Сюрприз пришел, откуда не ждали: французы пересняли одну из самых обаятельных комедий в истории своего кинематографа, «Игрушку» Франсиса Вебера, где главную роль играл Пьер Ришар. Наш кинообозреватель Денис КОРСАКОВ, подкрепившись глотком бордо, посмотрел, что у них получилось. Авторская рецензия на Фильм «Новая игрушка» (2022).
Этот сюжет, наверное, знают все, кто родился в России до 1995 года и хоть несколько раз в жизни включал телевизор. Маленький, очень капризный, очень испорченный и очень богатый мальчик приходит в магазин за игрушками, видит среди кукол дядю, внезапно тыкает в него пальчиком и говорит: «Я хочу это». — «Этого господина?» — «Да». Дядя, конечно, ошеломлен, как и все взрослые вокруг: живых людей как-то не принято делать игрушками. Но мальчик настаивает на своем выборе. А его папа, так получилось — дядин начальник. И вскоре дядя переселяется к ребенку в детскую. Сначала это приведет к взаимной ненависти, а потом — к внезапной любви. Взрослый герой поймет, что мальчишка на самом деле — несчастное, страдающее существо. И, с одной стороны, его перевоспитает, а с другой — выведет из комфортабельного безвоздушного ада, в котором его содержит отец-миллиардер.
Отца звали Рамбаль-Коше, он был магнатом (в том числе газетным), к нему обращались или «мэтр», или «президент». А выбранную мальчиком «игрушку» звали Франсуа Перрен, он был журналистом, и довольно амбициозным. Но от безденежья и безработицы готовым регулярно соглашаться на унизительные компромиссы.
Их фамилии вдруг сами выскакивают из памяти, и сама начинает играть в голове замечательная мелодия Владимира Косма. Я никогда специально не пытался заучивать «Игрушку» Франсиса Вебера наизусть, это получилось случайно. («Очень вам дорога ваша борода?» — говорит Пьеру Ришару редактор газеты. — «Я мог бы вас взять стажером, но, видите ли, месье Рамбаль-Коше не переносит бородатых…»).
В 2022 году французы сняли ремейк. Обожаемого в России Ришара заменил Джамель Деббуз, очень популярный во Франции комик марокканского происхождения. А прекрасного актера Мишеля Буке (которого советский зритель помнит еще и по «Двоим в городе») — не менее замечательный Даниэль Отёй.
Нет, это не провал и не катастрофа. Вполне аккуратно сделанный фильм. Он не оскорбит никого, кому дорога память о первой «Игрушке». Изменения с первого взгляда кажутся не такими уж значительными. Герой уже не журналист, а просто… ну, такой немножечко лузер, зато обаятельный; живет в небогатом парижском пригороде, в квартире с очень плохой звукоизоляцией (как в общежитии имени монаха Бертольда Шварца: каждое слово слышно соседям, которые немедленно начинают отпускать комментарии).
Его зовут Сами Шериф. Он продавал на рынке чайники с двумя носиками, из которых было удобно разливать чай сразу в два стаканчика. К сожалению, это не понравилось полиции. Он теперь в долгах, как в шелках, а у него беременная подружка. Он устраивается ночным охранником в самый знаменитый магазин Парижа — Galeries Lafayette на бульваре Осман. Скучает под его роскошным куполом, прыскается от тоски дорогими духами. А потом в магазин приходит богатый мальчик, видит его спящим на фоне плаката с Человеком-пауком. И говорит: «Я хочу это».
Ну и, конечно, никто не может противиться, особенно сам Сами — после того, как ему предлагают гонорар в две тысячи евро в день. За эти деньги он готов и в ящике с пенопластом переправиться в особняк, где живут мальчишка и его отец, и собачкой лаять по приказу хозяина, и вообще повиноваться любым его капризам. Он сам большой ребенок, и когда видит фантастическую виртуальную реальность в комнате мальчишки, рад лаять уже не по приказу, а чисто от восторга. (Мальчик увлекается астрономией, даже записывает какие-то ролики для соцсетей, где сладострастно сообщает, что через несколько миллионов лет вся Солнечная система сгорит в пламени нашей звезды). Ну да, неприятно, что ребенок зачем-то зовет его «Гюнтером». Но по-настоящему герой начинает дергаться, только когда владелец переодевает его зайцем, и на него спускают гончих.
Можно придираться к тому, что в «Новой игрушке» нет такой же выдающейся музыкальной темы, как в старой (но такие мелодии по заказу не рождаются). К тому, что мальчик получился довольно бледным и малоинтересным (но мальчишка и в оригинале, честно говоря, был не фонтан). Главная проблема в другом: как ни странно, прелестный фильм Вебера был гораздо, гораздо жестче. В нем речь шла прежде всего про унижение человеческого достоинства, про компромиссы, на которые вынужден идти человек ради того, чтобы хорошо питаться и жить в комфорте. Неудивительно, что в 70-е «Игрушку» быстро купили и выпустили в советский прокат: еще бы, французские друзья яростно критикуют капитализм. Но прошло 46 лет, а с этой критикой, такой простой и такой эффективной, все еще трудно спорить. Дело даже не в капитализме, а в куда более элементарных вещах — в измене себе самому, в готовности прогибаться, которая в конце концов оборачивается вспышкой ярости, направленной прежде всего на себя.
Джеймс Ют, режиссер «Новой игрушки», тоже вроде бы пытается капитализм как-то покусывать (у него в кадре полно персонажей, протестующих против засилья и произвола богачей). Только у него нет зубов. Даже мэтр Рамбаль-Коше выглядит у него не людоедом, а сложно устроенным человеком, которому в жизни немножечко не хватило тепла. У Юта вообще все ужасно сентиментально: в первом же кадре мальчик хоронит мать, потом нам сообщают, что с тех пор он ни разу не смеялся, и вся его мрачность отсюда, а так-то он, конечно, белый и пушистый, просто с понятной травмой, которую легко излечить славной шуткой и дружескими объятьями. Тотальное добродушие: видно, что каждые сутки режиссеру платили не 2000, а целых 7000 евро (или сколько там сейчас получают французские режиссеры?), и он был этим крайне доволен.
Вряд ли можно предъявлять какие-то претензии к Джамелю Деббузу (кстати, единственному актеру в истории кино, сумевшему добиться огромного успеха при отсутствии одной руки — она отсохла и повисла плетью после того, как в юности Джамель попал под поезд). Он играет, как умеет, и он хороший характерный актер. Но как актер он изначально проще, чем Пьер Ришар. Кажется, если ты видел Деббуза один раз (например, в «Амели» или в «Астериксе и Обеликсе на Олимпийских играх»), ты видел практически все, на что он способен. Его герой — милый, свой в доску парень, звезд с неба не хватает. Но, став обычным, дружелюбным и непритязательным жителем предместья, герой «Игрушки» заодно перестал быть гордым. Амплуа Деббуза очень близко к «комическому слуге», как в старинных европейских комедиях. Он слишком легко соглашается на роль игрушки и слишком хорошо в ней выглядит. И все, что держало фильм Вебера, как заклепки Эйфелеву башню, просто растворяется на твоих глазах.