Муж Анны Яблонской Артем Машутин: "Аня все повторяла: "Я умру в этом году от взрыва"

Анну Яблонскую, литератора и сценариста из Одессы, называли драматургом новой волны. Как это обычно бывает, за пределами Украины Яблонскую знали лучше, чем на родине. Спектакли по ее пьесе «Где-то и около» ставил Московский театр Doc, а также питерский и пермский театры.

Анна практически всегда писала только о том, что пережила. Есть пара-тройка произведений, по ее признанию, выдуманных, но они заметно слабее тех, которые «из жизни». Последняя ее работа - сценарий «Городские сумасшедшие». Она закончила его в декабре прошлого года, незадолго до гибели, и тогда сказала своему мужу Артему Машутину: «Здесь я написала обо всем, что было в моей жизни. Даже не знаю, о чем писать дальше».

Слова жены Артем прокручивает в голове постоянно - они стали пророческими. 24 января 2011 года Яблонская погибла в теракте в аэропорту «Домодедово». Анну, прилетевшую в Москву на вручение премии «Личное дело», должны были наградить за пьесу «Язычники»...

- В «Городских сумасшедших» сюжет метафоричен и строится на абсурде: единственные, кто может что-то изменить в жизни, - это сумасшедшие. Нормальным людям у власти делать нечего, - рассказывает «Комсомолке» муж Яблонской Артем. - Вот такой нетипичный взгляд. С одной стороны, все ее тексты - «продукт» женской логики, а с другой - ее логика выдавала совершенно несентиментальные и жесткие вещи.

В Одессе она долго страдала от невостребованности. У нас же существует такой стандарт - «одесский юмор». Балом правят 60-летние еврейские кавээнщики. Не то чтобы Яблонскую не принимали - папа у нее вполне нужной национальности, известный журналист и писатель Григорий Яблонский, но требовали от нее определенный сорт шуток - в чем-то примитивных. В 19 лет Аня была готова так шутить, но в 25 появился едкий взгляд на мир. И этот ее сарказм оценила Москва.

- Москва - такая ласковая и такая страшная, сыгравшая роковую роль в ее судьбе...

- Предчувствие скорой гибели у Анны было, и очень сильное. Ровно за две недели до трагедии в Москве она мне четко произнесла: «Я точно знаю, что в этом году погибну от взрыва». Я - ей: «Какой взрыв, это ерунда». А Аня смотрит мне в глаза так серьезно.

Эти мысли о смерти у нее стали уже навязчивыми до маниакальности. И, чтобы избавиться от своих предчувствий, Аня в Москву и полетела.

- Аня порывистой была...

- Наоборот. Чувства она держала в себе. Но вот когда они вырывались наружу... Помню один забавный случай. На дворе «оранжевая» революция, все кипит. И Аня поехала в магазин на другой конец города. И вот в маршрутке ее чуть не побили - она была в оранжевой куртке, не нарочно. Просто другой не было. К ней прицепился какой-то старичок. Жена, хоть и поддерживала Тимошенко, на замечания деда вначале не реагировала. Но тот не на шутку распалился, Ане это надоело, и они с ним чуть друг в друга не вцепились. Пассажиры маршрутки изгнали Аню с улюлюканьем. Она пришла домой и смеется сквозь слезы: «Вот, чуть с дедом не подралась».

- У вас растет трехлетняя дочка Маша. Как вы ребенку объяснили, что мамы больше нет?

- Маша живет со мной, бабушки помогают. Конечно, для Маши было очень больно лишиться мамы. Удивительно, но в первые дни после гибели Ани, когда всем взрослым было невыносимо тяжело, Маша пыталась нам помочь. Успокаивала как могла бабушку, Анину маму Веру Андреевну. А когда мы ей осторожно сказали: « Маша, мама умерла» - Маша молчала, только слезы выступили. И она крепко меня обняла. Чтобы не сильно травмировать ребенка, тема мамы два-три месяца была запретной. Сейчас потихоньку ее касаемся: «Машенька, мама на небе». И в моменты детского отчаяния дочка плачет: «Хочу на облако к маме».

ДОСЛОВНО

Режиссер молодежного театра-студии "Тур де форс" в Одессе Наталья Князева: "Яблонская умирала не один раз"

«К нам Аня пришла еще школьницей, а задержалась на 10 лет. Ей любая роль подходила. Мы ставили спектакль «Музей любви» о великих женщинах, и она написала стихи о Лесе Украинке, Айседоре Дункан и Мэрилин Монро. Аня считала, что красота не сулит счастья. Внешне эффектная женщина может иметь огромные проблемы.

В ней соединялись два качества: редкое остроумие и чувство глубины. Яблонскую разрывали на куски сомнения и мучили вопросы: почему мир несправедлив, почему у одного человека миллион проблем?

В 19 лет Аня пережила личную трагедию - из семьи к молодой девушке ушел папа, которого она очень любила, мама, не смирившись с изменой мужа, пыталась повеситься... В общем, много чего Бог в Аниной судьбе намешал. То, что неординарные люди все знают наперед, это точно. Она умирала не один раз. Незадолго до беременности пришла в мой кабинет и сказала: «Наталья Сергеевна, я умираю. Мне так внутри плохо, что я сгораю». Она обладала такой мощной вибрацией, что я не знаю, встречу ли еще человека с подобной тонкостью».