Принцесса была убедительной, но тоскливой: как Кристен Стюарт не спасла фильм «Спенсер»
Кристен Стюарт. Кадр из фильма «Спенсер: Тайна принцессы Дианы»
За последние 30 лет около десятка актрис пытались изобразить перед кинокамерой леди Ди. Звезда «Сумерек» Кристен Стюарт легко бьет конкуренток: она выглядит самой убедительной Дианой, как минимум, внешне действительно похожей на несчастную принцессу. Однако передать всю сложность внутреннего мира героини Стюарт не смогла — потому что не обнаружила ее в сценарии фильма «Спенсер». Рассказывает наш кинообозреватель Денис КОРСАКОВ.
Сюжет
Принцесса Уэльская, урожденная Диана Фрэнсис Спенсер, любила популярные мюзиклы «Отверженные» и «Призрак оперы», куриные крылышки из забегаловки и простую удобную одежду. А жила во дворце, где ее пичкали лобстерами, крем-супом из пастернака, индейкой с четырьмя соусами (морошковым, клюквенным, хлебным и сливовым) и медом, собранным элитными пчелками в резиденции Хайгроув. Кроме того, запрещали распахивать шторы (ведь королевские особняки окружают папарацци с телевиками), мучили холодом (традиции велят в случае морозов не включать отопление, а кутаться в пальто или дополнительное одеяло), заставляли надевать вечерние платья к каждому торжественному приему пищи. Любимой камердинерше дали отставку, заменили на какую-то черствую чопорную леди. Муж подарил Диане ожерелье из жемчужин, каждая размером с черешню, позабыв, что точно такое же недавно купил Некоей Особе, своей любовнице. Вокруг дворца, где королевская семья в 1991 году встречает Рождество — сплошные мертвые птицы, фазаны (их специально разводят в окрестностях, и они очень глупые — тех, которых не подстрелили на почти ритуальной охоте, сбивают машины). Надо жить по протоколу, не пропускать ни одного мероприятия, будь то фотосессия или церковная служба. Но и в церкви все не так, все не так, как надо: Некая Особа, тварь, не постеснялась и тоже пришла послушать звон колоколов.
Диана задыхается. Индейку с морошковым соусом сразу после ужина выблевывает (согласно фильму, булимия и анорексия — это почти форма протеста), платья готова резать на куски кухонным ножом, шторы принципиально распахивает, навязанную камердинершу прогоняет. Жалуется, что в покоях пыльно (подумать только, эта пыль — отмершие частички кожи королевы Виктории, которая раньше почивала в той же спальне и той же кровати, что сейчас Диана). Своей ролевой моделью принцесса видит, разумеется, не Викторию, а совсем другого исторического персонажа — Анну Болейн, вторую жену Генриха VIII. Читает про нее толстенную книжку с названием «Мученица», наблюдает ее во снах и в галлюцинациях. А к Некоей Особе Диана относится как к Джейн Сеймур, занявшей место в постели короля после казни Анны.
«Ты ведешь себя как ребенок, которого недостаточно балуют» — говорит Диане супруг. На самом деле она — как ребенок, которого взрослые душат своими идиотскими традициями, представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо, что прилично, а что непристойно. В индивидуальных клетках, сделанных по одинаковому чертежу, заперты все члены британской королевской семьи, но только Диане (и еще ее детям) это не нравится, а остальные давно смирились и открытым текстом требуют от Дианы двуличия. «Понимаешь, каждый из нас раздвоился: есть два меня, два моих отца…», — говорит ей принц Чарльз. — «Один — настоящий, а второго фотографируют». В одной из сцен Диана разрывает на шее жемчужное ожерелье, которое кажется ей ошейником, жемчужины падают в крем-суп, который она с жадностью начинает поедать, чтобы через несколько минут переправить из желудка в унитаз… Но все это (кроме унитаза) — только мечта: ожерелье сидит на шее крепко-крепко.
Что в фильме не так
Фильм чилийца Пабло Ларраина начинается с фразы «Небылица по мотивам реальной трагедии». И все, показанное на экране, в сущности, фантазия: начитавшись книг про Диану, сценарист Стивен Найт пытается вообразить, что она должна была чувствовать, будучи запертой в королевских помещениях, как некий скворец, тоскующий о полете. Найт, конечно, перегибает с галлюцинациями: у настоящей Дианы не все было в порядке с душевным здоровьем (ее расстройства пищевого поведения стали притчей во языцех), но в сценарии описан почти психоз. А может, и не психоз: легко представить «Спенсер» не небылицей, а сном принцессы, в котором ей являются то исторические персонажи, то сиятельные свекровь, свекор, муж, сыновья. (По крайней мере, это точно объяснило бы, почему экранная Елизавета II смахивает не на реальную королеву, а на лоснящуюся от самодовольства заведующую советским ювелирторгом).
Кристен Стюарт, однако, на свой прототип похожа: нельзя не отметить работу гримеров, усилия самой актрисы и тот факт, что Пабло Ларраин усвоил урок предыдущей биографической картины «Джеки». Там Жаклин Кеннеди должна была играть Рейчел Уайс, лицом отчетливо напоминающая знаменитую героиню. Но продюсер «Джеки» и муж Уайс Даррен Аронофски в последний момент с ней рассорился (и развелся), а чтобы доказать, что незаменимых у него нет, отдал роль Натали Портман. В результате поверить, что перед нами вдова президента Кеннеди, все два часа, что шел фильм, было решительно невозможно. Но в «Спенсер» в этом смысле все в порядке, в определенных ракурсах актриса почти неотличима от леди Дианы. И если Портман за «Джеки» получила всего лишь номинацию на «Оскар», то у Стюарт за свое перевоплощение есть все шансы получить золотую статуэтку.
Все вроде бы на месте: нервная, хрупкая героиня, нервный (и роскошный, как обычно) саундтрек Джонни Гринвуда, изысканная операторская работа Клэр Матон, отличные британские актеры (Тимоти Сполл, Шон Харрис, Салли Хоукинс) в ролях второго плана. Мертвые фазаны, мертвые платья, мертвые жемчужины. Вечный сюжет о молодой женщине, которой не хватает воздуха в «токсичном» окружении семьи мужа. Но эта история все равно не тянет на трагедию.
Вообще-то Диана погибла не оттого, что ее травили частичками кожи королевы Виктории, а оттого, что много лет спустя села в машину, за рулем которой был пьяный водитель. Из сюжета даже не получается выжать настоящую, сложную, захватывающую драму — потому что весь образ принцессы сведен к несвободе, к тому, что ее не пускают гулять и не дают питаться в фаст-фуде (ну, и, конечно, замуж она вышла не за того человека). Да, есть надломленность (далеко не окончательная, не катастрофическая) — а кроме нее, Стивен Найт и Пабло Ларраин не могут найти в Диане вообще ничего, что могло бы стать основой для фильма.
В какой-то момент Диана говорит: «Чем больше времени проходит, тем меньше слов используют для описания особ королевской крови. Вильгельм — Завоеватель. Елизавета I — королева-девственница. Если я когда-нибудь стану королевой, какое слово подберут для меня?». Если судить только по этому фильму — Диана Тоскливая, Диана Дерганая, Диана Два-пальца-в-рот. Как-то так. И, увы, только так.
Спасибо, что вы с нами!
