Сергей Безруков раскрыл секреты съемок фильма «Нюрнберг»

20 февраля 2023 года Москве прошла пресс-конференция, посвященная премьере фильма Николая Лебедева «Нюрнберг» (в прокате со 2 марта). Рассказывает наш кинообозреватель Николай ГЕРАСИМОВ.

Первый фильм о Нюрнбергском процессе

Как ни странно, это первый в истории художественный кинофильм о Нюрнбергском процессе, на котором были осуждены главные нацистские преступники (из числа тех, кто весной 1945-го не покончил с собой). До того был выдающийся фильм Стэнли Крамера – но в нем речь шла о совсем другом суде, состоявшемся в Нюрнберге позже, так называемом «суде над судьями». И еще забытый ныне телефильм 2000 года с Алеком Болдуином.

В картине Николая Лебедева («Легенда № 17», новый «Экипаж») аккуратно воспроизводятся детали процесса века (на «Мосфильме» была построена декорация, точно копирующая зал суда). Сергей Безруков играет главного обвинителя от СССР Романа Руденко, Евгений Миронов – разведчика, который трудится в Нюрнберге. А чтобы зрителям было веселее смотреть, ко всему этому прикручена любовно-приключенческая линия: молодой фронтовик Игорь Волгин, работающий переводчиком, встречает русскую девушку и вскоре понимает, что жить без нее не может. А вокруг бегают недобитые гитлеровцы, которые мечтают любой ценой сорвать процесс, и девушка, возможно, имеет к ним какое-то отношение.

На пресс-конференции в отеле «Карлтон» Сергей Безруков рассказал о том, как шла работа над фильмом.

Холодная энергия металла

– Николай позвонил мне и сказал: «Есть роль, небольшая, но очень важная. Речи, которые произносит твой герой на Нюрнбергском процессе, должны быть живыми. И от твоего лица, от того, как ты это сделаешь, в фильме многое зависит…» Именно благодаря команде Романа Андреевича Руденко, то есть команде СССР, многие нацистские преступники не избежали обвинительного приговора.

Мой герой был украинцем, у него характерные речевые особенности, южный говор. Но мы сразу договорились с режиссером, что воспроизводить это не будем. И за портретным сходством не гнались, не пытались копировать облик Руденко. Существует хроника, выступления Романа Андреевича на суде записаны, – пожалуйста, можете сделать запрос в интернете, увидеть и услышать его на Нюрнбергском процессе… Но мы принципиально шли другим путем. Искали особенную звенящую ноту. Нам хотелось, чтобы в голосе была холодная энергия металла. Ведь обвинитель не имеет права, чтобы голос у него дрожал, пусть даже внутри него кипит негодование, или его душат слезы. И очень хотелось подчеркнуть с помощью голоса Руденко, что на экране – 40-е годы, что это не современная речь современного обвинителя…

«Подходит американский полицейский и спрашивает: «Можно сфоткаться?»

– Кстати, – продолжает Безруков, – Геринг или Паулюс в фильме очень похожи на исторических персонажей. И все типажи абсолютно точно попадают в то время. Отдельно хочется аплодировать артистам массовых сцен: многие из них были наши, но невероятно убедительно изображали иностранцев. Подходит к    тебе американский полицейский, и спрашивает на чистом русском языке: «Можно сфоткаться?» Но по типажу настолько похож, что поверить в то, что он наш, невозможно!

При этом на «Мосфильме» выстроили абсолютно точную копию настоящего зала, где шел процесс, – а я ведь был в Нюрнберге, я этот зал видел. И на съемках у меня возникало ощущение, что я абсолютно реально присутствую на Нюрнбергском процессе. До мурашек! В одной сцене герой предъявляет суду вещественные доказательства нацистских зверств: например, высушенную голову заключенного, которая стояла на столе у коменданта Освенцима, перчатки и дамские сумочки из человеческой кожи. Я прекрасно понимал, что все это изготовлено художником пластических спецэффектов Петром Горшениным, что это – силикон. Но, когда ты погружаешься в это, спокойно произносить тексты невозможно. И при этом бывали ситуации, когда я, например, произносил речь Руденко, поворачивался к Герингу, которого играл датчанин Карстен Нёргор, а он, находясь вне кадра, показывал мне знаками, что ему очень понравилось, как я играю. «So good!» Геринг тебя одобряет! И это как-то возвращало обратно из атмосферы ужаса, которая царила, когда раскрывали нацистские преступления.

А Кальтенбруннера играл Михаэль Эпп. Мы с ним снимались в фильме «Учености плоды», он там меня уже убивал, – в финале его герой губит моего. У него так сложилась судьба, что один дед был фашист, а другой англичанин и антифашист: по нему прошла полоса разделения. Вне кадра мы с ним потрясающе общались, были друзья. Когда ездили в Берлин со спектаклем «Высоцкий. Рождение легенды», он приходил в театр со всей семьей.