «Дозорах» — оператором.

— Нет, это не первый такой случай. Ровно 30 лет назад я снимал свой дебютный фильм «Пешаварский вальс» с другом, режиссером Геннадием Каюмовым. Мы с ним вместе учились в институте и вместе придумали этот фильм, один из самых важных в моей жизни. Он об афганской войне, о том, как группа наших пленных оказалась в пакистанском лагере, подняла там восстание, пыталась вырваться на свободу, но все погибли. А Сергей Трофимов там был одним из двух операторов.

— Вы так давно работаете вместе?

— Мы вместе с 17 лет. А монтаж «Девятаева» помогал делать наш третий друг, Александр Войтинский, поставивший в качестве режиссера «Черную молнию», «Призрак» с Федором Бондарчуком, сериал «Метод-2» Мы с Сережей, Сашей и Димой Юрковым еще в 1991 году создали компанию, которая называлась «Искона», она снимала и «Пешаварский вальс», и все ролики банка «Империал»: Войтинский писал к ним музыку, Трофимов был оператором, я — режиссером, и все вместе мы придумывали тексты про Суворова и Тамерлана…

«Девятаевым» изначально должен был заниматься Дима Киселев, который снял «Время первых». Потом что-то не сложилось, он пошел заниматься другим фильмом, а я залез в его кресло. Но мне было как-то страшноватенько, я позвал с собой Сережу. И как бы легализовал тот факт, что мы давным-давно одна команда, в которой даже не понятно, кто какую роль играет. Ну, вот разве что я в этой команде играю роль заводилы. Я абсолютно доверяю его мнению касательно работы актеров, например…

— А почему вам, с вашим опытом, было страшноватенько?

— Знаете, я в последние годы переключился на совсем другой тип кино. Это фильмы в формате скринлайф, в которых все действие разворачивается на экранах мобильников и компьютеров. В них практически не используются профессиональные кинокамеры — все снимается при помощи телефонов, веб-камер и прочих «домашних» устройств. (Так сделаны «Убрать из друзей» (2015), «Поиск» (2018), «R#J» по мотивам «Ромео и Джульетты» (2021), которые Бекмамбетов продюсировал, а также «Профиль», который поставил в качестве режиссера — он выйдет в июне этого года. — Ред.) Я этим сильно увлечен до сих пор, и мне было сложно быстро вернуться в традиционное кино…

— Вы с Трофимовым все время были вдвоем на площадке?

— Не совсем. Из-за пандемии иногда он был на площадке в Питере, а я находился в Казани. То есть в Казани у меня был оборудован кабинет, где стояли мониторы, и на них транслировалось изображение со всех камер. Я общался с актерами, комментировал, командовал: подвиньтесь левее, правее… Я где-то четверть фильма снял таким образом, на удаленке.

— Это было сложно?

— На удивление легко. Если вы бывали на съемках, знаете, как сейчас ведется работа над большинством фильмов. В 20 метрах от площадки стоит черный шатер, в нем режиссер пьет кофе и смотрит на экран монитора. После команды «Начали!» он сразу видит на плейбэке кадры, которые появятся в картине. Это, в сущности, «удаленка» — он ведь физически удален от остальных участников процесса. И когда во время работы на «Девятаевым» начался локдаун, я задумался: а какая разница, на каком расстоянии я от актеров и камеры, 20 метров или 3000 километров? Я точно так же вижу на экране изображение, могу со всеми общаться, все контролирую. Без мегафона, без криков. Тихо говорю в микрофон что-то типа «Вася, давай попробуем еще раз»…

Но все-таки, конечно же, это не то. Не тот микроклимат. Не тот творческий контакт, который происходит, когда ты стоишь с актерами, оператором и осветителями в одной грязи и дышишь с ними одним воздухом. Когда сам ощущаешь, как в лицо дует ветер. Когда актер работает не на объектив, а на тебя — режиссера и зрителя, которого видит перед собой. Технология с плейбэком появилась в Голливуде в начале 90-х, и, с одной стороны, стала революцией, а с другой — трагедией. Если вы внимательно посмотрите фильмы середины 80-х и середины 90-х, заметите, как радикально все изменилось. Да, режиссерам стало как бы удобнее: сразу видя результат, они начали больше думать о композиции кадра — «здесь панорама кривая, а вот здесь отлично». Но одновременно у них пропал подлинный контроль за тем, как живут актеры, и те стали хуже играть. В 90-е еще и была плохая трансляция с камеры, маленькие мониторы показывали некачественное, размытое изображение. И когда режиссера после дубля спрашивали: «Ну что, снято?» — он говорил: «Нет, у актера не было реакции, давайте переснимем». На самом-то деле реакция была, просто режиссер ее не замечал! Поэтому большинство актерских работ тех лет — с перебором, с очень серьезным переигрыванием.

Летом «Девятаев» станет вертикальным

— Говорят, вы сняли версию «Девятаева» для мобильных телефонов в вертикальном формате. Чтобы можно было смотреть, даже не переворачивая телефон.

— Да, фильм существует в двух версиях. Это было сделано за счет новых матриц в камерах, которые обладают невероятным разрешением. Практически они позволяют не снимать сцену, а как бы сканировать ее. У нас была одна камера, но два монитора: один стоял горизонтально, а другой – вертикально. Совсем грубо говоря, мы снимали квадратный кадр, выстраивая его так, чтобы можно было обрезать и под кинотеатральную версию, и с боков, для телефона. Но часто делали дубли под одну или другую композицию. Всегда на площадке был один оператор, который контролировал вертикальный вариант…

— Но зачем все это?

— Один из наших основных партнеров – МТС Медиа, структура, которая запустила свой кинотеатр Kion. Для них очень логично показывать вертикальный контент, который люди будут смотреть с телефона. Эта версия выйдет летом, когда закончится кинопрокат «Девятаева». Ее можно будет смотреть в метро, или в пробках. И она будет смонтирована в коротких эпизодах. Человек увлекся, потом поезд приехал на станцию, надо выходить — он запоминает, на каком моменте остановился, потом открывает снова и досматривает. Когда вы увидите эту версию, поймете, что это совершенно новый принцип смотрения кино!