Новогодний прорыв через Шереметьево

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ: ВОДА - ПО ГЛОТКУ РАЗ В ДВА ЧАСА! Табло высвечивало вылет в Осло по расписанию. И в общем-то ничто не предвещало в Шереметьево 27 декабря нудного предновогоднего ожидания манны небесной (в виде очищенных наконец-то от наледи самолетов). Разве что смущала слишком уж большая очередь к окошкам информации.

- А вы зачем стоите?

- Билет отмечать, у нас рейс отменили, - печально проговорила дама, назвав какой-то западный город. Я его тогда не запомнила - чувство сопричастности к этим очередям перед окошками информации (в которых не будет никакой информации), к орущим на тележках для багажа детей (потому что все сидячие места заняты еще вчера), к толпам за талонами на питание (а вы попробуйте в аэропорту напейтесь водицы в кафешке "на свои" и не обанкротьтесь!) - это придет позже. Примерно в восьмом часу вечера 27 декабря.

К этому времени наш рейс на Осло менял свое расписание примерно так: для начала, не вылетев в 13 часов с копейками, он исчез с табло совсем.

- Куда?

- Не знаем... - отвечали у стойки регистрации.

- Куда?!

- Ничего не говорят... Тайна! - еще находила в себе силы шутить семья с двумя маленькими детьми. Мы летели в одну сторону. Глава семьи регулярно колесил от табло к кафешкам, чтобы утихомирить своих сыновей с помощью сладостей и соков, и к позднему вечеру обнаружил, что уже потратил несколько тысяч рэ.

В три дня появилось сообщение, что наш рейс отбывает в 17.00. Мы втянули животы, подпихивая друг друга к стойке регистрации. Втянули, потому что рядом с нами была еще, кажется, Венеция, и Нью Йорк, и Бог знает кто еще.

Очень хотелось пить. Но нельзя. Глоток - раз в два часа. А то мало ли... Вон, в Домодедово накануне свет отрубило, и туалеты закрыли. Потому пить лучше еще реже. К тому же попробуй покинь свое место у стойки!

После 17 часов Осло снова пропало с табло в неизвестном направлении. Уши устали прислушиваться к объявлениям по громкой связи, к тому же стойки регистрации, судя по всему, устанавливали специально в зоне неслышимости, так что можно было не стараться.

Стоявшие рядом моряки, летевшие в норвежский Трондхейм на смену экипажу, который мечтал встретить Новый год на родине, загрустили. Судно не могло их ждать: за порт надо платить, а платить лишнее никто не хочет - бизнес!

- Посмотрите за вещами?

- Конечно, идите, прогуляйтесь!

Это сначала я "пасла" свои сумочки как зеницу ока. К вечеру я готова доверять их не то что семье с детьми (см Бог велел!), но и морякам, и рыбакам, и работникам филиала астрологических прогнозов - лишь бы выскользнуть из плена тележек с поклажей, на которых уже невозможно присесть - затопчут. Потому что к оккупированным - где "ословцами", где "нью-йоркцами" - стойкам регистрации то и дело продираются то Милан, то Париж, которые "где-то слышали, что объявлена регистрация на их рейс". (Потом я узнаю, что в этой толпе появились воры - специально приехали поживиться за счет потерявших всякую бдительность людей. Наверное, правильнее было бы назвать их мародерами, извините - на войне как на войне.)

Ноги почти не ходят, но как-то доплетаются до заветного табло. Ого! У Осло - новое время вылета: 19.00. Это я увидела примерно в 18.30.

Впере-ед!

Мы с моряками весьма интеллигентно растолкали нескольких "парижан", правда, к стойке подойти все равно не удалось. Моряк, с которым мы неслись по чужим саквояжам к стойке, был очень скромен, поэтому орала я:

- Девушка, милая!!! Что с Осло?!

Если не орать - не услышат и даже не попытаются. Нас слишком много, они от нас устали. Тут надо быть оригинальным, выделяться, так сказать, из толпы.

- Ничего. Нету информации.

Это были три заветных слова, которые мы слышали в те дни в Шереметьево. Тем временем часть "ословцев" оккупировала подходы к стойке информации, пока другая часть нашего импровизированного коллектива занимала подступы к стойкам регистрации (к двум сразу - на случай, если объявят "бежать сюда", то стоящий в нужном месте протиснет всех остальных).

- Мужчина, полетит сегодня Осло?

- Нету информации, - с бесцветным лицом сообщил нам парень в окошке с табличкой "информация" и в одежде фирменного небесного цвета. Силы небесные! Ну и где же вы?!

- Ставьте нам печати, что рейс отменили. А то потом вам фиг докажешь, что не сам опоздал на самолет... - шипела очередь.

Парень повиновался. Так на наших билетах заиграл штампик со вписанными от руки словами "отменен" и "в связи с отсутствием реагентов". Вот так буднично. А что? Реагенты - это ж все равно что налет инопланетян: ну кто бы мог догадаться заранее зимой купить реагенты, чтоб смыть с самолетов лед?! У нас вообще это время года по традиции приходит неожиданно. Правда, я до сих пор думала, что в аэропортах - другие традиции... С этими мыслями мы все отправились по домам - кто к себе, кто к друзьям. Семья с двумя мальчиками выбила себе гостиницу.

- Предъявите детей!

- Вот!

- Езжайте... ДЕНЬ ВТОРОЙ: А ВАС Я СЮДА НЕ ПУЩУ! Утром 28 декабря я приехала к 7 утра. На этот раз для начала заняла боевую стойку у окна информации - надо ж как-то разнообразить маршрут движения по аэропорту. Тем паче, что табло снова молчит насчет Осло. Ну и много кого другого.

- А у вас идет регистрация, - объявила мне девушка в окошке, когда около 9 утра мне удалось с ней пообщаться.

- О?!?!

Краем глаза я заметила пассажирку на о-очень высоких каблуках, красивую такую. И на ходу, мчась меж вчерашних и новоприбывших тележек к стойке регистрации, пожалела ее: мол, как же она, бедняжка, на каблучищах в таком бедламе!..

Кажется, это был последний всплеск человеколюбия во мне в тот день.

Человеколюбие заканчивалось порционно. Первая порция - когда у стойки регистрации сказали, что никакой регистрации не идет.

- А откуда вы это взяли?!

- Да вон, из окошка информации.

- У нас такой информации нет!

Видимо, лицо у меня было очень-очень грустное... А может, немного недовольное, совсем чуток. В общем, мне выдали - без напоминания с моей стороны! - талон на питание. На 490 единиц.

- Отоваривайте в любом кафе, - гордая за радушие отечественного гражданского флота, объявила регистраторша. Это прозвучало примерно как если бы она сказала: "Для вас - везде!"

Но гордость за себя я почувствовать не успела, потому что у 64-й стойки вдруг объявили:

- Осло!

Было около 10 утра.

Мы сходу окружили место встречи с нашей надеждой тесным кольцом, прорвавшись через толпу ереванцев - у них отменили три рейса сразу, и они ждали своей посадки уже у всех стоек без исключения. И тут...

- Сегодня будет посадка только для тех, у кого билеты на 28-е число, - заявила регистраторша.

- А вчерашние и позавчерашние?! - озверели мы.

- Ничего не знаю, разговаривайте с начальством!

- А где его взять?!

А нету информации!!!

Видимо, то же самое случилось у соседней, 66-й, стойки - Еревану тоже объявили, что будут сажать только "сегодняшних" пассажиров. Ну а потом - кого придется.

И Ереван не выдержал. За стойку и на транспортеры пошли люди. Один из мужчин повысил голос:

- Так неправильно! Не будем так лететь!

- У вас тоже 28-е сажают? - закричала наша 64-я стойка.

- Да! - откликнулась приятным южным акцентом 66-я. - Давайте не дадим регистрировать - пусть сначала отправляют тех, кто не смог улететь!

- Согласны!!

- Прекращаем регистрацию на 28-е, дэвушки! - очень дружно попросил Ереван всех регистраторш. (В это время к нашим стойкам тихо так и ненавязчиво со стороны транспортерных лент явился ОМОН. Но, надо сказать, вел себя безупречно.) - Сначала отправляем женщин и детей с 26-го. Потом - женщин и детей с 27-го. Потом - всех остальных. Нам стало завидно. У нас тоже образовался лидер - мужчина из "вчерашних" (у нас всех там была принадлежность не к человечеству, поскольку по-человечески с нами никто не обращался, а ко времени в пространстве аэропорта). Встал на транспортерную ленту (это которая в мирное время для чемоданов предназначена).

- Мы не пустим 28-е число.

- Плиз, лет ми... плиз... - протиснулась в толпу худенькая дама.

- Вы куда? - нежно рявкнула я.

- Пэрис...

- Париж? Ноу Париж! Тут Осло!

Мы стояли крепко, к плечу плечом. Мы добились своего (спасибо Еревану, все-таки)! Прибежала взмыленная диспетчерша и велела сперва регистрировать "стареньких".

- Сначала - пассажиров с детьми, - провозгласил наш "лидер на транспортере" (чем не Ленин на броневике?), поглядывая, как четко обзаводится своими билетами Ереван.

Вперед прошел молодой папаша "от 26-го". Потом - кто-то еще. Потом вдруг нас смяли, сжали до состояния невдыхания воздуха - это вдруг пришла Ангола. Ангола летела в Париж. У ее пассажиров были такие тюки, будто они в этот Париж аккурат эмигрировали, а поскольку пройти к регистрации было уже невозможно, то чемоданища передавали из рук в руки прямо над нашими головами. Одно неловкое движение - и многокилограммовые пожитки Анголы могли лишить "Аэрофлота" столько лишних пассажиров, сколько надо. Но парни были крепкие, они оставили нас жить назло "Аэрофлоту".

- А теперь 27-е число. Только пусть первыми тоже проходят пассажиры с детьми, - провозгласил было наш "Ленин на транспортере".

- А вот уж нет! - взвилась дама, очередь за которой (если можно было так назвать этот хаос) номинально занимала я. - Я сейчас забуду, что я мать! Никаких детей! Сейчас МЕНЯ регистрируем!

И - плюх! - на стол регистраторше билет и паспорт.

Стоит ли говорить, что стоявший рядом и занимавший - номинально - очередь далеко позади меня мужик не позволил мне дать свой паспорт, а сунул свой:

- Я вас тут, девушка, не видел!

Словом, единение пассажиров тут закончилось. Впрочем, и места в самолете - тоже. Мы с "Лениным" слезли с транспортера.

- Я поеду домой Новый год встречать, - попрощался он. - Надоело...

А я?! Два дня в Шереметьево как-то обострили все животные инстинкты. Например, инстинкт выживания. Выживать я отправилась к 62-й стойке - к диспетчерской.

- Девушка!!! Что с Осло?!

Я не очень верила в победу. И вдруг услышала:

- Есть места.

Вот так, с разницей в несколько минут и несколько стоек у меня появилась возможность зарегистрироваться, передать над головами стоящих рядом Нью-Йорка и все того же несчастного Парижа свой чемодан и отбыть за зеленые буквы таможни - в зону для тех, у кого нечего декларировать.

После прохождения паспортного контроля, оказалось, можно сесть в кресло. На табло вылет Осло значился в 16.10. На билете - в 13.35. На часах было почти 17.00. Понять, в каком ты сейчас пространстве, не представлялось возможным, и я задумалась о хлебе насущном: обменяла свои "490 единиц" на пару булок с беконом и две бутылки воды. При наличии мест для сидения, мне показалось, пить можно и чаще, чем раз в два часа, хотя логики в этом - никакой.

...К 9 вечера Осло снова исчезло с табло. И мы устроили еще одну бучу. Кто-то раздобыл четырехзначный внутренний телефон сотрудников "Аэрофлота", которым мы звонили прямо из-за оккупированной нами стойки (той, с которой выходят на посадку), громко обещая в стоящий тут же микрофон, что не сдвинемся ни на шаг и ни один другой рейс отсюда не выпустим на посадку. Ага, пришлите нам сюда ОМОН. Ему ж сперва границу с паспортным контролем пройти надо будет! А все ли захватили с собой загранпаспорта?.. Ха.

На том конце провода сначала кидали трубку. А потом сообщили, что... самолет готовится лететь.

И еще один раз сообщили об этом по громкой связи! Впервые за два дня хоть что-то сказали во всеуслышание про наш рейс. Смело.

И... все! Больше не напоминали. Мы на всякий случай решили не расходиться от завоеванного выхода на посадку. И нас наконец пригласили - не по громкой связи, а приятельским взмахом руки сотрудницы в униформе.

...В самолет вбегали опоздавшие. А нам тем временем объявили, что кормить не будут. Потому что "если бы пришлось заправлять самолет едой, то мы еще неизвестно когда в сами улетели", - объявили по громкой связи.

Ура!!

Не надо нам еды. И воды уже не надо.

Я не слышала, чтобы ТАК хлопали пассажиры, как в этот раз, когда нас посадили в Осло. Особенно - семейные пары с детьми. Хотя, если задуматься, - чему?..

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

...Я вернулась домой после Нового года с украденными двумя днями отпуска и незабываемым ощущением, будто погрузилась в зону тотального советского дефицита, когда или ты купишь эту долбаную курицу по талонам, или не купишь, и жрать тебе будет нечего. Вернулась и узнала, что моя - видимо, менее закаленная в советский боях с дефицитом коллега - так и не улетела во Владивосток, потому что у "ее стойки" отправляли только "сегодняшних", а настоять на "вчерашних" было некому. И что начальник аэропорта Шереметьево рассказал в своем блоге, как все должно было быть. Про реагенты, про "вчерашних", которых надо было отправлять вместо "сегодняшних"... Все правильно!

Я только не поняла - почему нельзя было СРАЗУ: 1-е) дать информацию, 2-е) организовать людей - и сажать в самолет в порядке очередности билетов. Что это была за проверка на живучесть? За что нас так?..

И еще 3-е) - не летайте на каблуках! От них - никакого толку, одно неудобство. В толпе помогают только локти и выразительные русские слова. Хотя... очень жаль, что это до сих пор так.