Фильм «Чернобыль» Данилы Козловского: слезы и приключения рядом с четвертым энергоблоком

15 апреля 2021 года на экраны выходит вторая режиссерская работа одного из самых популярных российских актеров — фильм «Чернобыль» Данилы Козловского. Какой она получилась, рассказывает наш кинообозреватель Денис КОРСАКОВ.

Припять, апрель 1986 года. Пожарный Алексей Карпушин (Данила Козловский) собирается переводиться в Киев. За пару недель до этого случайно сталкивается с парикмахершей Олей (Оксана Акиньшина), с которой у него лет десять назад был роман. Ничто не забыто: Леша и Оля, взявшись за руки, как старшеклассники, гуляют по городу, катаются на чертовом колесе и вспоминают, как когда-то ели мороженое из одного стаканчика (на два не хватало денег). Потом еще выясняется, что у Оли растет сын — конечно от Алексея, причем зовут его тоже Лешей. И кажется, что счастье не за горами: пожарный готов взять Олю и мальчика в Киев с собой (она, следуя необъяснимой женской логике, отказывается и рыдает).

А еще Алексей дарит сыну настоящую кинокамеру «Ломо», и ребенок тайком решает снять Чернобыльскую АЭС в ночном освещении. Маленького документалиста сразу ждет большая профессиональная удача: на его глазах АЭС взрывается. А Карпушин-старший, уже уволившийся и уехавший было из города, решает, что должен вернуться и помочь ликвидировать последствия. Самое главное — надо предотвратить еще одну катастрофу. Если раскаленное реакторное топливо проникнет в заполненный водой бассейн, произойдет «мгновенный взрыв пара с выбросом радиоактивных веществ», тогда всерьез накроет и Киев, и Москву, и всю Европу. Так что надо срочно открутить какую-то задвижку — а путь к ней лежит через очень горячую воду, почти кипяток, в который и предстоит опускаться ликвидаторам.

Хорошее ли это кино

Наверное, первым делом надо ответить на главный вопрос читателя: хорошее это кино или нет? Да, хорошее. Есть множество людей, которые терпеть не могут Данилу Козловского как актера (красивых вообще не любят), и масса тех, кто не верит в него как в режиссера («Тренер», несмотря на очень приличные сборы в прокате, убедил далеко не всех). Но к «Чернобылю» даже при желании сложно выкатить какие-то серьезные претензии. Это удивительно крепкое, гладкое, уверенное кино. Ничего общего с вымученными проектами типа «Стрельцова», снятыми исключительно ради того, чтобы освоить тему и бюджет. И это чистый Голливуд — не в смысле подражания, а в смысле профессионализма и заботы о зрителе (он, проклятый, непременно хочет и жирную любовную линию, и жуткую катастрофу, и переживания, и хорошую актерскую игру, и со всем этим Козловский справляется).

Правда, Чернобыль — не то, чтобы очень зрелищная катастрофа. Не такая, как воображаемый взрыв Йеллоустонского супервулкана в «2012», окончательный разлом «Разлома Сан-Андреас» или гибель «Титаника» (а именно с «Титаником» все первым делом начнут сравнивать эту картину). Ну правда: в одном случае — гигантский красавец-корабль сначала плывет среди дельфинчиков, а потом роскошно вздымается в волнах и разламывается пополам; люди орут, падают за борт, завороженный зритель открывает рот. В другом — унылое здание АЭС, расплавленный битум, грязь, дым, обломки, мутная вода. И радиация — невидимая, и потому не очень впечатляющая опасность. Максимум, что можно из нее выжать в кинематографическом плане — грозное сияние над реактором, которое возникает благодаря «эффекту Вавилова-Черенкова».

Данила Козловский и его блестящий оператор Ксения Середа (то, что девушка очень далеко пойдет, было понятно еще по «Кислоте» и стало очевидно всем после «Дылды») делают все, чтобы обойти эту проблему и сделать так, чтобы зритель сказал «Ах». Фильм изначально назывался «Когда падали аисты», и в одной из сцен машину, в которой едет Карпушин, действительно бомбардируют валящиеся с неба птицы, убитые радиацией. На АЭС за дверями таятся буквально какие-то сгустки инфернальной энергии. Героический пожарный отправляется на четвертый энергоблок трижды: сначала тушит непосредственно пожар, потом пытается открыть задвижку один раз (неудачно), потом возвращается и пробует выполнить миссию снова, другим манером. (Критиков смущало, что Карпушина, в отличие от других ликвидаторов, никак не берет радиация — но это как раз вполне реалистично, люди реагируют на нее по-разному: для кого-то и небольшое облучение оказывается смертельным, а кому-то и чудовищная доза не мешает потом прожить несколько десятилетий). Середа виртуозно выстраивает кадры — «Чернобыль» стоило бы посмотреть, даже если бы в нем не было ничего, кроме операторской работы. Оксана Акиньшина и Филипп Авдеев, исполнители ключевых ролей второго плана, практически безупречны.

Где есть ляпы

Да, там есть и сентиментальность, и неловкости, и странные решения, и откровенные домыслы. Ликвидаторов отправляют лечиться в Швейцарию практически на следующий день после катастрофы (даже не надо помнить советский бюрократизм, чтобы понять, насколько это нелепо). Чересчур многое связано с облучившимся во время взрыва сыном героя, которого спасают-спасают, спасают-спасают — пока не вспоминаются аршинные заголовки «Спасти ангела!», которыми в свое время баловалась одна газета. У Карпушина в шкафчике раздевалки висит не изображение полуголой красотки из импортного журнала, а портрет Аллы Пугачевой (только ради того, чтобы на титрах показали, как Пугачева выступает перед ликвидаторами, а потом она проговорила под музыку стихотворение Татьяны Снежиной «Мы в этой жизни только гости»). И наверняка специалисты по Чернобылю обратят внимание на то, что все заклепки на АЭС заклепаны не так, как было на самом деле. Но в целом, это все ерунда.

Концерт Аллы Пугачевой в Чернобыле: Певица назвала эту поездку глупостью

Сохранились фрагменты концерта Аллы Пугачевой в Чернобыле в 1986 году

Узнать подробности

Похож ли фильм на американский сериал «Чернобыль»

Забавнее всего, что этот фильм будут сравнивать с сериалом HBO «Чернобыль» — и окажется, что американцы сняли серьезное и довольно мрачное кино, в то время как русские сделали вполне себе «американское» по размаху и общей ориентированности на мелодраму и приключения. Немного странно, учитывая, что предыдущим заметным российским высказыванием на тему аварии на Четвертом энергоблоке был сериал «Чернобыль: зона отчуждения» — ослепительная подростковая залепуха с путешествиями по разным эпохам, странам и альтернативным реальностям. Наверное, это объясняется тем, что у нас по поводу Чернобыля за прошедшие после катастрофы годы и так прозвучало очень много траурной музыки и вышло полным-полно серьезных (прежде всего документальных) проектов. Скорее всего, нас просто слегка отпустило.