«Русский русского убил? И че?!»

И бойфренд красавицы с ходу ударил его в лицо, потом несколько раз ногой в голову. И убил. «Боец» занимался кикбоксингом.

Вспомнили, говорите? Конечно, про вздыбивший Москву (да и не ее одну) случай с чемпионом мира по боям без правил Расулом Мирзаевым, после удара которого (из-за этого удара или от удара головой о землю, сейчас разбираются) умер Иван Агафонов?

Да ничего подобного. Я напомнил вам совершенно недавний случай в Саратове: 20-летний кикбоксер Александр Хромов убил прохожего профессиональными ударами, чтобы пофорсить перед девчонкой.

Истории - почти один в один? Нет, есть потрясающая разница: в отличие от полыхнувшей московской саратовская мелькнула лениво в новостях - и привет. Ни бушующей общественности, ни журналистских расследований, ни мстительных фанатов. Вообще тишина.

Не собираюсь защищать Мирзаева, пусть с ним суд разбирается, и с Хромовым тоже. За ними обоими - убитые. Но, видимо, какая-то дурная судьба устроила две эти до невероятности похожие драмы, чтобы сказать нам: все, приехали!

Этой тишиной после саратовской драмы мы все, неистовые борцы за справедливость, подписались под тем, что для нас если спортсмен - боец-кавказец (или гастарбайтер из Средней Азии, или какой еще «понаехавший») убил русского - это преступление всероссийского масштаба! Вплоть до беспорядков типа Манежки. А если русский спортсмен-боец убил русского - «ну, подонок, конечно, но бывает...». Свой же подонок, не заезжий, сами выкормили, родной он нам почти что.

Это совершенно ошеломляющий поворот лично в моем взгляде на новый русский менталитет и «тайны русской души». Я понимаю, как и почему росла в эти годы ксенофобия. И она есть в любой стране. Даже самой толерантной, на кухонном, бытовом уровне - есть. И в СССР была, при всей дружбе народов. Была, была, не отнекивайтесь! Но эта дрянь, как дерьмо. Если не чистить трубы, дойдет до того, что оно польется из унитаза, можно захлебнуться. И саратовское убийство, зеркало дела Мирзаева, показало: мы уже захлебываемся, если не замечаем «нашего» убийцу и готовы удавить собственными руками убийцу «не нашего».

Я не знаю, что делать (рецептов у нас выдают много - «уважать местные обычаи и правила», «не называть национальности преступника», «быть толерантнее» - дальше сами продолжите). Но знаю, что можно эту дрянь победить. Сумели же в США задавить апартеид, хотя чернокожих своих сограждан американцы линчевали, кажется, еще полвека назад. Они давили эту заразу, как прессом: снизу - каждый в себе, и сверху - всей силой государственной машины. Потому что для них это был не вопрос показной толерантности, а вопрос неоскотинивания нации как единственный возможный путь для ее выживания.