Мирей Матье: "Личная жизнь - это мой "запретный сад"!

Ее обожают в десятках стран мира, ее фан-клубы есть даже в далекой Полинезии. Русские поклонники охотно ей подражают вот уже добрых три десятка лет: одни пытаются грассировать точно так же, как и она; дамы всех возрастов охотно носят прическу, как у нее. Она же всегда была искренна в своей любви ко всему русскому. И даже начиная это интервью, не удержалась и запела «Очи черные». Самым верным поклонникам певицы известно о ней очень немногое. Мирей Матье охотно рассказывает о себе, однако период ее воспоминаний строго ограничен – с тех пор, как ей исполнилось 19 лет, она говорит только о работе. Все остальное – если уж не засекречено, то выдается на свет дозировано: Мирей не замужем, почти во всех заграничных поездках ее сопровождает мама. - Мирей, о том, что вы одна из самых популярных француженок среди русских на протяжении вот уже многих лет, вы, наверняка, знаете. Как вы думаете, почему? - Я не задумывалась над тем, почему. Я просто помню, когда эта взаимная любовь началась – в 1967 году, когда я впервые побывала с концертами в СССР. Хотя, наверное, отвечу: русские, как и я, не любят фальши. Наша взаимная любовь такая. Я люблю Россию и русских! А они меня. Эта любовь получила даже такое выражение – президент Дмитрий Медведев вручил мне в Кремле российский орден Дружбы. Это была торжественная, волнительная церемония. Каждый раз, когда я бываю в Москве, я посещаю маленькую русскую церковь в самом центре российской столицы. Причем, сначала я отправляюсь туда, а уж потом – в зал, где состоится мой концерт. Непременно захожу в соборы на Красной площади. - Когда-то именно с вас лепили бюст Марианны. А кто сегодня, по вашему мнению, может претендовать во Франции на роль этого символа? - Я была второй (это было в 1979 году) – первой Брижит Бардо, после меня – Катрин Денев. А сегодня прототипов образа Марианны во Франции не выбирают. Причина? Я не знаю. Как-то затихло все, после того, как кто-то захотел запечатлеть в образе национальной героини манекенщицу, больше известную своими скандалами, нежели добродетелью.

- Свою личную жизнь вы закрываете от посторонних глаз…

- СМИ нередко перевирают факты, потом все это появляется в Интернете, и вот уже вы с удивлением узнаете – с кем вы крутите роман. Лучше уж пусть те, кому интересны я и мое творчество, находят на YouTube мои песни – их там видимо-невидимо. Личная жизнь – это мой "запретный сад"

- Глобализация дает свои плоды, и Франция все меньше становится французской. Вас заботит сохранение истинно французских традиций, культуры, языка? - Вне всяческих сомнений. Я пою на французском, пою о Франции. Конечно же, я не отрицаю самобытности других культур. И с удовольствием пою на других языках, стараясь на гастролях за рубежом включить в своей репертуар ту или иную песню на языке страны, в которой выступаю. - Париж – столица мировой моды. Вы следите за тем, чтобы за границей вас воспринимали не только как звезду французской эстрады, но и как своеобразного посла французской моды? Работаете ли вы с какими-то Домами мод, которые разрабатывают ваш сценический образ? - По правде говоря, стоя на сцене, я больше всего забочусь о контакте с аудиторией, а не о своем имидже. Что же касается моды, то, конечно же, все французское. В обычной жизни предпочитаю Chanel. Что касается сценического образа, то только что закончился контракт с Кристианом Лакруа. На ближайший год я остановила свой выбор на молодом кутюрье Стефане Ролане. Кто знает, быть может, и он сыграет свою роль в моей популярности именно за пределами Франции. Хотя президент республики Николя Саркози сказал мне недавно: «Мирей, а ведь ты самая известная во всем мире французская певица». - Сцена, успех, аплодисменты – это символ счастья для многих девушек и женщин. Вы счастливы, добившись такого успеха? - Я не думаю об этом, когда пою. Просто я каждый день благодарю Бога за то, что имею возможность петь. Благодаря голосу, этому подарку небес, я живу не так, как могла бы. Я получила возможность путешествовать, знакомиться с разными людьми, разными культурами, разными языками. Это – огромное богатство. Своеобразным символом этого неимоверного счастья для меня являются цветы, которые преподносят мне зрители на каждом концерте. В России их мне дарят так много, что почти всегда требуется отдельная комната, в которой можно разместить все букеты. Если я в Москве, то непременно несу цветы в столь любимую мною церковь, храм Николая Угодника в Хамовниках. Когда была там в последний раз, то встретила венчавшуюся молодую пару. Мне показалось это очень трогательным и символичным, ведь я обручена со всем русским. И я счастлива.