За линией фронта

Парились в бане: коммунист, либерал, демократ, справедливоросс, анархист и гей. Все одноклассники, люди порядочные и зрелые, в возрасте созидательном. И, к тому же, небедные.

Парились у коммуниста, у него баня новая и он принимал и поляну накрывал

Они, правда, все были коммунистами когда-то, а потом разошлись по интересам, но это дело прошлое, теперь все по-новому.

Когда градус поднялся до точки кипения и все попарились в первый заход, стали новости обсуждать. Первым номером в повестке дня стал народный фронт, объявленный партией власти. Новость вызвала интерес не у всех, задела она только троих.

Коммунист сказал резко: "Они у нас украли идею, у нас фронт уже был у них с идеями швах".

Справедливоросс был осторожен и напряжен, у них на этой неделе своя головная боль: у босса кресло так закачалось, что он может через пару дней катапультироваться в неизвестность, а там совсем непонятно, как фишка ляжет, может быть придется на фронт пойти рядовым, сказал он тихо и очень озабоченно.

Либерал грудь почесал и сказал.. нет - крикнул неожиданно:

У них фронт, но мы войны не боимся. Мы двадцать лет на передовой, мы единственные, кто сможет им противостоять, мы в партизаны уйдем и пройдем по их тылам и выиграем главный бой, намекая на 2012 год.

Демократ, умудренный опытом победителя в прежние годы, смотрел на товарищей с легкой грустью, он поддал на камни ушат холодной воды и начал лекцию..

Начал издалека, с династии Цинь, потом прошелся по хазарам и шумерам, потом вильнул в античные времена, общество не перебивало: он был профессор и когда-то всем им преподавал марксизм-ленинизм, а уж после стал демократом.

В конце концов он подвел итог: Этот альянс никого не обманет, народ мудр, но сам обманываться рад, но не в этот раз.

И стал рассказывать притчу, которую никто не понял, за кого он будет на этом фронте, но из уважения к былым заслугам его не тронули и грехами прошлыми не попрекали и не намекали, что фронтовики вышли из демократической шинели.

Анархист ничего не понимал, он приехал с Гоа, где год прожил без власти и без забот и разговоры товарищей о какой-то войне, фронте и тыле.. "Оно мне надо"-, подумал он, "уеду я наверно в Тибет", и сказал , цитируя Пушкина, что "вреден север для меня".

Его не одобрили, он давно уже был им не товарищ, квартиру продал, жену и детей бросил, живет кое-как, не патриот, как с такими уродами страну поднимать.

А гей просто промолчал, он так долго жил в чужом обличье и только недавно открылся семье, его поняли и простили близкие и товарищи приняли его, и ему было не до политики.

Он ждал своего парада, чтобы издалека посмотреть на своих. Он тайно любил нынешнюю власть, но признаваться в своем грехе не собирался, тут бы его совсем не поняли.

Потом выпивали на воздушке, политики не касались, поговорили о рыбалке и бабах, и решили на следующей неделе собраться в пятницу, говорят, что в субботу будет Конец света, зачем баню портить.

КУПИТЬ КНИГИ ВАЛЕРИЯ ЗЕЛЕНОГОРСКОГО:

ULTRAМАРИН

В ЛЕСУ БЫЛО НАКУРЕНО… ЭПИЗОД 4

О ЛЮБВИ (СБОРНИК)