Кто бы ни выиграл в США, абсолютная власть белых кончилась!

Фото с сайта segodnya.ua

Обама - последняя надежда?

Чтобы представить себе, какой скачок в своем сознании сделали американцы, выдвинув черного кандидата в президенты, достаточно вспомнить роман «Унесенные ветром»: «А если они еще неграм разрешат голосовать, то нам вообще конец. Так у нас скоро будут и судьи-ниггеры, и законодатели-ниггеры – куда ни глянь, всюду черные обезьяны». Рабство в США отменили всего каких-нибудь 150 лет назад. Для истории это не срок. Какой же безумной и опьяняющей должна выглядеть мечта о новой Америке, раз у белых американцев хватило духу выкинуть на помойку предрассудки класса!

«Сам факт, что афроамериканец может быть президентом США – абсолютно ошеломляющий! – говорит профессор Колумбийского университета Роберт ДЖЕРВИС. – Десять лет назад никто и представить себе такого не мог!» «А что может быть круче, чем черный президент? – спрашиваю я. – Может быть, гей-президент?» «Это было бы прекрасно! Но предрассудки против них слишком сильны. Хотя это был бы абсолютный исторический прогресс!»

«Когда мне было десять лет, большинство афроамериканцев не имели права голосовать, - говорит политолог Джонатан САНДЕРС. - В этой предвыборной гонке много уровней значения – от элементарного до марксистского уровня классовой борьбы. Маккейн – это человек старого, бумажного поколения. Обама – новое компьютерное, цифровое поколение. Он использовал Интернет для сбора денег для своей кампании. Ему очень маленькие люди давали символические суммы денег – меньше 28 долларов. Студенты, программисты, молодые ребята. Он зависит от людей со скромными доходами». «Суперидея! – восхищаюсь я. - Обычно молодым людям лень участвовать в избирательных кампаниях, а тут делов-то – послать 20 баксов через интернет! Вроде пустяк, но чувствуешь свою гражданскую сознательность. И потом: если б я заплатила свои личные 20 долларов, я бы уже не поленилась пойти на выборы и проголосовать за того, кому заплатила, чтоб не чувствовать себя идиоткой».

Мы сидим с Джонатаном в ресторане «Русский самовар» на Бродвее, пьем водку с хреном, кушаем пельмени, состряпанные арабским поваром, и слушаем жгучие русские романсы в исполнении здоровенного негра. Профессор Джонатан Сандерс – сентиментальная душа и, пожалуй, единственный американец, у которого дома хранится полное собрание сочинений Бухарина, а Нью-Йорк и Париж – последние города на земле, где еще можно встретить крайне левых или троцкистов.

- У Обамы, если он выиграет, будет одна важная проблема, - он не может показать, что он слабый в отношении России, - говорит товарищ Сандерс. – Россия победила в войне против Грузии, но здесь, в Америке она проиграла. Грузия – настоящий победитель на информационном поле. У Саакашвили – связи в Вашингтоне и потрясающее влияние. Америка всегда защищала меньшинства, но не в этом случае. А теперь она не обращает внимания на бедных осетин, она даже не знает, кто это. Маккейн повсюду заявляет: «Сегодня мы все грузины!» Помнишь съезд народных депутатов, когда Ельцину заявили: «Борис Николаевич, ты не прав!»? Я Маккейну отправил e-mail: «Товарищ Маккейн! Ты не прав! Теперь мы все осетины!»

«Россия разыграла свою грузинско-осетинскую карту в разгар предвыборной кампании, теперь это политический пунктик, - говорит обозреватель New York Magazine Майкл ИДОВ. – За демократами сложилась репутация, что они мягкотелые, моральные релятивисты, что их очень легко принудить чужой воле. Обама не может позволить себе сказать ничего мягкого и разумного по поводу России, потому что Маккейн немедленно обвинит его в слабости и непонимании. Для Маккейна холодная война – его комфортная зона. Он проработал сорок лет в этом контексте, и ему легче размахивать руками по поводу России и Путина, чем зарубить на носу, что в Ираке, к примеру, живут шииты и сунниты, и они неодинаковы. Современный мир – мир нюансов. Войны будут вестись на нюансах. А Россия – очень простой, хорошо забытый ностальгический враг. А старый враг лучше нового друга. База Маккейна – люди далеко за сорок, ностальгирующие по собственной молодости.

Обама – разумный, хладнокровный прагматик. Ему еще чуток придется поговорить о жесткой политике по отношению к России, чтобы доказать: либерализм – отнюдь не мягкотелость. Обама мечтает о восстановлении авторитета Америки – не военного, а морального. Он уже заявил, что пойдет на переговоры с Ираном без дополнительных условий, чем немедленно вызвал возмущение республиканцев. Но готовность вести переговоры – это не чаепитие. Это не значит, что тебе кто-то нравится. У Буша была идиотская политика: мы с вами не разговариваем, и точка. Для республиканцев само общение – знак слабости. И вообще, что хорошего можно было ждать от Буша, чьим первым президентским указом было решение урезать средства на помощь абортариям в Африке? И знаешь, в чем прелесть демократии, в которую вы там у себя в России не верите? У тебя есть право выкинуть этих козлов из сената и конгресса. А победа Барака Обамы будет нашим извинением перед миром за последние восемь лет правления Буша».

«Нынешние выборы – голосование вслепую, - считает президент Вашингтонского центра Никсона Дмитрий САЙМС. – Что мы имеем? Маккейна, который управлял в своей жизни всего двумя вещами, - самолетом, который сбили над Вьетнамом, и небольшим офисом в сенате, на который все жаловались, что он плохо организован. Он никогда не был известен как менеджер, как человек, который реально за что-то отвечает. У Обамы еще меньше опыта. Мужику 47 лет, а что он сделал? Черный активист, чье имя напоминает об Осаме Бен Ладене. Он жил в Индонезии, ходил в мусульманскую школу, посещал черную церковь с радикальным пастором, который проповедывал: «Бог проклинает Америку! Американцы заслужили свои несчастья!» Я думаю, Обама сам не верил в успех. Он рассчитывал на 2012 год, но никак не на 2008! Но Обама – впечатляюще яркая, харизматическая личность. Он очень осторожен, не выдвигает особых идей, его цель – победа».

«Но что касается России, Обама и Маккейн говорят одно и то же!» - удивляюсь я. «Верно, они употребляют идентичные выражения. Но между ними есть разница. Маккейн искренне верит в то, что он говорит. Он воспринимает Россию как угрозу миру, безопасности и видит ее как что-то близкое к угрозе номер один для США. Он так не всегда думал. Когда выяснилось, что СССР больше не фактор, многие ведущие американские политики утратили умеренность и осторожность. И в однополярном мире возникло ощущение триумфа, что США могут ходить по воде, не замочив ног. Антироссийская позиция Маккейна – результат его внутренней эволюции. И тут еще его горячий темперамент и стремление добавлять личность в политику. Если он кого-то любит, как Саакашвили, он говорит: «Это великий грузинский лидер мой друг Миша!» А если кого-то не любит, как Путина: «Я вижу в его глазах три буквы: КГБ». Маккейн бы не возражал, если б Обама спорил с ним по поводу России, и тут бы он ему врезал: «Ты кто такой? В каком полку служил?» Но Обама решил не связываться. Я думаю, что у него вообще нет взглядов по России. Он чистый лист».

«Обама – гибкий и чувствительный, что очень важно для президента, - говорит политолог Вашингтонского центра стратегических исследований Эндрю КАЧИНС. – Он молод, он не смотрит на Россию сквозь призму холодной войны, он не сидел во вьетнамской тюрьме, как Маккейн. Он лучше понимает, что наша политика не удалась, но ему будет сложнее ее изменить в силу молодости и недостатка опыта. Для России сейчас важно до января создать приемлемые условия для следующего президента США. Хорошо, что российские военные ушли из Грузии. Хотя вся ситуация с Грузией очень напоминала мне сказку про мальчика, который долго кричал «Волк!» и никто ему не верил. До и после Косова Россия предупреждала, что в Осетии и в Абхазии может «грянуть». А когда «грянуло», все растерялись. А вообще я американцам всегда пытаюсь объяснить: «Русские, они не злые. Они просто русские».

Американские деньги: есть ли свет в конце туннеля?

«Когда я был студентом Мичиганского университета, нам выдавали пропуск для прохода в здание в виде карточки с магнитной полоской, - рассказывает обозреватель New York Magazine Майкл Идов. – И вот представь: руководство университета заключило контракт с «Bank of America», что все эти пропуска будут автоматически работать как кредитные карточки, обеспеченные банком. Тебе 17 лет, ты только что уехал от папы с мамой, и тебе в первый твой день вручают кредитную карточку. Трать, сколько хочешь, мама и папа потом заплатят! Банки по всей стране безответственно поощряли траты. Они поставили себе задачу: обеспечить максимальное количество граждан максимальным количеством кредитных карт. Теперь об американской привычке жить в кредит. Важная черта американской психики: вы думаете, что в следующем году вы заработаете больше, чем в предыдущем. Банки, спущенные Бушем с цепи, выдавали легкие кредиты кому угодно: первые два года беспроцентный займ и чудовищные проценты на третий год. Но ведь любой американец уверен, что он разбогатеет! Потом началась сумасшедшая спекуляция банковскими долгами. Компании научились перепродавать этот долг как гарантию будущих денег и перепродавать в качестве финансового рыночного инструмента. А под ним лежал невозврат. Долг передавался из рук в руки. Но как в любой финансовой пирамиде, здесь важно не быть последним, когда все грохнется. Финансовый кризис показал, что республиканская идея – рынок живой организм, заживает сам и сам себя чинит – уже не работает. На смену ему приходит идея государственного контроля. Но кто бы ни пришел к власти – демократы или республиканцы, государство, которое устроено на приеме лучших умов, не может развалиться».

«Знаешь, в чем секрет американской живучести? – говорит политолог Вашингтонского Центра мировой безопасности Николай ЗЛОБИН. – Америка никогда не думает о том, что было вчера. Уникальный американский оптимизм базируется на вере в будущее. Наш патриотизм и национализм основан на великом прошлом. Мы все время отсылаем людей к истории. У американцев маленькое прошлое, их патриотизм обращен в завтра. Они вообще не считают историю большим учителем. Если политик постоянно говорит об истории, как российский депутат, они ему скажут: тебе место в университете историю преподавать. У них преуспевает только тот политик, который говорит о будущем, потому что политика – это завтрашний день. А что касается кризиса: Америка сильна в одном – в изобретении новых финансовых комбинаций. Этот кризис и есть результат финансовой изобретательности. Американцы и кризис рассматривают как интересную интеллектуальную задачу: пришло время изобрести что-то новенькое. В Америке вообще нельзя полностью разориться. Ты начинаешь бизнес, и банк тебе дает кредит. Ты его профукиваешь, приходишь с новой идеей и просишь денег на новый бизнес. Банк снова дает тебе кредит в расчете, что ты вернешь долги со следующего своего проекта. В Америке самое плохое слово - «квиттер» (тот, кто прекращает борьбу). Настоящий американец никогда не «квиттер». У американцев есть детская вера: мы все решим. И они решают, не парясь. Русский скажет: мы-то пожили, а детей жалко. Американец уверен: мы жили хорошо, дети будут жить лучше, а внуки – лучше всех!»

О великой американской мечте

Этот диалог повторяется с разными вариациями каждый мой приезд в Америку. В этот раз судьба настигла меня в лице черного бармена в небольшом баре на Манхэттене. Я ждала приятеля, который неприлично опаздывал, и заказала уже третью рюмку. «Ты откуда?» - радостно прокричал черный бармен, наливая мне вина. «Из Москвы», - вяло откликнулась я, уже зная, что последует дальше. «Ага, понял. А где ты здесь живешь?» «Нигде. Я живу в России». «Да я понял, что ты русская. Ты, наверное, только приехала. А где собираешься жить?» «Нигде! – заявила я, теряя терпение. – Я приехала неделю назад в командировку и возвращаюсь обратно». Далее, по знакомому сценарию, у собеседника наступает ступор. Американец, а тем более бывший эмигрант, просто не может поверить, что человек, чудом получивший визу в землю обетованную, может запросто развернуться и уехать. «Слушай, может, у тебя просто виза кончилась? – переживает бармен. – Так это ерунда. В Нью-Йорке можно годами жить без визы. И потом здесь куча адвокатов, которые могут сделать рабочую визу. У меня знакомый адвокат берет недорого». «Да не хочу я здесь оставаться. Я родину люблю». А вот это уже вызов, - как может человек, вкусивший сочных плодов Америки, оставить их без сожаления?!

«Ты просто не понимаешь, как тебе повезло! – возмущается бармен. – Здесь ты никогда не будешь иностранкой! Здесь все иностранцы! Здесь тысяча возможностей!» (В мой прошлый визит преимущества американского образа жизни мне доказывал черный уличный уборщик. Меня выгнали из бара курить на улицу, и я разболталась с работником метлы.) «Сколько тебе лет и чего ты такого офигенного добился?» - зло спрашиваю я. «Мне 41, я бармен и очень хорошо зарабатываю. Я дом купил в кредит и хорошую машину. Неплохая жизнь для черного, а? Но неважно, кто я. В Америке все возможно! У нас скоро будет черный президент! Правда, у него есть примесь белой крови, но все равно он черный. И жена его – черная девочка из бедной чикагской семьи. Вот это американская мечта! На них весь мир по телику смотрит! В Америке все вежливые, но граница между черными и белыми есть всегда. Вот я черный, и у меня нет ни одного белого друга». «А ты так уверен, что Обама выиграет?» «Конечно! Потому что Обама и есть Америка. Ты был никем и вдруг становишься господином Вселенной. Весь белый мир в кармане. И это справедливо. Сколько тех белых осталось? В Америке живут латиноамериканцы, китайцы и черные». «А что, латиносы не белые?» «Не-а, у них мозги цветные. Америка цветная страна, и весь мир скоро будет цветным. Слушай, ты белая, я ничего против белых не имею. Но запомни: это великий момент. Кто бы ни выиграл, но абсолютная власть белых кончилась».