Чеченский бандит Тракторист начищает кран в камере «смертников»

Исправительную колонию № 6, перед входом в которую стоят два черных дельфина из бетона, так и называют - «Черный дельфин». Здесь сидят приговоренные к пожизненному заключению 8 чеченских боевиков. Двое уже умерли от туберкулеза и сахарного диабета. Вместо них появятся другие... В «Черном дельфине» ждут Салмана Радуева (который все еще пишет апелляции из «Лефортова»), Шамиля Басаева (если он еще жив), Аслана Масхадова (если возьмут живым) и других «героев» Чечни. Их здесь очень ждут... Как Тракторист стал Крановщиком ...Я заглянул в глазок. В камере стояли странные существа в неестественных позах. Как полосатые лягушки (такие у «смертников» робы), они прижались к стенам. Ладони были вывернуты к глазку. Дежурный по камере, Салаудин Тимирбулатов, чеченский боевик по кличке Тракторист, касаясь пола лбом и задрав ладони к потолку, громко отбарабанил заученный текст: - Здравия желаю, гражданин начальник! Осужденный по статьям (далее следует список статей - краткая история жизни этого существа. - Ю. С.). После короткого доклада поза Тракториста меняется. Точь-в-точь как в фильме «Кин-дза-дза», только не хватает крика «Ку». Рот широко открыт. Глаза зажмурены. Теперь можно входить в камеру. Но я нерешительно топчусь в предбаннике: - Чего он с открытым ртом стоит? Псих что ли? - Рот открывают, - отвечает начальник учреждения полковник Роман Абдюшев, - чтобы было видно, что он пуст. Ладони тоже. А то знаете, всякое бывает. Им-то терять нечего... Трактористу, полковнику дудаевской армии, действительно терять нечего. Казнь четверых российских солдат, в которой он принимал участие в 1996 году, боевики снимали на видео. Двум солдатам перерезали горло. Одного пристрелил из пистолета лично Тракторист. Последнего боевики расстреляли из автомата. Сейчас Тимирбулатов в свободное время натирает до блеска тряпочкой латунный кран. Трет и скрипит зубами. Даже кличку ему дали новую - Крановщик. Видимо, кран переживет Тракториста - у чеченца начался туберкулез, а это равнозначно смертному приговору. В соседях по камере у него два людоеда и сексуальный маньяк. - О настроении Салаудина узнаю по тому, как он чистит кран. Если тряпка рвется, значит, разозлился, - рассказывает Вадим Свиридов, сокамерник Тракториста. - У администрации даже нитку с иголкой не просит - считает ниже своего достоинства. Но внешне не показывает свое презрение. Получит посылку - печенье, орехи, чай - делится, как все. Два раза в день молится. Мы не мешаем. Но внутри у него так и клокочет все. Резиновая азбука ...Тракторист стоит в позе «Ку», как и все его сокамерники. Никакой ленцы или презрения! Старается! Отвечает на вопросы четко, без запинки. Вот тебе и гордый кавказский орел, полковник! Спрашиваю старшего прапорщика Василия, как достигаются такие результаты. - Упражнением, - поглаживает прапорщик резиновую дубинку. - Сначала с осужденным проводится беседа, как надо вести себя в «Черном дельфине». Если он не понимает, то у нас есть право физического воздействия. Тракторист сначала делал вид, что не знает русского языка. Но очень быстро выучился. Правда, с «резиновым словарем», - и прапорщик опять погладил свою дубинку. ...Русский язык Тракторист знал. Когда ему позволили открыть глаза, он тихим голосом стал убеждать меня, что он мирный механизатор, тракторист, что на видеопленке монтаж, что в чеченском военкомате ему насильно вручили автомат, но он не воевал. И вообще не виновен. А через 25 лет надеется на помилование. Недавно к Трактористу приезжала жена. Она обещала, что его скоро выкупят. Деньги уже собрали. - Это абсурд, - заявляет начальник колонии. - Но мы не стали прекращать их беседу. Пусть жена обнадеживает. Так он дольше продержится. - А если представить фантастическую ситуацию: бунт или чеченцы попытаются провести рейд для освобождения из «Черного дельфина» своих? - спрашиваю начальника. - Будем пристреливать на месте, - сказал, как отрезал, начальник управления исполнения наказаний генерал-майор Александр Тарнавский. И такое право у него есть. На этих могилах не ставят крестов Из «Черного дельфина» только один выход - смерть заключенного. Труп вывозят на «санитарке» за город. Здесь тюремное кладбище. Его местоположение не афишируется - вдруг любящие родственники решатся на эксгумацию, а трупы здесь все больше туберкулезные. Огромный косогор. Серым пеплом цветет ковыль. Над ним выступают маленькие неприметные холмики с черными табличками. Ни фамилии, ни имени. Только инвентарный номер. Косогор большой. Пока заполнен только на четверть. А в самой колонии ждут Салмана Радуева. Камеру специально для него не готовят. Как приедет, пройдет карантин, так и определят «квартиру». Можно только с уверенностью сказать, что его не посадят в одну камеру ни с Трактористом, ни с другими боевиками. И позы «Ку» ему не избежать, и дежурства по камере, и полировки латунного крана. Ну а потом положат его в «санитарку» и появится на косогоре еще один безымянный холмик... ИЗ ДОСЬЕ «КП» Сейчас в местах лишения свободы отбывают наказание 26 граждан, осужденных за терроризм и участие в незаконных вооруженных формированиях. Они отбывают свои сроки в Оренбургской, Смоленской, Саратовской, Кемеровской областях, Ставропольском и Хабаровском краях. Еще несколько десятков боевиков дожидаются суда в СИЗО. Такая мизерная цифра объясняется тем, что очень трудно доказать в суде, что обвиняемый воевал против государства. Боевика легче посадить за грабеж и убийство или за распространение наркотиков.