«Скажите, нам хоть кто-то поможет?»

Детей из-под обстрела выносили на руках.

Женщин и детей - беженцев из зоны конфликта - размещают во Владикавказе в училищах и детсадах. В маленьких комнатушках матери на окнах сушат вещи и ни на что не жалуются. Переживают только за тех, кто остался там - за перевалом.

17-летняя Мадина Фарниева только приехала из села Цуры и до сих пор словно контуженная.

- Она вообще-то из Цхинвали, - объясняет мне родственница Мадины Аза, - но их заранее отвезли в другое село. Думали, туда пули не достанут. Но и Цуру обстреляли. Когда начали бомбить, матери закрывали детям уши подушками.

Мадина говорит мало:

- Там все время стреляют.

- Они не просто стреляли, а бомбили. - Азу захлестывают эмоции. - У меня в Цхинвали родственники остались. Я им звоню, а они спрашивают: «Там хоть какая-то помощь нам есть? Скажи!» 25 человек в подвале сидят. Я включала телефон, подносила к телевизору, и они слушали часами. А сноха у меня не уезжает из Южной Осетии, потому что дочка у нее в больнице. Какая мать бросит ребенка? Говорит, в больнице столько раненых, столько убитых...

- Мы еще до обстрела уехали, - вспоминает Марина Тедеева, держа на руках 4-летнего Костю. - У меня там муж остался. Он в спецназе. Каждый вечер созваниваемся. Его мать сидит где-то в подвале в Цхинвали. Уговаривали ее уехать, а она: «Своего единственного сына я не оставлю!»

20-летняя студентка Олеся Хубулова уже неделю живет во Владикавказе с годовалым сыном Эдгаром. В Цхинвали сейчас ее мать, отец и муж.

- Мама осталась, потому что работает в пекарне... (Когда верстался номер, пришла новость, что пекарню разбомбили. - Ред.) Отца ранили, а про мужа ничего не знаю...

- У меня в Цхинвали невестка Зема, - плачет беженка Фатима, - сидит в подвале. Я звоню и из телефона слышно стрельбу. Спрашиваю: «Как мать?» - она живет чуть дальше. А Зема отвечает, что не может даже во двор выйти! Такая стрельба и бомбят.

Рита и Лидия садились в «Газель» в Цхинвали под обстрелом. У них на глазах соседский дом превратился в руины - под ними люди...

- Мы несколько суток жили в подвале, - делится Рита Качаева. - Там душегубка, сидишь на стульчике, ни сантиметра свободного, так и спишь.

- У меня сын остался, - плачет Лидия. - Сейчас прислал SMS: «Жив».

- А у нас - дедушка, - это Рита. - Он медленно ходит и не успел сесть в машину. Кто его будет кормить?

P.S. На вчерашний вечер, по официальным данным, в Северной Осетии было 13 тысяч беженцев.

А В ЭТО ВРЕМЯ

Добровольцы едут со всей России

Штаб ополченцев во Владикавказе. В полпятого утра - толпа народа. Резервистов записывают на белом капоте «Жигулей». У тех, кто никак не может уехать на фронт, порой сдают нервы. Они кричат, ругаются.

- Идет жесткий отбор, - объяснил «КП» один из руководителей штаба ополчения Тамерлан СОМАЕВ. - Возрастной ценз - строго от 25 до 45 лет. Обязательно - служба в армии. В Южную Осетию уже уехали 6 000 добровольцев. Из Северной Осетии, Кабарды, Краснодарского и Ставропольского краев, Чечни... Из тех, кого не отправим в Южную Осетию, сформируем патруль, чтобы обеспечить безопасность грузин во Владикавказе. Грузины - третья по численности диаспора в Осетии после русских и украинцев. Постараемся предотвратить антигрузинские всплески.