Африканец 20 лет пытается выбить у местных властей деньги на развитие фермерства

В редакцию рязанской "Комсомолки" пришло не совсем обычное письмо. От уроженца Кении, человека по имени Мурунга Кеннеди Мутали. Последние 20 лет он живет в сельской глубинке, на окраине Рязанской области. "Я занимаюсь сельским хозяйством - выращиваю бычков и гусей на мясо, - пишет он. - Мы очень хотим развивать наше дело. Обращались в различные инстанции за помощью в покупке цыплят и корма. Но безуспешно, так как у нас нет залога и поручителей с большими зарплатами. Моя жена работает учительницей и мы не можем делать ежемесячные платежи. Мы не зарегистрированы как фермерское хозяйство, так как выращиваем мало цыплят. Пожалуйста, помогите через программу поддержки АПК получить кредит на покупку маленьких гусят и приобретение кормов. Если нам помогут, мы зарегистрируемся, и тогда сможем выращивать более 1500 гусей в год на мясо и рассчитаемся с долгами". Африканские страсти по-рязански Асфальтовая дорога обрывается за километр до села Купля Шацкого района, а при въезде в Куплю заканчивается и щебень. Нам повезло, что мы приехали сюда в сухую и солнечную погоду: иначе наша легковушка могла бы и не осилить размытый грунт. Тем не менее, на одной из извилистых сельских троп нас поджидала черная грязевая лужа, в которой машина благополучно увязла. Кен (так все местные жители называют кенийского фермера), узнав о нашей беде, кинулся к соседу - заводить трактор, чтобы ехать нам на выручку. Но пока пытались оживить старенький агрегат, мы своими силами выкарабкались из этой лужи. И вот, мы в гостях у Кена. Нас принимают в новом, еще не до конца обустроенном доме. Хозяйка - Светлана – местная уроженка. В свое время, после окончания сельской школы, она отправилась покорять столицу и... поступила в МГУ на журфак. - Это было удивительно. Когда в Москве меня спрашивали, откуда я, и я отвечала, что из Рязанской области, мне никто не верил, и все смеялись, - вспоминает женщина. На одном из студенческих вечеров Светлана познакомилась с Кеном. Девушка не сразу ответила взаимностью уроженцу Кении. Их роман протекал бурно, с африканскими страстями и выбиванием дверей в студенческом общежитии. Светлана тогда и не думала о создании семьи: после вуза она мечтала поступить в аспирантуру. Но экзотический поклонник все-таки сумел покорить сердце рязанской красавицы.

Все что осталось сейчас у кенийского фермера - это птицы.

Ближе к окончанию университета выяснилось, что Светлана ждет ребенка. Получив диплом, девушка повезла жениха на свою малую родину - знакомить с родителями. Кен воспринял "русскую глубинку" с удивлением и даже с опаской. - Когда мы еще были студентами, ездили за границу, в Европу, - вспоминает Кен. - Там, в Европе, деревни другие: асфальтированные дороги и пр. Когда я представлял Россию, я представлял что-то такое же, даже лучше: ведь она – богаче... - А нас папа встретил на автобусной остановке на убитом «уазике», потому что на другом транспорте здесь проехать было нельзя, - добавляет Светлана. С тех пор - без малого 20 лет, пара живет здесь, в Купле. За это время какие только слухи не ходили вокруг. Некоторые пытались даже записать Кена в наркодилеры, потому что "ну чем же еще можно заниматься так долго здесь, в сельской глубинке?". У пары двое детей, Рональд и Кристина. Светлана работает в сельской школе и получает меньше 5 тысяч рублей в месяц. А Кен, по его словам, все эти годы пытается воплотить в жизнь заветную мечту: заниматься фермерством, производить мясо, чтобы люди - вместо перемороженной кенгурятины и американских окорочков - употребляли натуральный, экологически чистый продукт. В нем говорят гены: ведь сельским хозяйством всю жизнь занималась бабушка Кена в далекой Африке. "Образование - МГУ. Место работы - скотник" Кен начал с того, что отправился к местному куплинскому "феодалу" - фермеру, у которого дела шли более или менее успешно, перенимать опыт: устроился на ферму скотником, за грошовую зарплату. Наверное, это был единственный в Рязанской области скотник, в трудовой книжке которого, в графе диплом, значилось "МГУ, факультет журналистики". Кен оказался способным учеником, все схватывал на лету, работал за двоих. К слову, спустя год, когда он набрался опыта на чужой ферме и занялся своей собственной, через несколько месяцев тот "феодал" свернул свое дело. Заявил, что русских наемных работников невозможно заставить трудиться так, как это делал Кен.

А кенийский фермер, между тем, затеял свое дело: завел скотину, построил сарай для бычков и загончик для гусей. Дела поначалу шли неплохо. И единственная загвоздка была с техникой. Был у Кена трактор: такой старый, что из него протекало масло, а из мотора сыпали искры. Так что заводили его всякий раз с опаской: как бы поле не загорелось, а трактор - не взорвался. В конце концов, решили агрегат продать, от греха подальше. С тех пор - без малого два десятка лет - Кен заготавливает корма для своей скотины вручную.

Кеннеди с дочкой Кристиной.

А между тем, техника ему совсем не помешала бы. Кен показывает мне свои руки: во что превратил их ежедневный многочасовой труд с косой. Каждый вечер он вынужден держать их в горячей воде, чтобы унять боль. Работа по заготовке кормов отнимает большую часть времени. А ведь еще надо присматривать за скотиной. Как дела? - Конечно, гуд! - Вроде бы, сейчас действуют различные программы в поддержку фермерства, а нам никто и ни в чем не помогает, - разводит руками Светлана. - Когда один из банков объявил о том, что будет оказывать поддержку фермерам, - это было года три назад - мы были первыми, кто пришел в их офис, - вспоминает Кен. - Хотели получить кредит. Нам сказали, что деньги нам дадут. Но для этого мы должны предоставить двух поручителей, которые получали бы не меньше 10 тысяч рублей в месяц. А где в селе найти таких людей? Это просто нереально. Кроме того, требовался залог. Все что у меня тогда было - это 8 быков и 4 коровы. Но от такого залога в банке отказались. На этом наш разговор закончился. Обращался фермер в местную администрацию и с бизнес-планом по разведению гусей. Надеялись получить 58 тысяч рублей на строительство гусиной фермы. Но тут встал вопрос об отсутствии у Кена российского гражданства. В конце концов, фермеру предложили вариант, который его немало озадачил: ему выдают деньги, но взамен - забирают "вид на жительство" (тот самый документ, на основании которого все эти 20 лет африканец проживает на шацкой земле, и без которого ему придется в скором будущем эту землю покинуть). Подумав немного, фермер отказался от этого предложения. Кен пробовал даже обращаться напрямую к главе Шацкого района. Первый раз фермера приняли охотно и сразу, разговаривали - доброжелательно. - Может, главе хотелось просто посмотреть на негра? - смеется Кен. - Узнать, как я выгляжу, как говорю? Вдруг я - дикий человек, только-только спустился с пальмы? Когда же оказалось, что Кен вполне сносно разговаривает по-русски, желает работать на земле и просит помощи, интерес чиновников районной администрации как-то сразу угас. Кен пробовал ходить на прием второй раз и третий, но глава всякий раз оказывался сильно занят. В кенийском посольстве, где фермер раз в пять лет продлевает "вид на жительство", и по сей день думают, что у Кена - все хорошо. Африканец показывает своим землякам фотографии, где он широко улыбается на фоне импортных комбайнов. - Есть такое понятие, как гордость, - объясняет он нам. - И когда мне задают вопрос: "Как ты живешь?" - я могу ответить только одно: "Гуд!". Хотя на самом деле - чего уж там, дела у Кена не совсем "гуд". Из всей скотины, сейчас в живых осталась всего одна лошадь. - А где же быки? - спрашиваю я. - Вот они, - обводит Кен рукой помещение, где мы сидим. - Это стены, окна, двери, а главное - газовое отопление.... Дом, который построил Кен Дело в том, что три года назад, так и не получив поддержки в банке, фермер решился на отчаянный шаг: он продал своих бычков, и начал строительство собственного дома: прежде, все эти годы, семья жила в доме у родителей Светланы. Скотину пришлось отдавать задешево, но жалеть об этом смысла теперь уже нет. Дом для своей семьи - Кен строил вместе с 70-летним тестем. Мужчины вдвоем (!) - без привлечения кредитов, да что уж там - без использования какой-либо строительной техники, подъемных механизмов, без наемной рабочей силы - поставили фундамент, вырыли и обложили кирпичом подпол, возвели стены и крышу. Единственным помощником у них была лошадь, которая в итоге не выдержала таких нагрузок и пала.

Этот дом Кен построил для семьи - жены и двоих детей.

Опыта строительства у Кена прежде не было. Поэтому и дом получился весьма своеобразный. Не идеально ровные стены, и полы - "волнами". Кен и сам охотно признает, что строитель из него - неважный. - Поначалу, когда люди спрашивали, что я строю, я отвечал, что конюшню, - смеется он. Но тем не менее, по всему видно, что собственный дом - это предмет его гордости. Здесь будет жить он, его жена и его дети. Земля в спичечном коробке Все это время, работая в селе Купля Шацкого района, Кен поддерживает связь с сестрой, живущей в Африке. Правда, та думает, что ее брат живет богато. А как же иначе, если в его распоряжении - наивысшая ценность: земля, и он имеет почетный статус - "фермер"... - В сельском хозяйстве в России и в Африке есть что-то общее, но имеется и целый ряд различий, - размышляет Кен. - Общее заключается в том, что скотина и здесь, и там - одинаковая. И куры в Африке - такие же, как в России. И овощи - лук, картофель - точно так же растут в земле...Но отношение к земле у нас на родине, безусловно, иное. В России земли - навалом, поэтому люди нередко относятся к ней наплевательски. А в Кении, когда я учился в школе, нас заставляли носить с собой, в рюкзаке, спичечный коробок с землей. И каждую пятницу этот коробок проверяли! Дети должны были осознать, что земля - это самое дорогое, что у них только есть! Земля в Африке настолько ценна, что она не покупается и не продается. И государство - в лице чиновников - само приходит к мелким фермерам, чтобы узнать, в чем они нуждаются. Спрашивают: есть ли у тебя в этом году семена, сено? И если чего-то нет, тебе все привозят. То есть помогают не деньгами, а именно тем, что тебе необходимо. Государство заинтересовано помогать фермерам, чтобы кормить себя. При этом в Кении каждая деревня имеет свою "специализацию". Например, в том месте, где живет сестра Кена, выращивают сахарный тростник. Здесь же есть заводик по его переработке. Потом между разными населенными пунктами происходит "обмен". И техники всем хватает. Если случается неурожай, государство компенсирует часть убытков. - А в нашей стране ты берешь кредит на свой страх и риск, и не застрахован от засухи и неурожая, - замечает жена Кена, Светлана. - Вот уже 20 лет я не могу понять одной простой вещи: как эта большая, богатая страна - Россия - не может себя прокормить, - признается Кен. - Почему на прилавках магазинов - привозные, импортные окорочка, фрукты и овощи? Мы, когда были студентами, часто шутили, что когда Бог создавал мир, на седьмой день он устал от строительства, и все оставшиеся лишние "материалы" - нефть, леса, уголь, цемент и прочее просто свалил в одно место. И место это называется Россия... И в конце концов эта страна дорого заплатит за пренебрежение к своим природным богатствам. В Купле, кроме Кена, любить землю некому? Сам Кен относится к земле с уважением, а главное - работы он не боится. Здраво оценивая свои собственные силы, он уверен, что мог бы содержать до 500 кур на своей ферме, а еще разводить овец и бычков на мясо. Перспектива ради этого каждое утро подниматься в 4 утра и "пахать" до захода солнца его не пугает. Мясо быков Кен планирует реализовывать через скупщиков. Можно было бы наладить сотрудничество и с местным мясоперерабатывающим комбинатом, и с заведениями общепита. Все - для того, чтобы на столах у жителей Шацкого и соседних районов были настоящие, безопасные говядина, курятина и индюшатина, произведенные без применения сомнительных пищевых добавок и антибиотиков.

Гуси для Кена - слишком мелко, он мечтает о настоящем фермерском хозяйстве.

Да чего там, планов у Кена много: вплоть до создания модной страусиной фермы. Ведь многие в наше время убеждены, что дело это - прибыльное. К Кену уже обращался один московский предприниматель, предлагал совместный бизнес по разведению страусов. Кен согласился и своими руками построил сарайчик для содержания этой птицы. Но потом москвич сопоставил возможные расходы с ожидаемыми доходами, и его энтузиазм угас. Ведь оказалось, что быстрой прибыли - за несколько месяцев - получить не выйдет: чтобы птица выросла и начала нести яйца, нужно от года и больше. С тех пор, как загон для быков опустел, Кену - как он сам признается - не по себе. Да, с одной стороны - теперь уже не нужно проводить целые дни на сенокосе, чтобы заготовить корма на целое стадо. На его ферме сейчас - только птицы, а обращаться с ними гораздо проще, и прокормить их - легче. Но... все равно, по мнению фермера, это как-то мелко, несерьезно. - Без быков - скучно, - вздыхает Кен. - У меня есть уверенность, что жить и работать на селе - можно и нужно! Особенно, если государство или местные власти помогли бы. Можно было бы, например, объединить в одно хозяйство всех местных жителей, тех, кто хочет и может работать. Мы начали бы засевать поля, и деревня бы наша лет через 5-6 встала бы на ноги. Только, мне кажется, для того, чтобы всем этим заниматься, нужно очень любить свою страну и эту землю. Но пока что выходит, что в Купле, кроме Кена, любить землю некому: большая часть местного, коренного населения - это старики 70-80 лет. Деревня стареет на глазах. Правда, места здесь замечательные: свежий воздух, чистая вода. Поэтому летом в Куплю приезжает немало отдыхающих: на улицах раздается детский смех, по вечерам на крылечках собирается молодежь. Но зимой - этот населенный пункт словно вымирает. Фермер из Кении давно уже стал для местных стариков опорой и поддержкой. Летом они обращаются к нему, чтобы вспахать огород или привезти навоз, зимой - кто кроме него расчистит дороги? Для того, чтобы очищать дороги от снега, у Кена имеется особое приспособление: что-то вроде плуга, сколоченного им самим из двух дверей. "Плуг" впрягается в лошадь, Кен садится сверху и правит. И благодаря этой постоянной работе, по извилистым куплинским дорогам зимой может проехать хлебовозка, а детишки - добираются до школы в соседнем селе. "Если я найду трактор - я встану на ноги!" Вместе с Кеном мы идем осматривать его нехитрое фермерское хозяйство. Вот - сколоченный для быков сарай - ныне пустующий. Вот - огромный, выше человеческого роста, стог сена: для того, чтобы в одиночку накосить такой, у Кена уходит неделя. Здесь же - затянутый сеткой загончик, где пищат и настойчиво требуют воды индюшата: около 30 штук. Рядом содержатся маленькие гусята, а большие гуси в это время плавают в пруду... Вот пока и все хозяйство. Маленькое, но зато свое. Увы, законы строги: нет гражданства - нет кредита, и войти хоть в какую-то программу, которая могла бы помочь развитию маленького фермерского подворья, практически нереально. А кредит Кену нужен сейчас с одной-единственной целью: купить трактор. - Да, нам очень нужен трактор с роторной косилкой! - восклицает Кен. - Не важно, какой трактор, пусть даже подержанный, главное - чтобы заводился. Если бы мне сейчас дать трактор и косилку - 80% моего успеха обеспечены! Я встану на ноги! Куплю бычков, заведу овец, и раскручусь. Помогите нам найти трактор. А все остальное мы сделаем сами! И в самом деле. Сейчас с стране - и в том числе в Рязанской области очень много говорят о необходимости поддержки АПК, в том числе - о важности помощи фермерским хозяйствам. Но на деле, оказывается сложно найти один трактор б/у, ценой в 60-70 тысяч рублей? Ведь сейчас во многих хозяйствах подержанная отечественная техника меняется на импортные агрегаты. Старые тракторы доживают свой век в ангарах. Между тем, один из них мог бы принести еще немало пользы маленькой ферме на окраине Шацкого района. ЗВОНОК В АДМИНИСТРАЦИЮ Нам удалось дозвониться главе администрации Шацкого района Петру Калинину. - Петр Михайлович, вы знаете о том, что в вашем районе, в селе Купля, живет и работает уроженец Кении? - Да, я его знаю. Очень хороший парень, живет своим трудом и не боится работать. Он приходил ко мне на прием 1,5 года назад. - Сейчас на уровне региональной власти много говорится о том, что фермерству необходимо оказывать всевозможную поддержку. А вы знаете, в чем нуждается Кен? - Да, он просил у меня колесный трактор. Но у нас не было возможности ему помочь: откуда в районном бюджете деньги на покупку трактора? Сейчас - другое дело, принята программа, призванная помочь владельцам личных хозяйств. Кен может получить по этой программе 58 тысяч рублей. - Вы знаете, он пытался. Но ему сказали, что если выдадут эти деньги, взамен заберут "вид на жительство". - Какой-то странный ответ. Не готов сейчас ответить, в чем причина. Я пообщаюсь со своими специалистами, а Кен пусть еще раз придет ко мне на прием. - Петр Михайлович, сейчас многие хозяйства меняют отечественную технику на импортную. Может быть, кто-то из руководителей сельхозпредприятий согласился бы подарить Кену трактор в качестве "спонсорской помощи"? - Возможен и такой вариант, но заранее обещать ничего не могу. Пусть Кен подходит, поговорим. А еще через несколько дней нам перезвонила Светлана. Рассказала, что они снова ходили на прием к главе. На этот раз чиновники им объяснили, что для того, чтобы помочь хозяйству, надо для начала это хозяйство организовать. Мол, таков закон. - Вложите в вашу ферму деньги - 100 - 150 тысяч, налаживайте производство, и если дело у вас пойдет, государство вам компенсирует затраты, до 300 тысяч можно возместить, - сказала Кену женщина из районной администрации. Похоже, главную просьбу кенийца - о том, что им нужны не деньги, а всего лишь старый трактор, чтобы хоть как-то подняться, чиновники так и не услышали.